В конце XX века нейрофизиологи открыли в мозге человека особые группы клеток, которые назвали зеркальными нейронами. Ученые считают, что благодаря именно этим клеткам мы способны чувствовать эмпатию – сопереживать другим живым существам, испытывающим боль или радость, или иные эмоциональные состояния. Мы, люди, и правда, так естественно реагируем на боль другого человека и стремимся смягчить или устранить ее, протягиваем руку помощи, чтобы кто-то мог на нее опереться, что порой кажется, что эта потребность проявлять доброту и быть полезным другим есть природный инстинкт человека.
Два раза в год мы с мальчиками, Петей и Гошей, присоединяемся к команде волонтеров Философской школы «Новый Акрополь» и отправляемся в путешествие. Мы едем за сто километров от Москвы в зоозащитный центр «Новый ковчег». Для меня и моих друзей этот приют для собак особенный. Им руководят люди, которые понимают, что бездомные собаки – это нонсенс. Когда-то человек приручил собаку, и уже тысячелетия она сопровождает человека и служит ему. Поэтому у «Нового ковчега» есть своя задача – каждой собаке найти своего хозяина.
В таких поездках у каждого из нас свои обязанности: старшие ребята поправляют собачьи будки или навесы над вольерами, а девушки выгуливают собак. Таким прогулкам даже есть научное название: социализация животных. Через прогулки собак готовят к тому, чтобы они не боялись, а доверяли людям и приучались слушаться.
В этот раз все шло как обычно. Погуляв с одной из собак, мы с мальчиками возвращали ее в вольер и выводили на прогулку следующую. И в очередной такой обмен я встретилась с глазами Гоши, полными слез. Минуту до этого он рассматривал собак в вольере, пытался погладить, и я подумала, что кто-то из собак укусил его. Но дело оказалось совсем в другом. На все мои вопросы Гоша, в конце концов, выдавил из себя: «Там у одной собаки нет глаза... совсем нет». И слезы катились по его щекам. Прижав к себе плачущего восьмилетнего мальчика, я объясняла, как могла, почему так важно, чтобы собаки не были брошенными, чтобы у них был свой дом и хозяин. Потом мы гуляли с другими собаками, и его боль отступила, а я задумалась, насколько же сильно развито у нас чувство сопричастности, которое так трогает сердце маленького человека.
Размышляя над нашей способностью сопереживать благодаря биологическому инструменту – зеркальным нейронам, я все больше задумывалась о самом феномене доброты. Почему-то композитор Людвиг ван Бетховен писал, что «не знает иных признаков превосходства (человека), кроме доброты». А римский император Марк Аврелий считал, что «природа вложила в человека потребность заботиться обо всех людях». Еще раньше, античный философ Платон говорил об идее Добра (как всеобщего Блага), которая одна и неизменна, с которой знакома душа каждого человека. Платон учил своих учеников, что души людей живут в двух мирах: когда-то здесь, на земле, а когда-то на Небе. Душам, пребывающим на Небе, дано лицезреть истинную Доброту. А возвращаясь на землю (воплощаясь в земные тела), души припоминают, что такое Добро, так как хранят в себе память о том, что проживали на небе. Потерю же памяти о Добре Платон сравнивал с непониманием того, что означает быть человеческим существом. Современный буддистский монах, его Святейшество Далай Лама XIV, убежден, что человек не может достичь счастья, если рядом с ним страдают другие живые существа, потому как мы все не просто взаимосвязаны, а взаимозависимы.
Я думаю, что какую бы версию феномена доброты каждый из нас ни выбрал: результат наличия у нас зеркальных нейронов или как проявление некой памяти души, все они опираются на очень близкие идеи. А именно, что в человеке заложено природой или даровано богами естественное чувствование сопричастности к тому, что происходит с другими живыми существами. Мы, как правило, действуем настолько естественно, что «быть добрым» может показаться неким высшим природным инстинктом человека. В эти моменты мы действуем не задумываясь, исходя из какого-то внутреннего представления о том, что такое доброта. А вот когда мы начинаем размышлять о том, что же такое Добро, то самое, единое и неизменное, которое тождественно Благу для всех, и находим для себя ответы, мы начинаем искать возможность его осуществить. Сделать добро для тех, кто в нем нуждается, тем самым принести благо не только себе, но и многим. И я согласна и с Бетховеном, и с Марком Аврелием, и с его Святейшеством Далай Ламой XIV: проявлять доброту – это быть человеком, быть добрым – это быть счастливым.
Елена Белега