Tout va Bien
Беспокойный и ворочающийся Гершель(Германн) Гриншпан провел ночь на парижском бульваре Страсбург в постели дешевого номера, в отеле «Суэц», который он снял на ночь. В ту ночь семнадцатилетнему еврейскому мальчику снились страшные сны.
«Я видел, как моих родителей оскорбляли и избивали, и эти видения преследовали меня. Я также видел Гитлера вместе со своими сторонниками, которые схватили меня за горло, чтобы задушить. Я видел в этом сне также сцены, которые наблюдал в Ганновере, когда сами немцы жестоко обращались с немцами и плевали им в лицо всего лишь за то, что они хотели войти в еврейский магазин. Они кричали: «Ты проклят, ты продаешь немецкий народ евреям».
Когда он зарегистрировался накануне вечером, то сказал владельцу отеля Адриену Лорану на ломаном французском, что его зовут Генрих Холтер, ему восемнадцать лет, и он из Ганновера. Он сказал ему, что у него нет с собой документов. Затем хозяин отеля попросил его заполнить стандартную форму. Гриншпан взял зеленую бумагу и пообещал вернуть ее позже. Заплатив 22,50 франка за свою комнату, он предупредил, что ненадолго уезжает. Поскольку юный постоялец прибыл без багажа, казалось очевидным, что он уехал за багажом на Восточный вокзал. На самом деле он шел по улице в другом направлении, к бульвару Сен-Дени. Там, по диагонали напротив триумфальной арки XVII века, располагалось кафе "Tout va bien". Гриншпан знал эти окрестности и часто бывал в этом кафе со своими друзьями. В кафе он съел бутерброд и выпил стакан пива. Во время прогулки он заметил оружейный магазин на улице Фобур-Сен-Мартен, идущей параллельно бульвару "Страсбург".
Около полуночи он вернулся в свою комнату и попытался уснуть. У Гриншпана была ужасная неделя, закончившаяся конфликтом с тетей и дядей. Они ему дали убежище в Париже после того, как он нелегально пересек границу Франции. У него не было здесь больше никакой родни. Причиной ссоры стала открытка, которую Гриншпан получил от своей сестры Берты несколькими днями ранее и которую теперь носил с собой в кошельке. Его семью депортировали в Польшу, но поляки не стали запускать всех на свою территорию и тысячи людей, как и семья Гриншпана, остались на нейтральной территории, брошенными на произвол. Конфликт Гершеля с дядей случился из-за того, что тот не решался высылать помощь.
Дорогой Герман!
Ты слышал о нашем большом несчастье. Я подробно расскажу тебе, как это случилось. ...В четверг вечером к нам пришли из зипо (полиция безопасности) и сказали, что мы должны идти в полицию и взять с собой паспорта. Так, как были, мы вместе с ними пошли в полицию. Там был уже собран весь наш район.
Оттуда нас всех на полицейской машине отвезли в гостиницу. ...Хотя нам не сказали, что случилось, но мы видели, что всё уже решено. Те из нас, кто имел паспорт на руках, должны были покинуть страну до 29-го числа. Нам больше не разрешили вернуться домой. Я просила, чтобы меня пустили домой, чтобы взять хоть что-нибудь из вещей. Потом я пошла вместе с зипо и положила в чемодан нужные предметы одежды. Это всё, что я спасла. Мы без гроша. [Следующая фраза зачёркнута, видимо: «Не могли бы вы с дядей прислать что-нибудь в Лодзь?»]
Приветы и поцелуи от всех.
Берта.
Незадолго до девяти утра в понедельник, 7 ноября 1938 года, Гриншпан уже был в "Tout va bien" с револьвером и коробкой патронов, которые он купил только что.
Гриншпан встал около половины седьмого и заказал завтрак в номер. К восьми тридцати он положил ключ от своей комнаты на полку для ключей и вышел из отеля. Затем он направился к соседней улице Фобур-Сен-Мартен, 61. Там располагался магазин "A La Fine Lame", в котором помимо ремонта кукол продавались столовые приборы и огнестрельное оружие. Было рано, магазин только открывали. Гриншпан обратился к хозяйке и та отослала его к своему мужу, маленькому усатому Леопольду Карпе. Несмотря на бессонную ночь, Гриншпан произвел на торговца оружием впечатление спокойного, уровновешенного человека. Карпе рассказал о плюсах и минусах различных видов оружия, в конце концов продал ему бронзовый безударный револьвер с черной деревянной рукояткой за 210 франков и коробку патронов еще за 35 франков. В «безмолотковом» револьвере курок скрыт, так что револьвер можно легко и безопасно хранить в кармане куртки. Предохранитель же гарантирует, что оружие случайно не выстрелит.
На вопрос, что Гриншпан планирует делать с оружием, тот ответил будто, из-за семейного бизнеса, ему приходится иметь дело с большими деньгами и пистолет лишним не будет на случай ограбления. Карпе поверил и даже показал Гриншпану, как заряжать и использовать огнестрельное оружие, и, по его собственным словам, порекомендовал ему зарегистрировать оружие в ближайшем полицейском участке, в Пассаж-дю-Дезир.
Гриншпан вышел из магазина по направлению к полицейскому участку, но свернул в сторону "Tout va bien". Под бежевым плащом Гриншпан носил темный двубортный костюм. Тот самый, в котором он позировал фотографу на открытке, которая теперь лежала в другом его внутреннем кармане. На обороте он написал отчаянное послание своим родителям: «Мои дорогие родители, у меня не было выбора».
Он зарядил револьвер, на котором все еще был ценник, сунул его во внутренний карман пальто, вышел из кафе и перешел улицу к станции метро "Страсбург-Сен-Дени", откуда доехал до площади "Мадлен". Там он пересел на метро в сторону "Порт де Версаль". Вышел на остановке «Сольферино» и направился в сторону близлежащего посольства Германии.
В посольстве он пять раз выстрелит в немецкого дипломата Эрнста фом Рата, который скончается спустя два дня. А власти Германии тут же воспользуются случаем и под девизом "Месть за убийство фом Рата" проведут чудовищный погром еврейской общины, ставший известным как "Хрустальная ночь". Гриншпана в январе 1941 года после толком несостоявшегося суда, в связи с началом войны и оккупацией Франции, депортируют в Заксенхаузен, откуда в августе 1942 года снова отправят в неизвестном направлении. Только в 1960 году семья наконец объявит его мертвым, выбрав в качестве даты смерти 8 мая 1945 года, день капитуляции нацистской Германии.