Большинство из нас реально бесит ситуация, когда выехать в какую-нибудь страну Европы, США и многие другие невозможно из-за непризнания нашего «Спутника» (не говоря уже о других вакцинах отечественного производства).
Почему же до сих пор вакцина не признана? Тому есть минимум два объяснения, и только одно из них не зависит от России. То, что это изначально очень политизированный вопрос, сомнений ни у кого не вызывает. Никто не хочет делиться рынками сбыта, приносящими огромные прибыли.
Но есть и объективная сторона. Раньше никогда не возникали такие ситуации, когда наши лекарства позарез нужно было сертифицировать сразу во всех самых серьезных медицинских организациях мира. Во «Всемирной организации здравоохранения» (ВОЗ), в «Европейском агентстве по лекарственным средствам» (European Medicines Agency (EMA или EMEA), в американском «Управлении еды и лекарств» (Food and Drug Administration, FDA).
Как выяснилось, существуют некоторые разногласия в понимании процесса. Даже пресс-секретарь президента России признал это в декабре 2021 года: «Действительно, какую-то информацию, которую нужно предоставить для сертификации, мы пока не предоставили, потому что у нас было разное понимание, какая именно должна быть информация и как она должна предоставляться».
Оказалось, что Минздрав РФ отказывается публиковать данные клинических испытаний вакцины «Спутник V», сославшись на коммерческую тайну.
Погодите сразу негодовать и уличать отечественных ученых. На самом деле, как выясняется, это общепринятая практика. Так, к примеру, в США то самое агентство FDA обратилось в суд с просьбой скрыть от общественности все данные и информацию, на которые оно опиралось при лицензировании вакцины Pfizer, на срок 55 лет.
До этого они также обращались в суд с просьбой заранее избавить компанию от исков в случае возникновения проблем со здоровьем у вакцинированных людей. И суд пошел им навстречу.
На этом фоне российские правила, когда информация о результатах доклинических и клинических исследований на основании коммерческой тайны скрывается от общественности в течение «всего» шести лет с даты государственной регистрации (если производитель не даёт своего согласия на публикацию этих данных), выглядят куда более мягкими.
Вот и получается, что политическая составляющая в процессе взаимного признания вакцин не самая главная. Пока стороны не объяснят друг другу, почему коммерческая тайна одного производителя важнее, чем другого, ждать каких-то положительных результатов наивно.
Как я уже неоднократно говорил, я абсолютно не противник вакцинации как таковой, скорее, активный сторонник. Но подобная информация бросает тень на все происходящее.
Если ваши вакцины действительно столь эффективны, то зачем скрывать сведения об их испытаниях? Это ведь не секретный состав лекарства или детальные тонкости производства (которые реально могут составлять какую-то коммерческую тайну), а, по сути, данные о действенности и безопасности препарата. Как можно дать лекарству лицензию на применение без доказательств его эффективности и безвредности?
А если там действительно есть что скрывать, то как быть с моральной составляющей подобных действий правительств по отношению к простым гражданам?
«Открой тайну Золотого ключика!» (с)