Эта тема очень спорная и дискуссионная, третий штурм Севастополя в советской историографии, немцы его считают вторым, это июнь и практически первая половина июля 1942 года. Чаще всего вот эти достаточно протяжённые события сводят к одной-двум ночам и вывозу комсостава, то есть фактически события 30 июня 1942 года и одну-две ночи после этого.
Это глубоко неправильно, это с одной стороны действительно больная тема, но сводить сражение, в котором участвовали, что называется, десятки тысяч человек, к нескольким дням и всё строить, так сказать, вокруг поминутного описания этих дней, это антиисторично и не даёт реальной картины происходившего, то есть почему и как Севастопольский оборонительный район оказался в положении, когда прозвучал тот самый роковой приказ о погрузке на самолёты и корабли командного состава. Если с этим разбираться, то адекватного представления о событиях в Севастополе у нас просто не будет.
И если начать разбираться, то надо «отмотать плёнку» в конец февраля-март 1942 года. Я уже рассказывал про неудачу немецкого декабрьского штурма 1941 года( См. Керчено-Феодосийскую десантную операцию—Авт.). Остановка немецкого декабрьского штурма Севастополя, начало боёв на Керченском полуострове и под Феодосией дали передышку Севастопольскому гарнизону. Эта передышка была использована весьма активно для восстановления сил, доставки пополнений, боеприпасов и к концу февраля 1942 года Севастопольский оборонительный район и командующий Приморской армией генерал-майор И. Е. Петров почувствовали себя в силах вести наступательные действия. Им поручалось вести сковывающие действия против тех частей противника, которые оставались на осаде Севастополя с тем, чтобы немцы не снимали оттуда полки и батальоны, чтобы немцы не отправляли их под Феодосию и на фронт, стоящий против армий Крымского фронта.
Эта задача сковывания была интерпретирована И. Е. Петровым достаточно широко и он фактически начал широкомасштабное наступление, которое оказалось не слишком удачным. Более того, довольно крупная советская группа из состава 25-й Чапаевской стрелковой дивизии оказалась отсечена немцами от своих была вынуждена прорываться из окружения. Хотя цель была благая—отодвинуть рубеж обороны так, чтобы немцы не могли обстреливать город и бухту, но к сожалению эта благая цель не была выполнена, советской стороной были понесены тяжёлые потери и что самое плохое—были израсходованы боеприпасы, потому что слова «ураганный огонь», которые встречаются в немецких отчётных документах, это опустошение складов Севастопольского оборонительного района.
И к середине марта 1942 года Приморская Армия и Севастопольский оборонительный район как, что называется, военно-морское объединение, они оказываются в ситуации, когда очень многие боеприпасы израсходованы. При этом немцы уже начали интенсивную войну на море, начали топить советские транспорты, причём со Средиземного моря были вызваны очень опытные немецкие экипажи самолётов, у которых на счету было очень много морских транспортов союзников по антигитлеровской коалиции. И вот эти все немецкие воздушные силы начинают «выкашивать» советский морской транспортный состав, которым доставлялись боеприпасы пополнения и вывозились обратно из Севастополя раненые и эвакуированные.
Это сразу привело к тому, что резко «просела» доставка боеприпасов в Севастополь по сравнению с периодом января-марта 1942 года. Если посмотреть, что доставлялось, что называется, после советского наступления и до начала немецкого штурма Севастополя, то есть до июня 1942 года, то по боеприпасам в Севастополь было доставлено меньше половины, 43% от того, что было доставлено в первые три месяца 1942 года, в то время немцы были заняты боевыми действиями на Керченском полуострове и морское сообщение с Севастополем практически не прерывалось. Довести количество боеприпасов на складах Приморской Армии и Севастопольского оборонительного района до уровня 6 боекомплектов, которых в принципе хватило бы на отражение третьего немецкого штурма Севастополя, уже не получилось. Здесь, к сожалению, приходится недобрыми словами помянуть И. Е. Петрова, из которого в художественной книге Карпова «вылепили» такого «мега-оборонца», хотя он ни в коем случае не был «мега-оборонцем». Естественно, он был компетентным человеком, но считать его таким оборонцем нельзя, он наоборот старался действовать активно, иногда чрезмерно активно.
В этом советском наступлении были понесены на самом деле тяжёлые людские потери с советской стороны и расстреляли уникальные боеприпасы—у Приморской Армии были французские 155-мм орудия, для них по всему Советскому Союзу собирали запальные трубки и боеприпасы, доставили в Севастополь и, расстреляли без видимых результатов. И вот с этим багажом они оказались перед лицом нового немецкого штурма, потому что то, что будет новый штурм, было очевидно.
Крымский фронт «рассыпается», терпит(см. Крымскую неудачу Красной Армии в мае 1942 года—Авт.) поражение и в Севастополе прекрасно понимали, что они следующие. Действительно, ещё до того, как завершились бои под Керчью, немцами были подписаны приказы на наступление и немцы извлекли уроки из неудачного декабрьского штурма 1941 года. Это извлечение уроков заключалось в усилении немцами артиллерийской группировки у стен Севастополя и что самое главное—в усилении её боеприпасами, то есть теперь немецкие ходовые калибры, которые должны были бороться с артиллерией советской Приморской Армии, получили боезапас до десяти боекомплектов, то есть это был колоссальный боезапас и забегая вперёд надо сказать, что немцы его в итоге расстреляли.
Манштейну дали всевозможное чудо-оружие. Этим чудо-оружием были суперпушки—800-мм орудие «Дора» и 600-мм мортиры «Карл». Помимо этого была масса такого «старого барахла»—береговые пушки, гаубицы, мортиры калибром 283-мм, старые, на стационарных позициях. Но тем не менее в условиях Севастополя они могли выстреливать снаряды по два центнера. Кроме того, Манштейна здорово усилили 12-ти дюймовыми чешскими мортирами, 305-мм. Вообще, эти чешские мортиры были у немцев такой «рабочей лошадкой». Вот если, что называется, отправиться в прошлое, в 1938 год и дать какие-то бесплатные советы чешскому руководству, хочется сказать—взорвите, это всё надо было взорвать. Они «отравляли жизнь» советским частям под Киевом, под Ленинградом и Севастополем, то есть в абсолютном числе снарядов чешские мортиры 305-мм лидировали среди всей артиллерии 11-й немецкой армии. И они были одним из главных, что называется, «становых хребтов» немецкой артиллерии, потому что специфичная обстановка под Севастополем, статичный фронт и эти мортиры очень активно немцами использовались.
Кроме того, на Севастополь был перенацелен 8-й немецкий авиационный корпус и со 2 по 6 июня 1942 года непрерывно шла немецкая артиллерийская подготовка, то есть все эти дни немцы обстреливали с хорошим темпом все сооружения Севастополя. Так в чём была суть немецкого плана? Вообще июньский штурм Севастополя 1942 года это просто улучшенный вариант декабрьского штурма 1941 года. «Набив шишки» и, что называется, «разбив нос в кровь», Манштейн решил исправить все ошибки, при этом он сохранил прежнюю общую стратегию. Общая стратегия—это удар на Северную бухту, то есть выйти к бухте с севера, часть немецких сил нацеливалась вдоль Ялтинского шоссе.
Надо сразу сказать, что Манштейн изначально нацеливался на то, чтобы форсировать Северную бухту. И здесь можно процитировать Манштейна—«Сразу после того, как 22-я дивизия вышла на северный берег бухты Севастополя, я поехал в полки этой дивизии(то есть можно сказать, поехал на передовую, как говорится, где-то там в расщелинах скал прячутся русские снайперы, а смелый командующий 11-й немецкой армией поехал и захотел осмотреть окружающую местность—Авт.). Передо мной лежала бухта шириной 800-1 000 метров(с той стороны бухты могли прилететь снаряды, причём может быть и немаленького калибра—Авт.), в которой в своё время стояли на якоре целые флоты, на противоположной стороне справа—город Севастополь, прямо передо мною—обрывистые прибрежные высоты, усеянные укреплениями. Мне пришла в голову мысль, что отсюда, то есть с фланга, следовало бы уничтожить позицию на Сапун-горе.».
Вот это всё страшная ахинея. В приказе от 15 мая 1942 года Манштейн, в собственноручно им подписанном, был уже предусмотрен план с форсированием Северной бухты. Вот этот весь рассказ Манштейна не имеет никакого отношения к реальности. У немцев был чёткий план—дойти до Северной бухты, форсировать её, одновременно примерно третью сил штурмовать со стороны Ялтинского шоссе и в принципе этот план и реализовывался немцами. Причём немцы в процессе штурма постоянно пишут о том, что одним из их основных противников были советские снайперы.
Численность советской Приморской Армии по её последнему донесению от 25 мая 1942 года—106 тысяч человек, а точнее—это и советская Приморская Армия и Севастопольский оборонительный район, то есть армейцы и моряки. К ним приехала ещё советская 9-я бригада морской пехоты, примерно 4 тысячи человек и с этим они встретили немецкий штурм. На всю эту массу людей, естественно, что там было много артиллеристов, береговых батарей, вспомогательные службы, связисты, но тем не менее на всю советскую Приморскую Армию и морские части было всего 400 снайперских винтовок.
В Севастополь, в период затишья, приезжали корреспонденты, отсняли его и там есть подпись—«Снайперы бригады морской пехоты», у некоторых винтовка СВТ с открытым прицелом. Причём на одном из фото изображены «Разведчики полка НКВД», который был под Балаклавой и стоит парень с пронзительными глазами, даже сначала возраст не определишь. То есть видно, что уже успел закалиться в боях, но вот судьба неизвестна.
Тем не менее вернёмся к снайперам. Снайперы стали одной из серьёзных проблем в условиях конкретно Севастополя, когда изрезанный рельеф и очень многое ложилось на стрелковое оружие и миномёты. При этом надо сказать, что это во многом было вынужденно. Советская Приморская Армия «болела» теми же «болезнями», которыми страдала вся Красная Армия—у неё было мало ручных и станковых пулемётов, поэтому вынужденно опирались на миномёты 82-мм и 120-мм. Причём эти миномёты советские части встраивали в рельеф, они очень хорошо работали и немцы постоянно на них жаловались. Против всей этой массы немецкой артиллерии была своя советская артиллерия. Одной из задач этой немецкой артподготовки было вызвать на ответную дуэль артиллерию Приморской Армии, а она молчала. Не стоит забывать, что здесь среди снайперов находилась Людмила Павличенко. Немцы на ответный огонь советских артиллеристов не вызвали. Но тем не менее многие сооружения немецкой артиллерией действительно разрушались.
А вот дальше был весьма занимательный момент. Мы очень часто слышим о перебежчиках с советской стороны к немцам, которые их предупреждали. В Севастополе был перебежчик со стороны противника, который предупредил Приморскую Армию о том, что 7 июня 1942 года начнётся немецкий штурм. Причём помимо этого перебежчика была захвачена у противника ещё и карта с документами, то есть советская разведка сработала в итоге очень хорошо. И в ночь перед немецким штурмом Петров говорит—проводим контрартиллерийскую подготовку. Немцев встречает контрартиллерийская подготовка, от которой у них тоже были потери.
К тому же Манштейну дали ещё одно чудо-оружие—это радиоуправляемые танкетки «Borgward» и тогда ещё электрические роботы-камикадзе, танкетки «Goliath». Местность для них не слишком подходящая, но тем не менее их использовали, но проблемой было то, что на исходных позициях они представляли опасность для своих же войск и, так оно и получилось. То есть советская контрартиллерийская подготовка, попадание снаряда, выпущенного с советской стороны и у одной их этих танкеток происходит детонация, то есть взрыв. В итоге наступление Манштейна начинается с «блина комом», но тем не менее концентрация сил позволяет немцам медленно, но верно, продвигаться вперёд, прежде всего 54-му немецкому армейскому корпусу на северной стороне.
Немецкое наступление вдоль Ялтинского шоссе заканчивается провалом, то есть немцы пошли в атаку и, мало того, что их там свои артиллерией накрыли, ещё и ударная группировка немцев там оказалась в полуокружении. И фактически наступление немецкого 30-го корпуса на Ялтинском шоссе было на какое-то время свёрнуто. Причём уже потом на допросе в немецком плену комендант 1-го сектора обороны Новиков(1-й сектор—это как раз Балаклава, соответственно на севере—4-й, а между ними 2-й и 3-й сектора обороны—Авт.) говорил о том, что он думал, что в первый день вся оборона рухнет, а противник дальше не пошёл. То есть в принципе, в том числе была допущена ошибка с немецкой стороны.
Но, с немецкой стороны идёт массированный артиллерийский обстрел. Я уже упомянул про 800-мм орудие «Дора» и это чудо-оружие чисто немецкое. Для того, чтобы стрелять, её заряды подогревались в специальном устройстве для подогревания зарядов. Устройство было рассчитано всего на 8 зарядов, соответственно следующие заряды надо было разогревать сутки. И «Дора» в основном стреляла «куда-то туда», то есть в основном всё улетало в море. На самом деле достойной целью для «Доры» было то, что немцы называли «Белый Утёс»—это Сахарная Балка, где были склады боеприпасов. Причём у немцев ещё с зимы был перебежчик с советской стороны, который им про эти склады всё рассказал. Но тем не менее попытки немцев попасть в эти склады артиллерией были неудачными, хотя иногда утверждается, что попали, это не так. Соответственно немцы один день отстрелялись, на следующий день меняются погодные условия и надо разогревать новые заряды и, опять стреляют не туда. Большой разброс этих снарядов, немцы пытались стрелять практически близко к своим войскам. То есть то, что немцы «Дорой» не накрыли никого из своих, это уже само по себе чудо. И в принципе нет зафиксированных удачных попаданий «Доры». 600-мм мортира «Карл» сумела попасть в советскую батарею, которую немцы называли «Максим Горький», это береговая артиллерийская батарея №30 под командованием Александера, она станет одним из главных опорных пунктов, две башни, в каждой пара 12-ти дюймовых пушек—305-мм.
Немцы продвигаются вперёд и Манштейна уже «сверху» начинают торопить, говоря о том, что скоро должно начаться наступление по плану «Блау», что будет выведен немецкий 8-й авиакорпус и часть артиллерии. В ответ Манштейн просит подождать и говорит, что сейчас возьмёт «Форт Сталин». Вообще Манштейн был мастером пиара и самопиара, то есть как он показал себя в своей книге, человек мог рассказать «просто поэзию».
Что такое «Форт Сталин»? «Форт Сталин»—это такие четыре ямки, в которых стоят открытые, без бронещита, зенитные пушки 76-мм. Но на самом деле самой ценной частью «Форта Сталин»(365-я зенитная батарея, на тот момент ею командовал лейтенант Пъянзин—Авт.) был командный пункт, который был связан и по радио, и по глубоко заложенному кабелю с тылом и мог вызывать артиллерийский огонь. Для немцев всё это было очень неприятно, потому что они поднимались в атаку, краснофлотец берёт трубочку, говорит квадрат такой-то и на квадрат такой-то с советской стороны прилетают снаряды. И командир немецкой 22-й пехотной дивизии прямо говорит, что у его частей осколочных поражений в пять раз больше, чем пулевых, что русские шквальным огнём артиллерии и миномётов их просто выкашивают. Поэтому немцам приходилось прибегать ко всяким хитростям, в том числе к обстрелам из 420-мм пушек «Гамма» Первой мировой войны.
Но тем не менее люди продолжали воевать. Причём потом немцы оценивали оружие и писали, что у них есть реактивные миномёты с огнесмесью 320-мм, фугасные 280-мм и если они разрываются дальше 40 метров от русских окопов, то никакого эффекта нет. То есть на самом деле, что называется, вокруг «пылает ад», а советские части в хороших глубоких окопах продолжают вести бой и в том числе ходить в контратаки.
Что интересно, в Севастополе был дебют немецких самозарядных винтовок Gewehr 41 и по итогам боёв немцы написали, что русская самозарядная винтовка гораздо лучше, при засорении она не отказывает, а немецкие наоборот, отказывают. Причём ещё одно замечание у немцев было про дымовые мины—они говорили, что у русских дымовые мины мало того, что плотный дым, через который действительно ничего не видно, так если ещё им надышишься, то потом не откашляешься, а германские дымовые мины какие-то слабые—и дым «жидкий», и эффекта на органы дыхания никакого.
Но тем не менее немцы продолжают продвигаться. «Форт Сталин» они берут с большим трудом, это всё происходит 13 июня 1942 года, то есть они его обстреливают «Гаммой», потом происходит молниеносный бросок немецкой пехоты. Единственным недостатком «Форта Сталин» было слабое минирование вокруг, причём советские части умудрялись, при ворвавшейся немецкой пехоте, посылаются радиограммы—вызывать огонь на себя, то есть Пъянзин был человеком, который реально влиял на уровень операции целой армии.
Вообще, у немцев было много таких «цветистых» названий советских опорных пунктов—«ГПУ», «ЧК», «Сибирь» и пр., но не стоит проецировать эти названия на какие-то назначения, это всё же были кодовые наименования у немцев, причём из-за утраты карты немцы были вынуждены их переименовывать и соответственно «Максим Горький» стал «Стальными башнями», поменялись названия и других опорных пунктов, кстати, названия поменялись на женские имена, но они не прижились, немцы так до конца и писали в документах—«ЧК», «ГПУ» и пр.
Вот эта 30-я батарея, орудия которой были частично выведены из строя, она зимой ремонтировалась, то есть привезли и поставили новые орудия. Причём, чтобы оценить уровень севастопольцев—у немцев был перебежчик с советской стороны в январе 1942 года, который сказал, что 30-я батарея расположена там-то, вот её план и её как раз чинят, по ней можно стрелять и под немецким огнём её умудрились починить, стволы 12 дюймов, и старые стволы там до конца так и валялись.
Немецкая атака на эту 30-ю батарею была описана в специальном немецком бюллетене, причём у нас неправильно перевели время. Немецкий штурм начался в 2.30 ночи, у нас писали про 14.30, то есть разница в 12 часов. Причём там был командно-дальномерный пост и за него реально шёл бой около полусуток. В итоге у 30-й батареи остаётся одно орудие, которое стреляло до самого конца.
Немецкие штурмовые группы врываются на площадку этих орудий. Кстати у нас долгое время не знали, что произошло дальше. Важный момент здесь заключается в том, что советские защитники были разделены—группа Александера как раз осталась в районе командно-дальномерного поста, а те, кто непосредственно обороняли башни, скорее всего их командиром был политрук Иван Ларин. Впоследствии взятый в плен Александер, почти через неделю, он говорил о том, что их разделили и скорее всего там остался руководить комиссар, об этом же говорили и другие захваченные пленные с 30-й батареи, говорили о том, что комиссар, то есть скорее всего это Ларин, он числится пропавшим без вести, судьба неизвестна и считалось, что батарея была взорвана защитниками. Но это не так.
Взрыв, который видели в Севастополе—это был взрыв 400 килограмм взрывчатки на основе аммиачной селитры, когда немцы заняли башни батареи и заложили заряд взрывчатки, в итоге с башни слетела крыша и одно из орудий встало под 45 градусов, потом немцы заливали огнесмесь и поджигали, эффекта никакого. Причём при штурме немцами башни батареи был контрподрыв, то есть защитники батареи, видя, что там ковыряются немецкие сапёры, советские защитники сделали контрподрыв и убили несколько немецких сапёров. Советские защитники выходить отказывались—там после нескольких немецких подрывов и залива огнесмеси вышло сколько-то немецких защитников и немцы пишут, что все чёрные и обожжённые вышли. Кто-то может подумать, что 30-я батарея уходила на десять этажей вниз, реально же массив батареи двухэтажный и там защитники умудрились держаться почти неделю, причём два отряда—один Александера, другой—предположительно Ларина. То есть получилась небольшая «Брестская крепость». И каждый советский опорный пункт на северной стороне немцам приходилось брать с немалыми усилиями.
На самом деле история 30-й батареи очень кинематографична, потому что, во-первых, она одна из первых начала стрелять по немцам, а во-вторых, немцы её штурмовали с большими проблемами и с большими потерями, то есть гарнизон длительное время держался и отстреливался. Немцы попытались сунуться, но для них проблемой стали коридоры этого массива, потому что коридоры там были рассчитаны в том числе на близкие попадания, чтобы осколки не прилетали в массив. И немцам пришлось действовать подрывами, зажигательной смесью и пр. Причём немцы посылали даже захваченного советского пленного, чтобы он уговорил защитников сдаться, ему в ответ автоматная очередь, то есть защитники держались до самого последнего момента.
Тоже самое касалось так называемого «форта Северный», это старые укрепления ещё царских времён и на входе в бухту Севастополя Константиновская батарея. Причём Константиновская батарея была очень сильным пунктом противовоздушной обороны, там стояла даже опытная спаренная зенитная установка 37-мм, что называется «Смерть штурмовику!». Здесь немцы тоже штурмовали с огнемётами, причём «форт Северный» немцы штурмовали с танкетками «Borgward», хотя проходимость по местности была плохая, но тем не менее некоторые доезжали и потом в немецком отчёте писалось, что примерно 40% ехало в сторону цели и с какими-то результатами сколько-то там взрывалось.
Причём у защитников Севастополя было два танковых батальона с танками Т-26 и было столкновение немецких танкеток «Borgward» и советских танков Т-26. Немецкая чудо-техника, радиоуправляемая танкетка «Borgward», хай-тек, из чего надо сделать козырёк перед кабиной водителя? Из брони? Не угадали, из обычного оргстекла. Соответственно гремит выстрел русского снайпера и немецкий водитель валится замертво и немцы потом написали в отчёты, что хорошо было бы сделать бронещиток, и на поздних машинах немцы его установили, а тогда, под Севастополем, этого ещё не было. Здесь стоит сказать, что в этой самой танкетке сидел водитель, который должен был подъехать на ней на рубеж, выскочить и дальше танкетка управлялась машиной управления, танком Т-III. Немецкая пехота, посмотрев на всё это чудо-оружие, говорила, чтобы танкисты перестали радиоуправлять, ехали сами и из танковой пушки стреляли по огневым точкам.
Причём у немцев было два батальона штурмовых орудий, у Приморской Армии было мало 45-мм противотанковых пушек, но тем не менее советские части очень результативно их использовали, то есть немцы не слишком были довольны использованием штурмовых орудий, потому что по ним постоянно стреляли из противотанковых пушек и противотанковых ружей в борт, то есть в борт эти самоходки были уязвимы. Ещё против этих штурмовых орудий сработало очередное испытание чудо-оружия, когда немцы пытались стрелять кумулятивными боеприпасами, как универсальными, но это влетало в ветки, они рвались и накрывали в том числе свою пехоту, поэтому немецкие пехотинцы попросили эти снаряды убрать.
Но тем не менее немцы худо-бедно продвигались по северной стороне и где-то к 20 июня 1942 года выходят на берег. И на самом деле это поворотный момент обороны Севастополя, кроме того с воздуха немцы начинают топить советские корабли и выход немцев на берег северной стороны означает трудности в использовании бухты, то есть советской стороне сложнее разгружать корабли. Но тем не менее этот выход немцев на берег ещё не означал возможность форсирования, оставался тот самый Белый Утёс. Это такие штольни, уходящие вглубь горы, где были боеприпасы.
Немцы, в том числе на верёвках, спускаются сверху с целью захватить одну из крайних штолен, гремит чудовищной силы взрыв, сверху сыпется ещё и дождь из камней и съехал кусок горы. Тем не менее немцы были вынуждены штурмовать остальные штольни, постоянно находясь под угрозой их взрыва, но в остальных штольнях не было крупных запасов, чтобы вызвать крупный взрыв. А немцы были вынуждены штурмовать, потому что здесь, в районе Белого Утёса, немцы собирались форсировать бухту. Соответственно, как только немцы сядут в лодки, из штолен могут вылезти русские снайперы, начать их валить одного за другим и немцы были вынуждены штурмовать штольни, в том числе со штурмовыми орудиями, то есть на площадку перед Белым Утёсом выезжало штурмовое орудие, стреляло в сторону штольни и в общем это была целая эпопея. Это всё продолжалось в течение нескольких дней, поэтому где там выходить Манштейну и обзирать бухту… Потому что с другого берега советские части вели огонь и помогали своим в районе штолен.
У советской стороны всё же возникает проблема с боезапасом, то есть боезапас истощается. Попытки снабжать на подводных лодках защитников Севастополя не дают нужных темпов, то есть Севастополь нуждался в постоянной доставке боеприпасов. Причём если посмотреть порядок цифр, то за 7 июня 1942 года, первый день наступления, немцы расстреляли 2 800 тонн боеприпасов, из которых половина приходится как раз на полевую артиллерию, то есть это колоссальный объём, который был превышен в нескольких случаях за всю войну.
Немцами заблаговременно готовится план форсирования бухты и здесь к сожалению надо сказать, что недооценивали возможности немцев совершить «прыжок» через бухту. Кроме того, проблемой, которая позволила немцам перейти бухту было то, что 4-й сектор обороны перешёл на южный берег бухты и там был железнодорожный тоннель, что называется, в черте города и от обстрелов этой всей немецкой мега-артиллерии, понятно, что она промахивалась, но тем не менее, когда рвутся снаряды 305-мм или 210-мм, то удовольствия мало, и советские части прятались в этом тоннеле, то есть считалось, что смогут выйти и занять оборону. Наступает 29 июня 1942 года, при этом в полосе 1-го и 2-го секторов обороны(Ялтинское шоссе и подход к Севастополю с юго-востока—Авт.), немцы, потерпев неудачу в первых атаках, стали «отъедать» по «маленькому кусочку» и по «маленькому кусочку» они продвинулись на Федюхины высоты и, в принципе, стояли в упор к Сапун-горе. И здесь Манштейн сумел выпросить у немецкого командования себе на усиление отдельными полками примерно полторы дивизии, мало того, что ему авиацию оставили, он ещё в сумме выпросил себе полторы дивизии по полку и в принципе у него были свежие резервы. То есть то, что советская сторона доставила в Севастополь 138-ю и 142-ю стрелковые бригады, с учётом соотношения сил и потерь это ничего не меняло.
Наступает ночь на 29 июня 1942 года и это был роковой день обороны, то есть это был день, когда решилось—выстоит Севастополь или нет. Всё происходило ночью, одновременный немецкий удар через бухту и со стороны Сапун-горы. Причём со стороны Сапун-горы немцы туда согнали танки, во-первых—радиоуправляемые танки, а во-вторых—батальон немецкой 22-й танковой дивизии. Также стоит сказать, что немцами использовались захваченные советские танки. Есть советское донесение о том, что немцы использовали пять КВ. У немцев не указывается тип танков, но у них была рота трофейных танков, может быть там были и КВ, но это неизвестно. Причём Ф. С. Октябрьский, командующий Черноморским флотом и Севастопольским оборонительным районом просил у Москвы, чтобы ему дали противотанковые средства, боеприпасы и танки КВ. Вот если бы советским частям дали танки КВ, то судьба Севастополя может быть могла сложиться по другому, подпирать оборону танками было неплохо, потому что реально практика показала, что даже контратаки советских Т-26 производили на немцев неизгладимое впечатление, хотя у них уже был опыт противостояния с советской бронетехникой. Но тем не менее немцы в условиях Севастополя атаку Т-26 приняли за атаку Т-34, отступили, понесли потери, в общем для них это был неприятный «сюрприз», это как раз в процессе штурма северной стороны Севастополя.
Итак, Северная бухта затягивается таким туманом, дымовой завесой и немцы форсируют её на штурмовых лодках, то есть на катерах с винтовыми двигателями. Немцы достаточно быстро пересекают бухту, её ширина 800-1 000 метров. Немцы делают хитрый ход, они знали о том, что противник прячется в тоннеле, советское охранение они расстреливают с другого берега, добегают до тоннеля и блокируют его. Причём надо сказать, что у них уже была практика такого на северной стороне. Они тоже пытались блокировать тоннель, но неудачно, а в этот раз у них получилось, то есть в тот раз они прибежали поздно, там уже никого не было, защитники вышли и заняли позиции, а тут они запирают в тоннеле тех советских бойцов, которые могли сесть в оборону и там же, в тоннеле, заперли бронепоезд «Железняков», который был у защитников Севастополя, он периодически ездил по оставшейся железнодорожной ветке и обстреливал противника.
Немцы заперли защитников в тоннеле и фактически выходят в тыл советской обороне, то есть удар через бухту приводит к тому, что немцы прорываются внутрь оборонительного обвода Севастополя. Одновременно, после массированной артподготовки следует немецкая ночная атака в направлении Ялтинского шоссе, немцам удаётся занять Сапун-гору, но дальше удар они не развивают и это даёт защитникам примерно ещё сутки. Но тем не менее, 29 июня 1942 года немцами занята Сапун-гора, с которой всё просматривается, прорываются через бухту, сумели занять на ней плацдарм и отправились наступать на сам город Севастополь. Немцев на какое-то время задержала артиллерийская батарея на Малаховом Кургане, там находилась береговая батарея №701—два орудия 130-мм с крейсера «Червона Украина», немцы потопили этот крейсер в ноябре 1941 года и советская сторона просто поснимала с него вооружение.
Здесь ещё надо сказать, что советские попытки снабжения Севастополя натыкались ещё и на то, что немцы перевезли на Чёрное море по дорогам на мега-тягачах и мега-тележках итальянские торпедные катера MAS и немецкие шнелльботы. Это меняло обстановку в том числе и на море. То есть итальянцы потопили одну из подводных лодок, которая занималась снабжением Севастополя, а немецкие шнелльботы потопили советский транспорт. И ситуация со снабжением советских частей становится катастрофическая, то есть тех пар боекомплектов, которые расстреляли в марте 1942 года, вот их очень не хватало тогда, потому что можно было бы продержаться.
Ещё одна важная ремарка—а что взрывали то? На самом деле взрывали Белый Утёс и Инкерман. Там были морские боеприпасы, которые не подходили к сухопутным орудиям. Что было опорой Севастопольского оборонительного района? Орудия 107-мм, гаубицы 122-мм, пушки-гаубицы 152-мм и в некоторой степени морская артиллерия. Всё же морская артиллерия не была главной. У Севастопольского оборонительного района было 14 тысяч снарядов к зенитке Лендера, которые были совершенно ни к чему в сухопутном бою, но стояло на бронепоезде «Железняков». Ну и что? Сколько эти пушки на «Железнякове» расстреляют? Поэтому была масса боеприпасов, которые были не востребованы, например 203-мм с 10-й батареи, которую советские войска оставили ещё в декабре 1941 года. То есть боезапас вроде бы есть, но не тот, который надо. Петров в своих неудачных наступлениях расстреливал именно самый важный боекомплект 155-мм, после неудачных наступлений у него осталось меньше одного боекомплекта к этим орудиям 155-мм, которые советская сторона с большим трудом собрала по всей стране(один боекомплект—50 снарядов—Авт.), то есть у него орудия оказывались без снарядов, возможности их доставки были ограничены, потому что понятно, что подводные лодки возили в том числе бензин для самолётов.
У Севастополя была небольшая авиагруппа, причём очень дискуссионный вопрос—стоило ли её держать так долго, поскольку её эффективность неуклонно снижалась и для неё требовалась доставка того же бензина, может быть стоило возить снаряды, как более ценный ресурс. Также у Севастополя был так называемый Комбинат №1, который в штольнях производил боеприпасы и даже миномёты. Но на самом деле то, что он производил, это были копейки по сравнению с тем, что требовалось, то есть он обеспечивал меньше 10% от того, что реально расстреливалось и использовалось, так что надежды на него было немного, оставляя в стороне даже качество изготовления, хотя качество было в принципе приемлемым, конечно не то, что было сделано на соответствующем оборудовании и квалифицированным персоналом, но приемлемо, просто очень мало.
И орудия Севастополя остаются без боеприпасов, то есть эта система удержания противника на огне артиллерией, которая просто выкашивала немцев, этого всего защитники Севастополя лишаются, происходит прорыв немцев на ключевых направлениях, несмотря на то, что они не развили удар в сторону Английского кладбища времён Крымской войны. Немцы сетовали на то, что его можно было взять одним ударом и дальше, что называется, за один день всё завершается. Это дело они провалили. Но советская оборона потрясена до основания. И вот в этот момент—29 июня 1942 года всё было решено. Причём прозвучали почти синхронные слова, почти одна и та же фраза. Ф. С. Октябрьский, когда запрашивал Ставку, чтобы хотя бы эвакуировать комсостав, он сказал слово «дрогнули» и его за это критикуют. На самом деле есть мнение пленных, например был начальник Оперативного отдела армии Садовников, который тоже, почти дословно, сказал «дрогнули». Также, командир полка немецкой 22-й пехотной дивизии тоже сказал «дрогнули». То есть все, синхронно, и в воспоминаниях, и в журнале боевых действий 11-й немецкой армии написано, что 29 июня 1942 года советская оборона потрясена до основания и она практически рухнула, то есть с утра 30 июня 1942 года идёт запись в журнале боевых действий 11-й немецкой армии, что советская оборона посыпалась, уже всё, вот-вот.
И именно в этот момент принимается решение об эвакуации комсостава. Конечно, с моральной точки зрения, это было спорное решение, но тем не менее его альтернативой было то, что погибнут все или попадут в плен. Стоило ли лишаться людей, которые имеют боевой опыт? Стоило спасти хотя бы кого-то. Рассуждения о том, что надо было пойти всем Черноморским флотом и сколько-то вывезти—скорее всего флот на этом бы и закончился. То есть надо объективно оценивать ситуацию, что те же немецкие шнелльботы, у которых на других театрах военных действий, Средиземноморье и Северное море, имелись весьма весомые успехи, в том числе над крупными кораблями. И бросок к Севастополю, что называется, всем имевшимся советским флотом, он мог очень плохо закончиться, то есть остаться вообще без флота, это тоже решение, на которое в тех условиях было нереально решиться.
Вот такой очень интересный момент—в ночь на 29 июня 1942 года туда пришла советская подводная лодка Щ-209. Вот когда ей был отдан приказ? Скорее всего ей был отдан приказ по итогам форсирования гавани немцами, лежать на дне и ждать, и она была одной из двух подводных лодок, на которых вывозили командный состав. Причём, когда рассуждают, что надо было отправить флот—потеря Северной бухты означала элементарно проблемы с погрузкой. Вот допустим, пришёл советский эсминец, и что? Причалы советскими войсками потеряны, и как на него грузиться? Те причалы, которые были построены у той самой 35-й батареи, которая «брат-близнец», кстати немцы её так и называли—«Максим Горький II», там причалы есть, но сомнительно, чтобы к ним смог подойти советский эсминец. И для этого нужны были какие-то средства в условиях короткой летней ночи, чтобы возить людей с берега на корабли.
Соответственно длинным летним днём было невозможно ничего возить, потому что в воздухе господствовал 8-й немецкий авиакорпус. Конечно, какое-то количество немецких налётов можно было выдержать, но тем не менее к этим налётам прибавились бы ещё немецкие шнелльботы, прибавились бы ещё итальянские катера, не говоря уже о самолётах-торпедоносцах и эти подступы к Херсонесу стали бы, что называется, «железным дном». Это очень сомнительная алтернатива именно шансу вывезти сколько-то людей из числа защитников Севастопольского оборонительного района.
Если говорить о завершающих боях за Севастополь, то по сути эти бои стали несколько увеличенным вариантом борьбы за тот же «форт Северный» и 30-ю батарею, то есть это было сопротивление на каких-то выгодных участках до последнего момента. 35-ю батарею взорвали как раз изнутри остатками боекомплекта, причём поскольку нарастал хаос, взорвали не очень вовремя и пострадали в том числе и те, кто находился внутри, в помещениях батареи.
А так защитники Севастополя отходили на мыс Херсонес и в принципе им удавалось задержаться на некоторых рубежах, но перспектив удерживания в свете того, что немцы сохраняли всю свою артиллерийскую группировку, было мало. Вот приказ демонтировать «Дору» поступил уже в июле 1942 года, то есть немцы были готовы до самого последнего момента, если советские части зацепятся за какой-то рубеж, немцы его обстреливали из мортиры «Карл», обстреливали, что называется, с расстрелом полутора тысяч тонн боеприпасов. Опять же, кто представляет себе географию Севастополя, от района 35-й батареи до устья Казачьей бухты, то есть достаточно узкий фронт и на него обрушивается полторы тысячи тонн боеприпасов.
Естественно, что немцы это взламывают и дальше уже наступила развязка. В ночь с 30 июня на 1 июля 1942 года вывозят комсостав Приморской Армии, с аэродрома на мысе Херсонес на транспортных самолётах улетают Ф. С. Октябрьский и его штаб и дальше ещё несколько дней продолжается борьба, в течение которых последнее, что попытались сделать—это эвакуироваться катерами, поскольку во-первых—катера маломерные цели, а во-вторых—они могли причаливать к этим мосткам, которые соорудили у 35-й батареи, в итоге они вывезли несколько сотен человек. Кто себе представляет, что такое катер МО-4, мутлое судёнышко, эти катера нагружали до предела. Также пытались подходить подводные лодки, но опять же была проблема в том, что были собственные минные заграждения, нужно было проходить по фарватеру и в условиях противолодочного воздействия со стороны немцев подводные лодки были вынуждены уходить. Одна из подводных лодок не дошла до берега, всплыла и сняла людей с плотика, потому что люди сооружали плоты, старались выйти в море и может быть доплыть до своих.
В целом это была страшная человеческая трагедия, когда оставшиеся защитники Севастополя, в том числе командный состав, потому что понятно, что эвакуировали не всех, это было нереально эвакуировать весь командный состав, они сражались, в том числе и на обрывах, когда цеплялись за последние береговые батареи, то есть немцы штурмовали и эту уже взорванную 35-ю батарею, также немцы штурмовали бывшую царскую батарею, перевооружённую в советское время на 130-мм пушки, с захватом только части помещений, причём с рукопашными боями.
Последний день организованного сопротивления—это где-то 4-5 июля 1942 года и дальше уже немцы добивали тех, кто прятался под берегом, в каких-то отдельных пунктах, в том числе немцы заходили с моря, высаживали десанты с катеров, пытались зачищать гроты, естественно, спускали заряд взрывчатки и подрывали, то есть это была целая эпопея, в итоге продолжавшаяся где-то до 13 июля 1942 года. А так были предприняты попытки прорыва. То есть какая была альтернатива? Прорыв в горы. Но понятное дело, что с такого узкого фронта поднимались на прорыв, две тысячи человек, может быть единицы куда-то прорывались, чтобы можно было уйти в горы. Единичный случай—это командир 109-й стрелковой дивизии, командир 1-го сектора обороны, он эвакуировался 1 июля 1942 года и как раз его катера были атакованы, и Новиков был взят в плен, долгое время было неизвестно, где он погиб, но сейчас, благодаря доступности документов, стали известны обстоятельства последнего боя, когда немцами были взяты два советских катера, в том числе из моряков был взят в плен бывший командир крейсера «Червона Украина», который оказался с Новиковым на одном катере. Новикова в плену допросили о последних днях Севастополя и в итоге это последнее, что от него осталось, потому что он умер в немецком лагере, хотя есть и те, кого освобождали из плена. Кстати, был и коллаборационист, то есть начальник Оперативного отдела Приморской Армии Садовников как раз «проходит» по документам, как коллаборационист, но, что называется, всегда были люди со сложной судьбой.
Но в целом, подводя итоги, штурм Севастополя потребовал от немцев просто колоссальных усилий и сосредоточения больших сил и средств, которые было возможно сосредоточить только летом 1942 года, когда Германия находилась на вершине своего могущества, то есть расстрелять по крепости по десять боекомплектов снарядов основных номенклатур—это было очень серьёзно. Понятно, что это не обескровило советско-германский фронт, немцы могли тогда себе это позволить ценой колоссальных усилий.
Потери немцев в сумме убитыми, ранеными и пропавшими без вести, кстати, вместе с румынами, которые тоже участвовали, правда безуспешно в штурме Севастополя, то есть у румын каких-то достижений не было, составляют по современным оценкам где-то 26-27 тысяч человек. И одна из немецких дивизий навсегда покинула советско-германский фронт, она уехала на Крит и дальше начинается оккупация Севастополя.
На самом деле, конечно, третий штурм—это человеческая трагедия, то есть люди долго держались, может быть им не хватило совсем чуть-чуть времени, чтобы удержаться до того, как Манштейну «сверху» скажут «хватит». Ну и опять же, как зачастую бывало при позиционных сражениях Первой мировой войны и тут «правила бал» артиллерия. Хотя понятно, что требовались штурмовые действия пехоты и как раз одно из замечаний немцев к советской стороне—малая активность обороны, возможно, что она была бы больше, если бы Петрову дали эти КВ, которые он просил, но ввиду общего нарастания кризиса на советско-германском фронте и затруднения со снабжением никаких КВ ему не дали. В итоге Петров был вынужден, что называется, больше опираться на миномёты и контратаки, которые, как признавали немцы, были бы ещё и активные, то у немцев не сложилось бы.
С другой стороны, превосходство немецкой авиации в воздухе, обеспеченное 8-м авиакорпусом, соответственно советский флот в дневное время не может подходить, а в ночное время действовали итальянские катера и немецкие шнелльботы. А так, немцы топили в том числе прямо в бухте, то есть один из советских транспортов, «Грузию», утопили прямо в бухте, потом с помощью водолазов поднимали часть привезённого, в Сухарной Балке немцами был потоплен транспорт «Абхазия». И само по себе это исчерпание количества скоростных транспортов «ставило крест» на обороне Севастополя.
Тем не менее около месяца эту немецкую группировку советские части сумели оттянуть на себя, то есть это в том числе откладывало такую активную фазу, как начало немецкого летнего наступления, операции «Блау»—удержание советскими войсками Севастополя явилось для немцев такой «занозой», они рассчитывали обвалить советскую оборону под Севастополем своей мощью, но этого не вышло.
На самом деле, если исходить из так называемых «донесений», которые писал в том числе и Петров о, так сказать, состоянии советских войск, о том, что у него в плане автоматики не хватает стрелкового вооружения; о том, что прислали много пополнения из Закавказья, сто их сначала русскому языку учить надо, что их надо переформировать. И когда всё это читаешь в документах, сразу думается—эти люди, несмотря на все трудности, сумеют продержаться месяц, в это трудно поверить, но факт остаётся фактом—благодаря грамотной организации управления советской артиллерией и стойкости защитников, которые выдерживали разрывы рядом немецких снарядов 420-мм, 305-мм, 800-мм, 600-мм, Севастополь продолжал сражаться. Советские солдаты и командиры выполнили свой долг до конца.
*******************************************************************************
P. S. ПОДДЕРЖАТЬ АВТОРА И КАНАЛ МОЖНО НОМЕРУ КОШЕЛЬКА Ю-МАНИ 410018599238708 ИЛИ ПО ССЫЛКЕ ВНИЗУ.
**************************************************************************************************************************************************************
**************************************************************************************************************************************************************
