В 1851 году из Иркутской губернии выделились в Забайкальскую область два уезда с центрами в Нерчинске и Верхнеудинске, и новый центр Забайкалья было решено создавать на пол-пути между ними - в Чите. Для Нерчинска это был удар - как центр воеводства, уезда, провинции, области он оставался главным городом в этом краю, и даже наводившие ужас на святую Русь рудники да каторжные тюрьмы назывались Нерчинскими весьма условно, так как располагались в сотнях километров от него.
Рудники к тому времени пришли в глубокой упадок, проработавшие сотню лет сереброплавильные заводы закрывались один за другим, а безработных мастеровых Муравьёв записывал казаками новоявленного Забайкальского войска да отправлял на баржах колонизировать Амур. Из старых рудокопов были и Бутины, прибывшие в Даурию ещё на заре освоения её рудников в конце 17 века. В казаки их не взяли потому, что к 1850-м они уже выбились в купцы и жили крепкой семьёй-гильдией с неделимым (даром что было он невелик) общим капиталом.
Занимались они не горной добычей, а мелкой торговлей, так как все рудники Нерчинского горного округа числились даже не казёнными, а "кабинетскими", то есть принадлежащие лично государю. То немудрено: в 1702 году именно под Нерчинском из серебряной (по современной классификации скорее полиметаллической) руды было получено первое русское золото, а с 1830-х годов "проклятый жёлтый металл" здесь всё настойчивее теснил серебро.
Золото, однако, манило - в Забайкалье ехали берг-офицеры, приказчики, рабочие, а потому и купечество здешнее процветало - всем им можно было что-то продавать, причём - втридорога.
Самыми цепкими купцами Забайкалья были Кандинские - по своей фамильной легенде, потомки вогульских князей с приобской Конды, к 18 веку выродившихся настолько, что подались в криминал. Пётр Кандинский обкрадывал церкви, сын его Хрисанф разбойничал в тайге, и вот в 1750-70-х годах сначала один, а потом и второй пришли в кандалах в Забайкалье.
Отмотав сроки, однако, они остались здесь жить и взялись за старое, но только теперь разбой стал для них вполне осознанным "первоначальным накоплением капитала": поняв, что ограбление банка ничто в сравнении основанием банка, Кандинские подались в ростовщики и коррупционеры. К середине 19 века это был могущественный и беспощадный купеческий клан из нескольких ветвей, этакие Цапки своей эпохи: Кандинские не пытались выйти за пределы Даурии, но кажется, во всём Нерчинском уезде не было бы человека, который бы не ходил у них долгах.
Попутно манси породнились с эвенками Гантимуровыми и Катанаевыми, и именно из этой ветви происходил основоположник Василий Кандинский, которому психиатр Виктор Кандинский был троюродный брат: как бывало в истории не раз, за несколько поколений род прошёл путь от пиратов до аристократов. В Забайкалье же на пиратов нашёл управу всё тот же Николай Муравьёв, всерьёз начавший разбирать жалобы тех, кого Кандинские пустили по миру, и совершенно равнодушный к их взяткам.
За пару лет он аннулировал множество устных или откровенно кабальных сделок, от чего в 1853 году за несколько месяцев капиталы Кандинских рухнули в сотни раз. Вогульская империя в Забайкалье распалась, и один из её кусков достался братьям Николаю и Михаилу Бутиным. Семейную гильдию возглавил их дядя, а потому они работали приказчиками в нерчинском магазине Кандинских, который под шумок и выкупили себе.
В 1864 же государство разрешило частную добычу золота, и вместе с зятем одного из братьев, ейским греком Михаилом Капараки, Бутины подались на Дарасун. Озолотившись к 1866 году, они учредили "Торговый дом братьев Бутиных", а к концу десятилетия были богатейшими людьми Забайкалья. И, выкупив участок у мещанина Михаила Суханова, начали строить дворец:
План дворца, раскинувшегося на добрую четверть (!) уездного Нерчинска, впечатляет. На кадрах выше - его главный дом на углу Советской и Достовалова, построенный на рубеже 1860-70-х годов. Но лидер клана Михаил Бутин усвоили урок Кандинских - подмяв под себя город, он стремился быть для нерчан не дельцом, а отцом.
И, как оказалось, не прогадал в этом. От золотых приисков Дарасуна "Торговый дом братьев Бутиных" начал экспансию за Байкал. В 1874 году им перешёл Николаевский железоделательный завод, строившийся как казённый в 1845-54 годах на речке Долоновке под Братском, где Бутины провели реконструкцию и построили себе целое пароходство из 13 судов.
Два винокуренных завода, - Ново-Александровский под Иркутском (с 1871) и Борщевский в Забайкалье (с 1879), - обеспечивали оба берега Славного моря товаром, на который в России всегда есть спрос. Другим таким товаром во все времена была соль, в торговлю которой Бутины зашли со второй попытки: соль взятого в аренду Боряинского озера в Забайкалье оказалась "дурной", но в 1880-81 годах предприимчивые нерчане построили новый завод на бесхозных Шестаковских ключах у Илима.
Однако в чём-то они были подобны своему земляку Тимуджину, строя империю столь же стремительно, сколь и недолговечно. Первое же крупное наводнение, в 1882 году смывшие прииски Дарасуна, показало, что и дворец вчерашние приказчики отгрохали не по средствам - несколько лет "Торговый дом братьев Бутиных" вёл судебные тяжбы, банкротился, и наконец в 1892 году со смертью Николая Бутина был официально упразднён.
Всё, что осталось у Михаила Бутина - роскошное имение, старые связи да уважение нерчан, но как оказалось - и это немало! Купец-потомок рудознатцев, Бутин зажил как стареющий граф в ветшающем замке, и не столько как фундатор, сколько как организатор и лоббист продолжил облагораживать город.
Бутинской неофициально назывался участок Большой улицы, проходящей вдоль дворца. С одной её стороны стояли Мавританский дворец Михаила Бутина и Деревянный дворец Николая Бутина, с другой - Городская дума, здание которой я показывал в прошлой части.
В 1886 году там открылся музей, основанный не самим Михаилом Бутиными (исправно спонсировавшим экспедиции в Китай), но московским активистом Алексеем Кузнецовым, которого они пригласили сюда налаживать сельское хозяйство и фотографию.
Правда, не из Москвы пригласили, а с отбытой Карийской каторги, куда Кузнецов как член "Народной расправы" угодил за участие в том самом убийстве студента Иванова, по мотивам которого Достоевский написал своих "Бесов". Но Сибирь из бесов часто делала людей... Путь музея на другую сторону улицы же был долгим и тернистым:
Патриарх Нерчинска, Михаил Бутин умер в 1907 году, завещав свою резиденцию народному образованию. Ещё в 1872 году он на свои деньги построил напротив дворца музыкальную школу, а в 1906, уже как попечитель, открыл в доме Капараки реальное училище. Оно и заняло в 1908 году корпуса вдоль Большой улицы. В 1921 году училище сменил Народный клуб, в 1926 сюда же переехал музей... но - совсем ненадолго: в 1932-м здание натурально отжали военные под клуб гарнизона, а экспозицию, почти в прямом смысле, выкинули на улицу - точнее, в заброшенный корпус дворцовых конюшен.
Сколько экспонатов тогда было украдено или пришло в негодность - теперь вряд ли кто-то сможет посчитать, я видел цифры - до 12 тысяч, и среди них, конечно, не могло не быть уходящей даурской фактуры, какой теперь уже просто нет. Дворцу всё это тоже не пошло на пользу - мебель и ковры бравые офицеры не стеснялись растаскивать по домам, а когда тащить стало нечего - армия вернула дворец городу, толком не знавшему, что делать с таким подарком.
С 1950-х годов Даурский Версаль занимали, где-то параллельно, а где-то сменяя друг друга, Дом Пионеров, техникум с общежитием, библиотека, Горсвет и Горгаз... В 1982 сгорел Деревянный дворец, в 1993 пожар случился и в Мавританском дворце, на восстановление которого у обнищавшего города не было денег.
С 1997 дворец Бутина был просто заброшен, и видимо лишь жёсткий понятийный аппарат нерчан не позволил ему превратиться в бомжилище. Сказывалось и то, что ценность дворца к тому времени понимали и в городе, и в области, так что борьба за средства на его спасение вышла на федеральный уровень. Наконец, в 2003 сюда вернулся музей - хочется верить, что окончательно:
Буквально из фойе мы прошли в Музыкальный зал - настоящую витрину Бутинской империи:
Свет 370-килограммовой люстры, 96 свечей которой зажигал специальный механизм, отражается в гигантских зеркалах:
Главное зеркало из единой плиты площадью 16 квадратных метров - крупнейшее в мире чуть ли не до сих пор, и уж на момент изготовления - тем более. И при том - идеально гладкое, без малейших аберраций. Создала его (как, видимо, и другие зеркала во дворце) французская фирма "Сен-Гобен", которая существует с 1665 года, первой освоила производство зеркал крупнее настольных, и ныне остаётся одним из лидеров мирового рынка стройматериалов.
Михаил Бутин увидел это зеркало в 1878 году, приехав в Париж на Всемирную выставку, и недолго думая вытащил из-за пазухи то ли пачку ассигнаций, то ли и вовсе самородок с Дарасуна, да веско сказал "Беру!".
Из Франции зеркало везли морем до Николаевска-на-Амуре, специальной баржей вверх по реке до Бянкино (фактически - нерчинского аванпорта), а оттуда три десятка вёрст до города просто несли на руках. Транспортировка явно обошлась не дешевле, чем приобретение, и даже больше самого зеркала меня впечатляет тот факт, что на таком пути его смогли не раскокать.
Рамы зеркал - типовые по всему дворцу, и те, кто изготовляли их для Всемирной выставки, вряд ли знали, что где-то на Земле есть Нерчинск...
Музыкальным же зал назывался не только потому, что в нём устраивались торжества и играли оркестры, но и из-за своего оформления. На стенах - мемориальные доски композиторов:
На оркестровом балконе - барельеф "Ангелы и муза":
Парадная лестница ведёт туда мимо гостиной на втором этаже с изящной кованной мебелью. Здесь с 1875 года встречает ещё одно стеклянное чудо: витраж "Архангел Михаил поражает Диавола", сделанный, как считается, в 1857 году в Мюнхене в мастерской Франца Цеттлера. Таковая правда существовала, хотя и не при дворе баварского короля (как пишут на некоторых местных ресурсах) и даже делала единственный в России витражный иконостас для церкви Иулиана Тарсийского в Царском Селе (увы, не уцелевший).
Но вот с датами что-то не сходится: Цетллеру в 1857 было 16 лет, то есть либо витраж сделан позже, либо не им - а, например, всемирно известной мастерской Франца Мейера в том же Мюнхене, которому Цеттлер приходился зятем.
На оркестровом балконе теперь экспозиция, посвящённая образованию в уездном Нерчинске. За кадром остались витрины, из которых даже я узнал про одну достопримечательность и по выходе из дворца помчался её фоткать.
В следующем зале за дверью левее Большого зеркала - ещё одно зеркало, лопнувшее в том самом пожаре 1993 года:
Помимо него здесь уцелели фрагменты интерьера, в том числе заметный в зеркале портал окна.
И ещё одна изящнейшая люстра:
Лозунг "мир хижинам, война дворцам" обернулся катастрофой для культурного наследия везде, где ступала нога большевика. Но может потому замкам и усадьбам Европейской России, Украины, Прибалтики хватило куда меньших испытаний, чем те, что выдержал Даурский Версаль - там такого много, там любить былых владельцев было не за что, а стало быть и что жалеть всю эту мишуру?
Судя по старым фото, особенно вычурными и пышными Бутинские интерьеры и не были - стены в обоях, растения в кадках да среди них роскошная мебель и диковинки со всей Земли:
Кое-какие из этих диковинок всё-таки сохранились, и вместе с картинами да личными вещами Бутиных слагают экспозицию Мавританского дворца:
А вот за дверью правее Большого зеркала - фотографии Бутинских фабрик, приисков и пароходов, изделия Николаевского завода (например, лестница), заслонка печи и кружки из Борщёвских винокурен...
...и сейфы, в которых Михаил и Николай что-то хранили.
Дальше тянется анфилада залов окнами во двор, к которым примыкают залы окнами на Советскую улицу:
Красивые интерьеры тут лишь в последнем зале - бывшей библиотеке, хранившей до 30 тыс. книг:
Экспозиция же столь обширна, что в этой анфиладе мы с Петром завязли часа на 2-3, так что у меня рука снимать устала, а последние залы смотрели мы почти бегом, понимая, что тут можно провести и весь день. Я бы переименовал Нерчинский краеведческий музей в Национальный музей Даурии - об этом регионе в музее можно узнать действительно ВСЁ.
Но именно поэтому большинство кадров отсюда я распределил по другим постам.
Сделан с душой, обширен и небанален тут даже зал советской эпохи... но сегодня мой рассказ всё-таки про дворец.
Тот же корпус со двора:
Двор тут вполне официально называется Сад Даурского Версаля, и с 2003 года находится в состоянии неспешной, но всё же заметной реставрации. Небольшие ворота ведут сюда с Советской и Погодаева, но главный вход - через огромную "мавританскую" арку на улице Достовалова. Рядом ещё один корпус напоминает, что мы не в замке аристократа, а на вилле купца - здесь хозяева держали магазины:
Немалая часть сада по-прежнему выглядит так. На переднем плане, кажется, руины оранжереи, а поодаль - столовая для служащих:
Но хочется верить, что и до них дойдёт дело - вот воссозданная в 2020-м Мавританская беседка сверкает новизной:
Открывая целый ряд беседок:
Который завершает памятник даме в длинном платье - если на фасаде жили Михаил и Николай, то в глубине дворца хозяйкой была их сестра Татьяна.
Руководить своей музыкальной школой напротив дворца Михаил Бутин пригласил в 1872 году чеха Маврикия Маурица - талантливого сироту, искавшего лучшей доли в России. Вскоре Мауриц стала и Татьяна Дмитриевна, позже два раза овдовевшая, но сохранившая звучную богемскую фамилию первого мужа. Она, судя по всему, была достойна братьев в своей энергии, вот только пока братья следили за ростом акций, она смотрела, как растёт листва.
И Михаил с Николаем не жалели денег на затеи сестрёнки, сама же она подходила к делу по науке, акклиматизируя здесь прежде невиданные растения. Нередкие в тогдашнем Нерчинске иностранцы поражались тропическим кустам в оранжереях, за окнами которых был 40-градусный мороз. Мауриц вела переписку с Иваном Мичуриным и публиковала заметки в профильных журналах "Полеводство", "Плодоводство" и "Вестник Русского общества садоводов", в которое вступила в 1902 году.
В саду располагалось ещё несколько построек - вот тут в кадре Деревянный дворец:
А приземистый дом справа принадлежал Бутиным до их рывка наверх, и позже был перестроен в особняк Татьяны Мауриц, где она могла в любую погоду любоваться своим садом с деревянной башни:
Теплицы, фонтаны, статуи под Античность... и всё же это куда больше напоминает дачи нуворишей, чем старинные имения дворян.
А вот где стояла эта часовня - я так и не разобрался, но видимо всё-таки не во дворце, а на сопках близ города:
Деревянные постройки, увы, перипетий ХХ века не пережили, но выросшие на их месте сосны прекрасны сами по себе:
Бывший сад занимает целый квартал, переходя в пустыри следующего квартала, где был городок бутинских служащих. К улице Погодаева дворец выходит конюшнями - тем самыми, куда военные в 1932 вышвырнули музей:
Чуть дальше - задворки магазина Бутиных. Высокая часть здания была водонапорной башней:
Вдоль улицы Достовалова же тянется Софийская женская прогимназия, основанная Бутиными ещё в 1868 году как всесословное женское училище в том же самом доме Капараки.
Первоначально тут была богадельня Сухановых (1820-29), владевших этим кварталом до Бутиных. Она состояла из двух зданий - большого и малого по разные стороны нынешней улицы Погодаева, и первое в 1903 году заняла прогимназия, второе с 1865 служило духовным училищем:
Немало интересного в Нерчинске и за пределами Даурского Версаля: