В картине сегодняшнего глобального мира, большинство людей отчётливо видят противоборство разнонаправленных сил. В понятной многим терминологии – это системы и антисистемы. С системами более-менее ясно, а вот с происхождением антисистем нам нужно разобраться более подробно. Думаю, что в этом вопросе может помочь только Л.Н. Гумилёв.
Чтобы раскрыть эту тему, мы вновь связались с нашим другом, историком и этнологом Евгением Альбертовичем Евтушенко, который проделал большую работу по изучению наследия Льва Гумилёва, написав КНИГУ.
- Вопросов про антисистему у меня накопилось много, но начать все же нужно с истории её возникновения.
Вопрос: Евгений Альбертович, с ваших слов я знаю, что Лев Николаевич Гумилёв первым ввел понятие антисистемы в широкий научный оборот. Мне известно, что вы занимаетесь его пассионарной теорией этногенеза уже давно, с 1990-х гг.. Что скажете по поводу антисистемы и роли Льва Гумилёва в ее изучении?
Ответ: Если коротко, то Лев Николаевич Гумилёв не просто обстоятельно и глубоко исследовал это сложнейшее явление, он сделал больше — создал УЧЕНИЕ об антисистеме! При этом он ответил на главный вопрос: откуда берутся эти люди-разрушители — антисистемщики? Чего, кстати, ни до, ни после него даже не пытались сделать (на серьезной научной основе). И вот это: «откуда они берутся?» (и «куда деваются?») — очень важно для понимания тех негативных, разрушительных процессов, которые сегодня происходят, как на национальном (в том числе, российском), так и на планетарном уровне. Замечу, что именно за это Гумилёва не любят наши главные антисистемщики, вечные диссиденты — «либералы».
Вопрос: Так расскажите же нам о гумилёвском видении этой проблемы.
Ответ: С удовольствием. Материал по этому вопросу у меня давно наработан и «выжат».
Начнем с определения.
Антисистемой Гумилёв называл группу людей объединенных негативным мироощущением (резким неприятием действительности), нацеленных не на созидание, а на разрушение, т. е. упрощение любой позитивной системы. Главная установка всех антисистемных идеологий следующая — надо в корне изменить этот неприятный мир, желательно самым радикальным образом!
Надо сказать, что антисистемные сообщества, оторванные от своих этносов, по сути безнациональные, проявляли себя в истории не единожды. Как правило, они возникали в результате образования этнических химер на стыках двух-трех несовместимых суперэтносов (цивилизаций), при условии, что один из них переживал пассионарный спад (особенно при смене фаз этногенеза, т. е. резкого изменения уровня пассионарности в течение жизни этноса (это 1200 — 1500 лет)). Сложившиеся химеры «как бы расширяли трещины между плитами» суперэтносов, заполняя их деструктивным содержимым.
Здесь надо пояснить, что суперэтносы — это крупные этнические образования, состоящие из близких этносов. Например, современные —Европейский, Российский (небольшой), 2-й арабо-мусульманский, Индийский и др. Древние — Римский, Древнекитайский, Древнеиндийский, Древнеперсидский, 1-й арабо-исламский (с VII в.) и др. Яркий пример проблемной зоны суперэтнического контакта в древности — это Ближний Восток (с окрестностями), где соседствовали суперэтносы: Римский (потом Византийский), Персидский, Арабский и маленький Еврейский (евреи были разные: западные, восточные, африканские, поэтому — суперэтнос).
Теперь важнейший вопрос: что такое этническая химера?
Химера – это соединение несоединимого на суперэтническом (этническом) уровне, когда происходит массовое смешение представителей несовместимых (некомплиментарных) этносов. То есть – соединение чуждых стереотипов поведения, систем ценностей, мировоззрений (на глубинном уровне – архетипов!). В результате чего происходит потеря идентичности — этнической и религиозной — люди не знают, кто они? Образно говоря, химера — это этническая, т. е. ментальная(!) какофония, «звучащая» на отдельно взятой территории.
Гумилёв писал:
«Возникая на рубеже двух-трех оригинальных суперэтносов, химера противопоставляет себя им всем, отрицая любые традиции и заменяя их постоянно обновляемой «новизной». Следовательно, у химеры нет отечества». И далее: «в ареалах столкновений этносов, где поведенческие стереотипы неприемлемы с обеих сторон, повседневная жизнь теряет свою повседневную обязательную целеустремленность и люди начинают метаться в поисках смысла жизни, которого они никогда не находят. И вот тут-то возникают философские концепции, отрицающие благость человеческой жизни и смерти, то есть диалектического развития. Антипод материалистической диалектики – это антисистема, то есть упрощающаяся система».
Это – одно из важнейших открытий Гумилёва!
Антисистема является образованием жесткого типа. Она автоматически исключается из природного саморазвития, т. е. этногенеза, поэтому возраста не имеет. При этом она всегда очень активна, т. е. пассионарна со знаком минус. И эта активность может расти за счет встреч с пассионарным окружением. «Антисистема вытягивает пассионарность из этноса как вурдалак, писал Гумилёв, её цель – не созидание, а… аннигиляция (т. е. полный распад. – Авт.)». Типичный пример антисистемы в древности — это тайное общество устроенное по типу секты, жестко централизованное, законспирированное, с мощной псевдорелигиозной идеологией.
Если этнос сильный и здоровый, то антисистеме в нём угнездиться трудно. Если же больной или слабый, то антисистема развивается в его теле как раковая опухоль. Это характерно, в первую очередь, для кризисных фаз надлома (болезнь среднего возраста, 150 — 200 лет) и обскурации (старость и медленное умирание этноса, 100 — 200 лет.) Такими антисистемами, отмечал Гумилёв, в старину были сообщества гностиков, манихеев, исмаилитов, богумилов, альбигойцев и др. Исмаилиты — это антисистема в шиитском исламе, манихеи — в нескольких религиях, остальные — в христианстве. Все эти организации (в большинстве – секты) объединяло одно – жизнеотрицание. То есть, категорическое неприятие действительности, которая зачастую считалась лишь иллюзией.
Гумилёв писал:
«То, что манихеи называли Светом, гностики – Плеромой, каббалисты – Эн-Соф (Беспредельное и Бесконечное Ничто), а некоторые схоласты – «Божественным мраком», ныне описано в теоретической физике, как вакуум, похищающий фотоны (частицы света), т. е. выполняющий функции средневекового Люцифера».
Вот вам пример связи науки и религии. В связи с этим замечу, что Лев Николаевич, будучи великим ученым, был глубоко верующим человеком.
Теперь — главное! Люди, включенные в наиболее радикальные антисистемы, до такой степени не любили окружающий мир, что объявляли всё материальное злом и порождением Мрака. Они считали, что чистая душа «мучается в тисках материи» (манихеи). Чтобы освободить душу, нужно было уничтожить материю! То есть — жизнь! Вступившие в секту люди, подчеркивал Гумилёв, освобождались от всех традиционных ценностей и моральных ограничений. Ложь и предательство становились для посвящённых нормой поведения. Им разрешалось всё – убивать людей и природу, разрушать храмы и дворцы, уничтожать произведения искусства и иконы. Можно, а у гностиков даже было необходимо, убивать самих себя! Ибо тела людей тоже материальны. Сектанты получали полную свободу разрушать, что было для них «радостно и приятно», но при этом они полностью теряли личную свободу. Строгая дисциплина подчиняла их Учителю, Старцу, Организации.
Надо подчеркнуть, что важнейшим условием существования антисистем была их законспирированность. Ведь если бы люди узнали об их истинных целях, то деструктивные организации были бы уничтожены. Поэтому для внешнего мира (непосвященных) всегда придумывались привлекательные лозунги и идеи – от религиозных (спасение души в царстве «божественного света», в гностических сектах) – до просветительских («улучшение нравственности» и пр. в масонской пропаганде XVIII – XIX вв.)
Таким образом, ложь использовалась дважды: 1) нас как бы нет; 2) мы хорошие, и стремимся помочь людям, а иногда даже осчастливить все человечество! «И тут, – писал Гумилёв, – злая воля получает необходимый ей простор. Она может действовать не прямо, в чем всегда есть доля риска, а опосредованно, через обманутых дураков». Это к вопросу о «майданах», старых и новых.
Вопрос: Можно вопрос по современности. А на Украине сегодня какие антисистемы?
Ответ: Современные. Первая — так наз. «либеральная», вторая, наиболее видимая, — нацистская (бандеровская), и — условная третья, которую можно назвать сектантским интернационалом — сектантов на Украине в 3 раза больше, чем в России (в % соотношении), а оккультистов (помните страшилки Гоголя?) ещё больше. В этом — главная проблема Украины! В отличие от России, где антисистема только одна («либеральная», нацистов, практически, нет, число сектантов постепенно уменьшается), на Украине их целых три, причем «либеральная» — более глубокая и разветвленная, чем в России.
Вот вам яркий пример многовекового этнического контакта Западно-русских земель с чуждым Европейским суперэтносом, т. е. не с одним, а несколькими этносами! (см. карту). Плюс фактор окраины, куда столетиями (!) бежали и высылались из России и др. земель разного рода «ненадежные» элементы — сектанты, преступники и пр. Ну, и ещё отдельная история с Польшей.
В общем, как говорится, — копилось-копилось и накопилось… (См. в КНИГЕ автора главу «Об Украине»)
Вопрос: А Беларусь?
Ответ: Ей повезло больше. «Либеральная» антисистема там сравнительно небольшая, и поэтому прижата батькой Лукашенко. Нацистов почти нет (настоящих). Есть проблема «пшеков» — ополяченных и, отчасти, окатоличенных западных белорусов, но их сравнительно немного. Кстати, это они, в основном, и мутили воду во время неудавшегося белорусского майдана в 2020 г. В том числе, и в Русской православной церкви (Гродно). Пришлось даже снимать местного епископа. Этот «западенский», химерный фактор в Беларуси не такой критический, как на Украине, но достаточно серьезный. А, например, та же распропагандированная молодежь («обманутые дураки») представляет меньшую опасность, так как, это лечится; в отличие от ментальных (этнических) изменений на генном уровне (архетипов), которые, практически, не лечатся.
Замечу, что зная этот этнологический расклад, я тогда, в 2020 году, особенно не волновался за нашего батьку. Почему нашего? Потому что, во-первых, русские, белорусы и малороссы (без отдельных отщепенцев, перешедших на сторону «западенцев-галичан») — это один суперэтнос — Российский, в который, кстати, входят и другие, коренные народы России, прожившие с русскими несколько столетий (с XVI — XVII веков). И во-вторых, «нашего» потому, что по отцу я наполовину белорус. Чем, кстати, очень доволен — получается, что я настоящий, имперский русский, на объединяющем, суперэтническом уровне (малороссы тоже немного проходили, остальные — сибирские русские). Собственно в этом и заключается феномен Большой России, которая вся, повторю — вся! — наша. От Бреста и Киева до Владивостока.
Мне хотелось задать ещё несколько вопросов, но поняла, что сразу усвоить такой объём информации многим будет сложно. Поэтому будем ждать новой встречи с Евгением Альбертовичем, чтобы спросить его обо всём остальном, что скопилось в нашем сознании относительно этих неуловимых и разрушающих человека и общество образований – антисистем.
- Надеюсь, что в следующий раз Евгений Альбертович даст нам столь же обстоятельные ответы, как и сейчас.
#антисистема,суперэтнос, россия, химера