«Доктор Живаго» - самое известное произведение Бориса Пастернака, именно с этим произведением связывают знаменитую фразу «Не читал, но осуждаю».
Так получилось, что я давно купила роман в бумажном варианте, но приняться за него не могла долгое время — работа у меня была стрессовая и читать серьезную литературу я не могла, просто не могла сосредоточиться.
К тому же мне казалось, что это занудная вещь, которую я не осилю.
А недавно у меня появилась возможность спокойно, не торопясь почитать. У меня целый список книг из моей домашней библиотеки. Дошла очередь до этого романа.
С замиранием сердца я открыла книгу.. и .... не могла оторваться.
Где-то прочитала, что Б.Пастернак специально написал роман в авантюрно-приключенческом стиле, чтобы привлечь читателя. Да, на долю главных героев выпало много событий, радостных и не очень.
А фоном для жизненных перипетий служили события начала века — это и революция 1905 года, Первая мировая война, революция 1917 года, а потом и Великая Отечественная война для тех, кто дожил до этих событий.
Спойлеров не будет. Оставлю только свое мнение.
Это роман о любви, переживаниях, экспериментах героев. Автор очень откровенно описывает чувства, планы, удачи и неудачи этих людей.
Мне очень понравилась Лара Антипова. Красивая женщина, верная, бесстрашная, преданная, не боящаяся трудностей.
Очень не понравился сам Юрий Живаго — нерешительный, и, как будто, плывущий по течению жизни. У меня было ощущение, что он больше размышляет, эдакий созерцатель жизни.
У Б.Пастернака очень хороший язык, образный. Читаешь и представляешь себе эти события, эти страшные события подчас, страдания людей, их радость. И этим мне понравился роман.
Когда я читаю произведения о событиях давних, свидетелем которых я не была в силу возраста, я всякий раз пытаюсь решить для себя — а как я поступила бы на их месте?
Но есть вещи, которые мне не понравились.
В романе есть такой текст:
«Я думаю, коллективизация была ложной, неудавшейся мерою, и в ошибке нельзя было признаться. Чтобы скрыть неудачу, надо было всеми средствами устрашения отучить людей судить и думать и принудить их видеть несуществующее и доказывать обратное очевидности. Отсюда беспримерная жестокость ежовщины, обнародование не рассчитанной на применение конституции, введение выборов, не основанных на выборном начале.
И когда разгорелась война, её реальные ужасы, реальная опасность и угроза реальной смерти были благом по сравнению с бесчеловечным владычеством выдумки, и несли облегчение, потому что ограничивали колдовскую силу мертвой буквы.
Люди не только в твоем положении, на каторге, но все решительно, в тылу и на фронте, вздохнули свободнее, всею грудью, и упоенно, с чувством истинного счастья бросились в горнило грозной борьбы, смертельной и спасительной.»
Никогда я не соглашусь с автором романа, что война может быть спасительной. Какие огромные людские потери. Война не может быть благом, для меня это самое страшное, что только может быть.
Мне кажется, что из таких настроений, как у Б.Пастернака, потом журналисты «Дождя» спрашивали: «А , может быть, надо было сдать Ленинград»?
Читать ли вам этот роман — решать вам. Я прочитала.