За прилавком сидела высокая и крупная женщина в синем переднике. Она увлечённо листала какой-то модный женский журнал c выкройками. Моё появление её слегка удивило.
- Привет, мальчик. Ты маму потерял?
- Добрый день. Нет, я пришел сюда один. Деньги у меня есть, не переживайте.
Продавщица вскинула тонкие брови и поинтересовалась, что, в таком случае, я здесь ищу?
- Мама попросила купить ей краску для волос, которая делает их белыми.
- А название не сказала?, - подозрительно прищурилась продавщица.
- Нет.
- Ты знаешь, что детям нельзя баловаться с химией?
-Я не собираюсь с ней баловаться, это для мамы, - невозмутимо лгал я.
- Прости, но я тебе не верю. Если твоей маме нужен осветлитель, тогда пускай придёт сюда сама.
Женщина отвернулась и продолжила читать свой журнал. Можно подумать, я покупаю сигареты.
- Ну, пожалуйста. Мне очень-очень нужна эта краска. Это вопрос жизни и смерти, - изменил тактику я.
- Вот так бы сразу. Я ложь за версту чую. Давай выкладывай, что там у тебя за важность такая.
Вкратце я рассказал этой любопытной особе о том, что отец бросил нас, когда мама была беременна. Поведал, что она вышла замуж за дядю Никиту и совсем недавно родила Германа. Признался, что я очень похож на отца. У него были такие же тёмные кудри, но маме явно больше нравятся белокурые локоны, поэтому мне отчаянно необходимо иметь точно такие же, как у дяди Никиты, хоть я его и не люблю. Но, быть может, если у меня будут светлые волосы, мама будет любить меня больше, чем его и Германа? Короче говоря, дедуктивный метод привёл меня к тому, что все мои несчастья в семье от того, что я слишком похож на отца, которого мама не хочет вспоминать. С белыми волосами я уже не буду так напоминать его, поэтому мне жизненно необходимо купить эту краску. Подведённые глаза продавщицы несколько увлажнились. Не в моих правилах давить на жалость, но, с другой стороны, это же чистая правда.
- Возьми Супру. Внутри порошок, который надо в пластмассовой миске смешать с окислителем. Только не перемешивай ложкой, металл может вступить в реакцию со смесью. Не забудь надеть перчатки! Наносишь кисточкой равномерно на волосы, прочёсываешь и держишь минут 30-40, но не дольше! А то голову сожжёшь. Потом моешь голову, как обычно. Но учти, что дело это сложное. Лучше попросить помощи у мамы.
Я выложил несколько тысяч за долгожданную коробочку, поблагодарил сердобольную женщину и пошёл домой обдумывать дальнейший план действий. Мне нужно дождаться, когда в квартире не будет никого из домашних. Вскоре такой случай представился, и я позвал в гости Филиппа. Когда он услышал, что я собираюсь делать, покатился со смеху.
- Покрасить волосы? Ты что, девчонка? Звучит, как полный бред.
Я был не в настроении, поэтому ответил, что он может проваливать, если не собирается мне помогать. И без его подколов тошно. Фил спросил, точно ли я не шучу и, увидев мой злой взгляд, сдался и согласился сделать то, что от него потребуется. Мы нашли на кухне пластмассовую жёлтую мисочку, высыпали в неё порошок и залили его жидкостью. Запахло чем- то ужасно невкусным, мы заткнули носы. Фил предложил перемешать кашицу ручкой зубной щетки. Так мы и поступили. Под раковиной в ванной нашлись хозяйственные перчатки, и я уселся на табуретку перед зеркалом, чтобы ничего не пропустить. Кисточку дома мы не нашли и решили использовать ту же зубную щетку. Пока Фил мазал мои кудри синей кашицей, я фантазировал о том, как мама обрадуется, когда увидит меня вечером. Она будет целовать мою светлую макушку и говорить, что я её любимый сын, её солнышко. Мама скажет, что я прочитал её мысли и теперь ей никто не нужен, кроме меня. Германа мы отнесём в приют, а дядю Никиту в поликлинику сдадим для опытов. Покраска волос оказалась не таким сложным делом, как я думал. Филипп измазал все мои волосы, мы кое-как их прочесали и засекли время. Через 30 минут голову начало жечь и я побежал смывать. Фил предлагал подождать ещё, но мочи терпеть уже не было.
Когда я посмотрел в зеркало, то увидел совершенно не то, на что рассчитывал. Белой моя шевелюра не стала, зато покрылась ржавыми и желтыми пятнами. Кожа местами чесалась и болела, проглядывались кровоточащие язвочки. Позади стоял мой парикмахер и разрывался между истерическим хохотом и чувством вины. Я же не мог выбрать между яростью и горючими слезами. Второе победило. Такого урода мама точно любить не будет. И для опытов в поликлинику сдадут не дядю Никиту, а меня. Мой гениальный план провалился. Я сдаюсь.
Филипп попытался меня утешить и долго извинялся, но я был слишком расстроен и попросил его уйти. Сначала я оплакал свою мечту и нормальный цвет волос, а потом взял себя в руки и нашёл старую кепку. Вечером от мамы мне сильно влетело за испорченные волосы. Она заставила рассказать, где мне продали осветляющий порошок. Мы пришли в магазин, где мама отчитала испуганную продавщицу в синем переднике за то, что она продала восьмилетнему ребенку химию.
- У мальчика теперь из-за вашей беспечности вся голова в ожогах!, - ругалась мама.
Я виновато смотрел на ту, что пыталась мне помочь и взглядом просил у неё прощения за эту сцену. Надо отдать должное, она меня не выдала и сказала, что я убедил её в том, что краску попросила купить мама.
- А причин не верить мальчику у меня не было. Мне очень жаль, что так вышло. Примите, пожалуйста, мои извинения.
Мама кивнула и покинула магазин, позвав меня с собой.
- Ничего не вышло. Простите меня, - сказал я продавщице и понуро пошёл за мамой на улицу.
Когда раны на голове затянулись, меня коротко побрили и отправили в деревню к бабушке. Там мне предстояло провести остаток лета в наказание за эксперименты над внешностью. Мама знала, что я терпеть не мог туда ездить. Прирождённому урбанисту деревенское очарование было неблизко. Мир за пределами МКАДа представлялся мне одним сплошным унынием. И вот я бритый и абсолютно раздавленный приезжаю в Максатиху - забытую Богом глушь где-то под Тверью. Здесь мне предстоит провести два месяца лета. Бабушка души не чаяла в маме и всем сердцем ненавидела моего отца, поэтому мне досталось нечто среднее между любовью и неприязнью. Она жила одна, так как дедушка много лет назад ушел к другой. Как можно заметить, женщинам в моей семье часто не везло в любви. Но, в отличие от мамы, бабушка найти ему замену не смогла и поставила дочь на ноги в одиночку. Родилась бабушка в Москве в зажиточной семье дантистов, но через несколько лет после развода уехала от столицы подальше. Маме пришлось заканчивать деревенскую школу. Бабушка хотела быть независимой от родителей и работала на трех работах. Коллеги сходились во мнении, что она очень волевая личность. Думаю, отчасти из-за авторитарного характера, мама сбежала в Москву, когда закончила школу. Родители бабушки оставили квартиру маме, где мы и живём по сей день. Моя мама вырвалась из-под вязкой материнской опеки навстречу столичным ветрам. Известно, к чему это привело. Вечерами бабушка вязала перед телевизором и ворчала себе под нос, что расти она дочь внимательнее и строже, всё бы сложилось иначе.
- Нет, ты не подумай. Я рада, что ты есть. Но сколько страданий это принесло Ариадне, - часто повторяла она.
Молча я слушал эти негласные сожаления о своём существовании и втыкал в телевизор. Бабушка была поклонницей российских сериалов, новостных программ и передач о маньяках наподобие «Криминальной России». В общем, бабуля обожала телевидение. Мне оно тоже нравилось, потому что так время шло чуть быстрее.
Главное отличие сельской местности от городской состоит в том, что здесь практически ничего не происходит. Часы тянутся, как смола, а все дни похожи друг на друга. Я очень скучал по маме и почти каждый день писал ей большие письма о том, как люблю её и хочу вернуться в город. Но ни одного так и не отправил, ведь в последнюю минуту вспоминал, что у неё сейчас есть новый сын, а я ей не нужен и мешаю. В противном случае она бы не отправила меня к бабушке на такой длительный срок.
Мне несколько раз за лето снился тот кошмар, где я рождаюсь десяток раз за ночь. Я просыпался от удушения и не мог уснуть до утра, а потом весь день ходил вялый.
- Почему ты не хочешь познакомиться с местными мальчишками? Они все лето то в футбол играют, то на речку ходят купаться. Погода-то какая хорошая, - в один из таких дней сказала бабуля.
- Не хочется.
- Странный ты какой-то. Ну иди почитай хоть на крылечке, подыши свежим воздухом. Весь день из дома не выходишь, как сыч.
Идея подружиться с книгой понравилась мне много больше, чем предложение сыграть в футбол с детворой. Я нашёл книжный шкаф и принялся искать себе друзей на лето. Ими стали «Три мушкетёра», «Граф Монте-Кристо», «Робинзон Крузо», «Маленький принц» и Том Сойер. Мне кажется, именно тогда зародилась моя истинная любовь к чтению. Я хватал под мышку своих новых товарищей и вприпрыжку бежал на речку. Было у меня там своё излюбленное местечко, о котором, как мне приятно думать, никто не догадывался. Вдали от песочного пляжа расположился крутой спуск, который прикрывался корнями многовековой сосны. Я забирался туда и чувствовал себя, как в домике. Меня никто не видел, но что ещё важнее: я не видел никого и ничего, кроме мирной водной глади - зеркала неба. Но стоило мне открыть книгу, как ландшафт заполнялся персонажами и судьбами. Вот где-то вдалеке скачет на встречу приключениям честолюбивый Д’Артаньян, а рядом со мной на берегу за ним с интересом наблюдает маленький принц. У его ног преданно свернулся лис, готовый в любую секунду прыгнуть на любого, кто осмелится обидеть его лучшего друга. Прямо на моих глазах случались удивительные события: я был свидетелем влюблённостей, опасностей, предательств и интриг. Я жил в самой гуще событий, не являясь их участником. Идеальный вариант для такого, как я.
Книгам удалось влюбить меня в это захолустье. И даже в бабушкин покосившийся деревянный домик, краска на котором давно выцвела в соломенные отголоски некогда желтой охры. Там пахло воспоминаниями о лучших днях и медовым молоком. Благодаря сюжетам с книжной полки, тут происходили гораздо более увлекательные вещи, чем в городских трущобах. Здесь не надо было ходить в школу или притворяться, что я люблю своего брата. Я прятался в буквы с головой и был предоставлен сам себе. Бабушка не могла похвастать большой и богатой библиотекой, но удивительное дело: каждое лето я находил для себя там несколько книг, которые захватывали меня с первых страниц и не отпускали до самого конца. Я не мог успокоиться и стал меньше спать, читая по ночам. Кончилось это тем, что к отрочеству я посадил себе зрение и всю оставшуюся жизнь был вынужден пользоваться линзами.
Иногда бабуля просила помочь ей с огородом или с яблоневым садом. Мне нравилось возиться в земле, сажать семена, собирать яблоки или полоть сорняки. Было в этом что-то совершенно настоящее. Физический труд отвлекает от мира идей и позволяет наслаждаться реальностью, данной тебе в ощущении. Ещё земледелие воодушевляет тем, что результат твоих трудов не заставляет ждать. И вот бабушка уже вытаскивает из печки пирожки с той самой картошкой, за которой ты собственнолично ухаживал. Если бы в жизни всё получалось так же просто, как выращивание овощей - просто действуешь по инструкции и получаешь гарантированный результат. Сельское хозяйство нас с бабушкой сплотило, постепенно наши отношения теплели. Она больше не называла меня странным, к концу того лета я стал «славным мальчишкой». Она научила меня правильно доить корову.
- Зорька - наш друг и кормилица. О ней надо заботиться. Летом от насекомых никуда не деться, поэтому я покрываю ей спину тканью. Обязательно помажь руки детским кремом, чтобы корове не было больно. Но самое главное - не забудь поговорить с ней перед дойкой.
Бабушка была верна своим словам и каждый раз шептала что-то Зорьке на ухо. Я так и не узнал, повторяла ли она что-то одинаковое или просто делала корове комплименты. Рассказывать бабушка не хотела:
- Это наш с ней секрет. У тебя может быть свой, - отвечала она.
Я не знал, что надо было говорить, поэтому поначалу просто просил, чтобы корова меня не лягала и обещал, что не сделаю ей больно. Меня ни разу не лягнули и я сделал вывод, что корова понимает человеческий язык. Не зря же считается, что это одни из самых умных животных. Тогда я начал рассказывать Зорьке свои секретики. Я говорил, что часто думаю о плохих вещах, забочусь о своих чувствах больше, чем о чужих. Поведал, что мечтаю, как однажды Снежная королева прилетит к нам домой и заберёт Германа на Северный полюс. Но я, в отличие от Герды, ни за что не пойду возвращать его. Значит ли это, что у меня вместо сердца внутри маленькая ледышка? Наверное, мне было стыдно за мои мысли, но я не мог перестать фантазировать. Я представлял, что Герман проваливается в Королевство кривых зеркал: маленький Намрег (в оригинальной книге персонажи, попадая в Зазеркалье, меняют имена на обратные: так главная героиня Оля стала Яло) истошно орёт по ту сторону зеркала, но здесь его уже никто не услышит. А я, разумеется, сделаю вид, что ничего не знаю. Зорька слушала мои фантазии и укоризненно качала головой. Она осуждала меня всем своим видом, словно говоря:
- Нельзя так плохо думать о брате. Он твой самый близкий родственник после мамы.
- Мама лишилась права голоса, когда обменяла меня на него. Сидит там где-то в городе обнимается с ним, пока я тут с коровой разговариваю. Могла бы звонить и чаще, чем пару раз в неделю.
- Взял бы и позвонил сам. Люди бывают такими глупыми, мне бы ваши проблемы. Поправь-ка лучше платок на спине. Сполз почти, а овод только и ждёт удачного случая, чтобы укусить. Что ты знаешь о безвыходном положении... О, спасибо, так намного лучше. Теперь можешь продолжать жаловаться на жизнь, - подмигнула мне Зорька.
То лето в деревне сначала показалось сущим наказанием, а в конце августа я уезжал со слезами на глазах. Сложно выделить какие-то отдельные фрагменты, ведь всё пребывание там было пронизано тем, что я бы мог назвать счастливым детством. Встречал июльские рассветы, провожал августовские закаты и был со звездным небом наедине. Накопленных впечатлений хватит, чтобы не мерзнуть всю белую зиму. Бабушка дала мне с собой в город потрепанную книжку Сервантеса «Дон Кихот» и погладила по отросшим до плеч кудряшкам. Как тогда мне не хотелось садиться в машину к дяде Никите, так и сейчас не тянет за штурвал космического корабля. Но в обоих случаях, выхода у меня нет. Надо отправляться дальше.
Продолжение следует…