Как на самом деле звали деда Веселуху? Молодые не знали, а старики не помнили. Доктор сельской больницы знал бы, если дед почаще бы к нему захаживал. Почтальонка единственная знала, вернее, вспоминала, когда приносила пенсию. А так, зачем имя помнить? Веселуха он и есть! А всё почему? Да потому что в руках у него любимая Гармоника смеётся, да частушки сыпятся, что горох. Вроде и пропесочит тебя вдоль и поперёк, а совсем не обидно. Даже самому смешно.
Появился Веселуха в колхозе сорокалетним детинушкой аккурат после войны. Нарисовался такой - сам сияет улыбкой во всё лицо, медали на солнце блестят во всю широкую грудь, в руках Гармоника поёт, народ собирает. Хоть картину пиши!
К Ненаглядной своей приехал. Она в этот колхоз из Ленинграда попала. Как нашёл? Любовь привела!
Ненаглядная его то плакала, то хохотала от радости...Только счастье недолгим было. Ненаглядная-то из балетных - тростиночка тонкая. А тут во время войны и вместо лошади впрягалась с другими бабами, и мешки тяжеленные таскала...
Как не оберегал её Веселуха, не уберёг... Расцвела рядом с любимым нездешней красотой, чтоб полюбовался напоследок...
Не завёл он больше семьи. Говорил, что как увидел свою Ненаглядную, так сердце ей всё и отдал, а запасного нет.
Ходил на кладбище да на могилке песни ей пел, музыку сочинял.
Колхозные, сначала, напустились на Веселуху, мол, на погосте горюют, а он концерты закатывает. А он им в ответ: «Я свою Ненаглядую веселю, заодно и ваших тоже!». Махнули на него рукой - делай, что хочешь, только не в поминальные дни.
Без Веселухи ни один праздник не обходился... Рядом с ним горести легче переносились... Бабы к нему пытались «притулиться», но для каждой он нашёл своё доброе слово, чтобы «отвадить» и не обидеть.
Так и не заметно стал дедом.
Жил он в двухсемейном доме с вдовицой Никоноровной через стенку. Та тоже, как мужа схоронила, так и жила одна. Сдружилсь. Чаёвничали вместе, на фильмы ходили. Никоноровна петь была мастерица. Какие они вдвоём концерты вечерние закатывали...
Как-то в колхоз фильм привезли. Исторический. Сам сюжет так себе, но всех потрясла сцена, где к умершему царю в погребальный курган привели множество слуг, наложниц, жену любимую, коня, живности уйму, всех умертвили с глубоким убеждением, что всё это понадобится в загробной жизни.
Председатель долго сокрушался такому произволу: это ж сколько рабочих рук и полезной скотинки загубили! Ироды!
А дед Веселуха с Никоноровной призадумались: вот советская власть в загробный мир верить не велит, а кто его знает, как оно там! А вдруг, туда тоже готовиться надо?
Засели дед с бабкой в беседке и стали записывать дорогие сердцу вещицы и полезные предметы. Веселуха пару раз в сарай наведывался, а Никоноровна весь свой скарб наперечёт знала.
Когда списки нужных вещей были составлены, старики поняли, что всё в один гроб не поместится и надо дополнительный заказывать, да поболе основного раза в три. Глупости, конечно.
Отдали листочки друг другу на корректировку.
С трудом, но дед Веселуха согласился оставить в земной жизни разный сельскохозяйственный инструмент. Особенно жалко ему было лопату.
«Ну подумай ты головой: что там вскапывать? Облака?» - сердилась соседка.
Никоноровна, в свою очередь легко отказалась от пары постельного белья, пуховой перины, двух подушек, десятка рушников, ухвата. Оставила салфетки кружевные на коклюшках плетёные. А вот патефон вычёркивать отказалась.
«Ага, - негодовала она, - Сам Гармонику-то оставляешь себе! А я к музыке тоже привычная!
Потом набело переписали в дух экземплярах и обменялись списками.
Не прошло и года, а дед Веселуха преставился. Просто не проснулся утром и всё. Врач сельский на съезд отбыл и смерть констатировала медсестра.
Никоноровна сложила всё согласно списка. Честь по чести. А кто пытался что достать, била палкой по рукам. Отстали быстро.
За неимением места в доме, с дедом Веселухой прощались в клубе. Колхозный завклубом решил сделать деду приятное. Взял его Гармонику и заиграл. Сначала жалобную, потом просто грустную, затем повеселей. Потом песни запели. Как в пляс не пустились...
Опомнились, что у них покойник лежит...
А завклубом с Гармоникой Веселухиной расстаться не может.
«Не отдам!. - говорит. - Зачем ему Гармоника на том свете? Там на арфах играют и, на этих самых, лютнях! Не отдам!»
«А ну положь на место! - подал голос дед Веселуха. - Не твоего ума дело где и на чём мне играть!»
Колхозники, они народ бывалый... Но и среди них пару конфузов случилось и, может быть, на клок седых волос прибавилось.
Деду Веселухе помогли выбраться из «последнего пристанища». Сам гроб, по велению деда, на чердак взгромоздили. И, как полагается, сели за стол воскрешение праздновать. Опять же, зачем пропадать добру - бабы всяких вкусностей на поминки натащили, горячительного (это уже мужики постарались)! К месту теперь песни и пляски. Только Председатель ворчал, что Веселуха и тут отличился - помереть нормально не смог.
По осени ушла Никоноровна. С патефоном. Кто бранился, кто смеялся. Пусть себе.
Теперь дед ходил на кладбище к двоим.
Когда Веселуха стал совсем плох, то подарил Гармонику сыну завклуба. Уж очень тот играл на ней виртуозно .
Деда хоронили тоже по осени. Положили рядом с Ненагядной, как и завещал. Председатель самолично привёз врача, чтобы тот засвидетельствовал смерть. А то с Веселухи станется воскреснуть и на этот раз.
На похоронах поплакали, как полагается, но больше смеялись, вспоминая деда.
На кладбище, как - то само собой получалось, что сколько б человек не горевал, а как мимо Веселухиной могилки пройдёт, так и улыбнётся. А если постоит, то и беда не такой уж серьёзной кажется.
Могилки Ненаглядной и Веселухи завхозов сын объединил и памятник поставил. На нём красавица с любовью смотрит на улыбающегося мужчину, а он её нежно обнимет за плечи.
Веселуха и его Ненаглядная!