Если друг оказался вдруг…Тарзан-моя первая собака. Моя –громко сказано. Шариха ощенилась. Шариха, потому что все думали это Шарик, а когда выяснилось, имя менять было неудобно.
Так вот Шариха принесла хренову тучу щенков. Отцу пришлось их убирать. Он выискивал их руками в собачьей будке и растерянно считал- восемь штук.
Нам детям он сказал, что отдаст их большой собаке. Она будет их кормить: у Шарихи нет молока.
Тарзана он не достал-тот не разу не пискнул и не показался. Рос себе в будке. Пока однажды утром, когда все на работе, он не выкатился из будки-осмотреться. Утро у нас начиналось одинаково в двенадцать часов. В садик, я не ходила, спала сколько влезет. Я тоже выкатилась. Он толстый, маленький, с коричневыми ушками, кривенькими ножками. Я лохматая, в трусах, голопузая. Мы были похожи. Озадаченно посмотрели друг на друга и радостно бросились навстречу.
Тарзан вкусно пах, я видимо, тоже понравилась ему. Мы лизали друг друга.
«Все! Ты мой», -говорила я.
«Все! Ты моя», -радостно подвизгивал Тарзан.
Шариха обрадовалась-сбагрила этого обжору.
Тарзан был всем хорош. Я хотела спать с ним, но мама сказала он блохастый. Что ж, теперь каждое утро, в 12, я выходила на улицу, садилась на крыльцо, на колени укладывала Тарзана и ловила блох на его голом пузе. Сейчас кажется, противно. Тогда –весело.
Считать я умела до десяти. Дальше придумывала 11, 28,42…
Каждый день мимо ходили конторские на обед. Раньше заборы и ворота были из штакетника. Картина: «Танюшка ловит блох» была у всех на глазах. Но больше всех она веселила Надю Ворону. Ворона –это фамилия.
Надя молодая, красивая, обеспеченная женщина в коричневом костюме из кримплена и сумочкой молочного цвета. Такой ридикюльчик. Мне все еще нравятся такие.
Надя весело кричала мне:
-Танюшка, ты что делаешь?
Я недовольно:
-Блохов Тарзану ловлю убиваю и считаю.
Она: -Ты же считать не умеешь.
Я ей: -Сама ты не умеешь! Об….шь работяг!
Надя работала бухгалтершей в конторе.
Смеясь, кричала:
- Ты откуда знаешь?
Я серьезно:
-Мужики сказали!
Мужики-это мой папа и дядя Гена. За рюмкой, вечером, они костерили конторских. Я слушала, а потом болтала.
Тарзан жил у нас 16 лет. Спал под диваном в зале, вонял псиной, мог ухватить за ногу тех, кто, по его мнению, заслуживал. Выгнать погулять его можно было только одним способом: он любил ходить на колодец за водой. Я его обманывала. Брала ведра, стучала друг об друга, он выскакивал, как угорелый, бежал к двери-я его выпускала и закрывала дверь. Он был со мной всегда: ходил в школу и на танцы.
Я приехала с учебы на каникулы -Тарзан болел. Но, как только я стукнула ведрами, он выскочил. Я положила его на колени, села на крыльцо. Мимо шла усталая, пожилая женщина, прихрамывая, и вдруг, остановилась и весело так сказала:
-Танюшка, ты что делаешь?
-Я, не задумываясь:
-Блох Тарзану ловлю!
У нас в глазах стояли слезы.
Время быстротечно.