Аня Сорокина родилась в подмосковном городке Домодедово в начале 1991-го года. Несмотря на то, что в этой ленте мы чураемся всяческой чернухи и негатива, особенно по отношению к России, трудно не признать, что это было одним из самых худших мест и времён, чтобы родиться хрупкой элегантной девушке, нацеленной на создание красоты, любви и гармонии. Однако, вселенная мудра и для того мы и пишем этот рассказ, чтобы вы не сомневались, что из каждой самой безнадёжной ситуации есть хотя бы один удовлетворительный выход. А иногда их больше.
Судьба вдоволь покуражилась над Аней Сорокиной, причём так, как вы и представить себе не можете. Но уверяю тех, кто будет испуган тем, что вы сейчас прочтёте, в конце рассказа нас ожидает хеппи-энд и профит. Именно поэтому мы и пишем именно такой рассказ. Других рассказов не будет никогда в этой ленте, потому что придумать рассказ без хеппи-энда может любой дурак, а раскопать честную документальную историю с хеппи-эндом – это дорогого стоит и не всем дайоца.
Итак, Аня Сорокина родилась в подмосковном городке Домодедово в начале 91го года. У нас нет не цели, ни сил, ни времени, чтобы обрисовать вам все прелести домодедовской жизни в девяностых, поэтому позвольте нам нанести на палитру буквально несколько мазков. Вода в городе подавалась по графику и только днём, особенно ее не хватало летом. Годовые надои в колхозе «Большевик» упали с пяти тысяч литров на корову до трёх, да и поголовье коров значительно поредело. Все продукты приходилось делить и распределять по карточкам. К карточке выдавались талоны . Получали по ним поначалу то, чего всегда не хватало — мясо и зелень, а заканчивали солью, спичками, чаем , макаронами.
Счастливым родителям новорождённой Ани казалось, что хуже уже некуда, но мы-то знаем, что всё самое весёлое было впереди. Путч 91го года, когда всё Домодедово было окружено автоматчиками как стратегический объект повышенной опасности. Лихие средние девяностые, когда работа закончилась, а мафия началась. Потом, конечно, август 98-го, когда деньги, казалось, исчезли из общества как материальный и концептуальный обьект, открыв дорогу бартеру и натуральному хозяйству.
Со времён танковой бомбардировки Белого Дома в 1993-году и где-то по год 1995-ый ночью на улицах Домодедова постоянно стреляли, причём наивным людям казалось, что это молодёжь развлекается, а это шли серьёзные бои за сферы влияния и рынки сбыта. Те бандиты, которые называли себя «милицией» всерьёз бились с теми бандитами, которые называли себя «братвой», причём последних было несколько видов: не только домодедовские, но ещё и ореховские, солнцевские и чеченские. Делить было что. Сначала «Дом-банк» конкурировал с «Уникум-банком» и доконкурировался до полного физического стирания последнего с лица земли. А потом наступила пора акционирования аэропорта.
Аэропорт «Домодедово» акционировался в 1995м году, потому что иначе он бы вовсе тупо закрылся и тогда капец настал бы не только городу Домодедову, но всему ближнему южному подмосковью. С третьего квартала 1991-го, как раз когда Аня училась ходить, начался резкий спад грузооборота и прочей аэропортовой коммерции. Количество рейсов с каждым днём сокращалось, денег зарабатывалось всё меньше. В какой-то момент, как водится, перестали платить зарплату. Точнее, стали платить её авиабилетами на северные направления. Начались массовые забастовки авиадиспетчеров. Бандиты всех видов обеспечивали порядок и законность, каждый вид — свою собственную законность, не вызывающую у него ни тени сомнения. К моменту акционирования у аэропорта накопился долг порядка двухсот миллиардов рублей. Аэровокзал и подъездные пути находились в полуразрушенном состоянии.
В 1994 году обьём производства промышленных предприятий Домодедова (включая аэропорт) упал до 53802,3 млн. руб в действующих ценах, что составляло падение порядка 60% по сравнению с 90-м годом. Численность домодедовских трудоустроенных сократилась 3478 человек, или на 56,1%. В вынужденные отпуска отправляли практически все предприятия. С осени 1993 года осталось недовспахано 40% зяби, недосеяно озимых 45% от запланированного. В 1994м году было полностью ликвидировано поголовье птицы. По численности крупного рогатого скота район отброшен на уровень 1974 года, в т.ч. коров — на уровень 1962 года.
Люди, которые разбираются в экономике, сейчас пытаются собрать волю в кулак и не зарыдать. Такие масштабы разрушений не могут вызывать у рачительного хозяйственника ничего кроме горечи и даже отчаяния.
Мы же, пожалуй, оставим в покое палитру домодедовской жизни в девяностых и вернёмся к родителям Ани Сорокиной, которые растили молодую прекрасную девочку посреди всего этого великолепия. Что в такой ситуации сделают вменяемые деятельные люди? Они свалят как можно скорее и как можно дальше. Как поступили родители Ани Сорокиной? Они именно так и поступили! Они свалили в Германию. Честь им и хвала за это. Именно такие решительные люди, которые не ныли и не бухали, а брали свою судьбу в свои руки, сформировали нашу прекрасную Россию будущего, в которой мы сейчас с вами и процветаем.
В начале нового века Аня была счастливой успешной школьницей в городе Эшвайлер под Кёльном. Немецкий давался Ане плохо, поэтому она много читала на русском и английском. Читать Ане нравилось и она буквально съедала все книги до которых дотягивалась: от Толстого и Достоевского до буддистских трактатов, ну и, конечно, кондового классического нон-фикшн типа Ошо и Тони Роббинса. Скомпилировав мудрость прочтённых книг, Аня вывела три простых рецепта к счастью: 1) следуй за мечтой, 2) много работай, 3) ставь амбициозные цели.
Мы все знаем, о чём мечтали домодедовские тинейджеры (а особенно, тинейджерки) на переломе веков. Они мечтали о Манхеттене. Нью-Йорк представлялся им местом, где прекрасные эльфы порхают из театра в бал, а ночью спят в специальных высокотехнологичных капсулах, укрепляющих здоровье и хорошее настроение. Прямо из Кёльна Ане в Манхеттен не попасть не удавалось. Но она не сдавалась и всё сложилось как нельзя лучше! Сначала она с удовольствием поучилась в Англии в художественном колледже, потом получила престижную работу в парижском журнале мод «Пёрпл». Всё, что надо было знать об этой карьере, Аня узнала из каноничесой кинокартины «Дьявол носит Прадо». Ровно ничего больше ей не понадобилось. Она была трудолюбива, добра и весела. Люди любили её, а она любила людей. Согласно алгоритмам из прочтённых ею нон-фикшн книжек, вселенная должна была вот-вот начать сбычу её мечт.
Вуаля! Вселенная не подвела! В 2013-м году Анну послали в Манхеттен на конференцию «Фэшн Уиик». На конференции к ней подошёл молодой человек и спросил, кто она и что здесь делает. Ни секунды не задумываясь, Анна сообщила, что её зовут Анна Делви, она наследница старого европейского рода и приехала в Нью-Йорк, чтобы открыть свой собственный арт-клуб. Молодой человек поднял брови и оставил свою визитку. Из визитки Анна поняла, что это топ-менеджер хедж-фонда с миллиардным капиталом под управлением.
Увы, скоро командировка закончилось, а денег у Анны стало мало. Ей помогали родители и случайные подработки. В лучших традициях эмигрантской романтики она спала у знакомых, в машинах и на вокзалах. Утром находила душ за четверть цены в дешёвой гостинице, а вечером снова блистала как Анна Делви. Поскольку, как мы упомянули, Анна была добрая красивая девушка и вселенная ей благоволила, с ней постоянно общались сильные мира сего и задавали вопросы, под воздействием которых Анина история постепенно обросла деталями. Для клуба был выбран особняк в центре Манхеттена и, главное, была придумана концепция гала-опенинга: здание предполагалось обернуть полотном, которое бы элегантными волнами упало вниз, когда Анна даст сигнал на открытие.
Главным вопросом, который Анне всё время задавали, а она никак не могла найти ответ, был вопрос: «А сколько на это надо денег?». Анна понимала, что она настолько плохо разбирается в деньгах, что какую бы цифру она не назвала, цифра будет неверной. Но Анна не падала духом и продолжала быть хорошей девочкой, ожидая сигнал вселенной.
Вселенная снова не подвела! В 2016-м году один из Аниных собеседников что-то быстро прикинул, нахмурив брови и поджав губы, и сообщил, что Ане нужен кредит тридцать миллионов долларов и он с удовольствием даст такой кредит через месяц-полтора, потому что всю жизнь мечтал заняться чем-то культурным и возвышенным, а не вот этим вот всем. Произнося эти слова, собеседник напомнил Ане лидера домодедовской ОПГ, который приблизительно так же, с той же интонацией и семантикой, толкал речь на митинге в середине девяностых.
Анна Сорокина-Делви восприняла эту новость про кредит на тридцать миллионов как что-то совершенно должное и заслуженное. В самом деле, она выполняла все заветы Толстого, Будды и Тони Роббинса и вот ей дадено по благочестию. Анна распрямила свою и без того прямую спину, вдохнула полной грудью, улыбнулась миру широкой улыбкой и заняла сто двадцать тысяч долларов у своих многочисленных знакомых, которые были потрясены её историей о кредите в размере тридцать миллионов.
Анне нужно было именно сто двадцать тысяч, потому что она не могла прийти на подписание документов о кредите в дешёвой одежде и с головой, вымытой в душе дешёвого отеля. Те, которые сейчас нахмурились, сдержите своё неодобрение. Не первая Анна и не последняя. Большие дела требуют больших инвестиций и мудрые люди понимают это без слов.
Увы, дальше произошло именно то, о чём хмурились те, кто хмурился в конце предыдущего параграфа. Кредит в тридцать миллионов Ане не дали, а долги на сто двадцать тысяч к выплате предъявили. Выплатить Анна не смогла и её кинули в тюрягу на три года. И где же тут обещанный хеппи-энд, спросите вы, ради которого мы перемололи столько много букофф. Вуаля! В начале прошлого года Анну освободили в зале суда по УДО за полное раскаяние и примерное поведение. Сразу после этого к ней пришёл канал «Нетфликс» и купил права на экранизацию всей этой истории за триста тысяч долларов плюс выплату всех Аниных долгов.
Анна теперь — уважаемый спикер, эксперт по культуре и обществу с планами открыть клуб в центре Манхеттена. Триста тысяч долларов - это, конечно, пока ещё не тридцать миллионов, но, как говорят наши друзья с Манхеттена "гуд старт". Мечты ещё не полностью сбылись, но уже маячат на горизонте. Чего мы и вам желаем !