Внедорожник сопровождения с тремя сотрудниками сирийских спецслужб «Мухабарат» тронулся с места, за ним последовал и минивэн с журналистами. Их путь лежал по неширокой асфальтовой дороге ведущей в южную часть Алеппо — район Рамуси. На тот момент это была единственная транспортная артерия, связывающая осаждённый город с внешним миром. Но и этот маршрут нельзя назвать безопасным. Боевики постоянно обстреливали дорогу из миномётов и самодельных артустановок, стрелявших газовыми баллонами. В некоторых местах извилистая трасса Рамуси пролегала совсем близко от позиций Джабхат Ан-Нусры. Самые опасные участки выделялись высокими брустверами вдоль полотна и заборами из пустых железных бочек на вершине. Все бочки изрешечены пробоинами от пуль, — красноречивое подтверждение активной работы снайперов противника. Таких участков на Рамуси несколько, и чем ближе к городу, тем они длиннее.
— Советую всем надеть каски, мало ли что, — спокойно сказал полковник, защелкивая на подбородке крепление пуленепробиваемого шлема.
Репортёры все как по команде заёрзали на своих местах, доставая кто откуда защиту и закрепляя ее на голове. При этом ни один из них не произнёс ни звука.
Минивэн быстро ехал за внедорожником сопровождения, петляя по извилистой дороге. Асфальт здесь на удивление ровный, даже не скажешь, что идет война, и эта трасса время от времени переходит из рук в руки. Чем ближе журналисты подъезжали к Алеппо, тем отчётливей были видны клубы черного дыма, поднимавшиеся с правой стороны по ходу движения.
— Интересно, что они там жгут? — громко поинтересовался Илья.
— Покрышки, — выпалил полковник, — «черти» думают, что из-за густого дыма наши самолеты не станут бомбить их позиции. Наивные дурачки. Это дымят восточные кварталы Алеппо, — территория, занятая боевиками. Их там тысячи. И сотни тысяч мирных, которых бородатые держат в качестве заложников. Они в окружении сирийской армии.
— А вырваться не пытаются? — поинтересовался оператор Виктор.
— Еще как, — продолжил полковник, — чуть ли не каждый день рвутся из кольца. А им навстречу то и дело пытаются пробиться друзья из Идлиба. Дорога Рамуси как раз на линии разграничения. Садыки всеми силами бьются за нее, но иногда случаются прорывы, — подвёл итог ознакомительной экскурсии пузатый офицер.
— Надеюсь, сейчас «бородатые» не пойдут на прорыв? — спросил кто-то из сидевших сзади коллег.
— А кто их знает, куда они там пойдут, — констатировал полковник, читая СМС-ку.
— Да-а-а, весёлая предстоит поездочка, — вполголоса произнёс Илья.
— Ага, оторвёмся на полную катушку, — с усмешкой поддержал его сидевший рядом коллега.
— О! Видите, впереди по правую руку полуразрушенное здание? — неожиданно обратился ко всем полковник, — это цементный завод на территории боевиков, до Рамуси километра полтора. Там лёжка снайпера, так что будьте предельно внимательны.
— Ха, и что нам теперь делать? — нервно поинтересовался один из сидевших сзади операторов, — давайте не поедем дальше.
— Что значит, не поедем? — нахмурился полковник, — едем нормально. Мухабаратчики знают, что делают. Надень каску и сиди спокойно.
— Надень каску, надень каску. — спародировал оператор, — надел я её!
Минивэн поравнялся с очередной полоской бруствера и понёсся вдоль стены из песка и камней. Такая конструкция должна была надежна скрывать от противника двигавшиеся по трассе автомобили.
— Н-да, из-за этих бочек, наверное, нас не видно, — ухмыльнулся сосед Ильи.
— Не знаю, не знаю, — усомнился в его версии Илья, — судя по тому, что каждая из них пробита пулями и осколками далеко не раз, можно предположить, что такие нагромождения не очень-то и действенны.
— Не, ну обзору-то они явно мешают, — констатировал сосед.
— А с крыши этого цементного завода наш автобус, наверняка, как на ладони, — вклинился в рассуждения кто-то из коллег сзади.
— Хорош трындеть! — оборвал их полковник, — сидите молча, сейчас приедем, немного осталось.
Сделав очередной зигзаг, микроавтобус выскочил на открытый участок и стал быстро приближаться к блокпосту. Несколько одноэтажных зданий и бетонный забор с правой стороны надежно укрывали дорогу от возможного снайперского обстрела. Машины сбросили скорость и неспешно подъехали к обложенной мешками с песком невысокой бетонной конструкции с бойницами по периметру, которая разрывала трассу на две полосы. Справа машины медленно двигались в город, слева катились обратно. Внутри конструкции на стуле сидел сирийский солдат, обмотанный пулеметной лентой, рядом стоял крупнокалиберный пулемёт. За этим укреплением, на разделительном островке высились бетонные стены автомобильного гаража. Внутри здания стояли несколько солдатских кроватей, на которых лежали бойцы. Неподалёку в укрытии между толстыми стволами двух деревьев стояла БМП-1. Машина явно старая и, судя по облупившейся краске да опалённой башне, побывавшая не в одной передряге.
Проехав мимо и отъехав от блокпоста на каких-то сто метров, машина сопровождения, шедшая впереди автобуса с журналистами, резко затормозила. Следом за ней встал и минивэн. Навстречу мчались старые легковушки, непрерывно моргая фарами, предупреждая об опасности. Одна, вторая, третья машины пролетали мимо стоявших у обочины авто с россиянами. Наконец, из внедорожника вышел старший группы сопровождения — капитан сирийских спецслужб по имени Тарик. Его гладко уложенные и набриолиненные волосы сверкали под палящим солнцем так, что отражавшиеся лучи света напоминали подобие нимба над головой. Красавчик вытянул руку в сторону приближавшегося автомобиля. Машина остановилась рядом с офицером, и Тарик заговорил с водителем. Общение было недолгим, но невероятно эмоциональным. Мухабаратчик что-то кричал, размахивая при этом руками, указывая то в одну, то в другую сторону.
— Ну, все. приплыли! — язвительно и громко, чтобы все слышали, произнёс Илья. — Сейчас что-то будет.
— Без паники! — прорычал в ответ полковник. — Всё под контролем, сейчас наговорятся и поедем дальше. До Алеппо меньше километра осталось.
— Они что, заблудились? — поинтересовался кто-то из коллег.
— Сидите, молча! — оборвал полковник.
— Товарищ полковник, мы все-таки не в армии. Можно как-то повежливей, что ли? — вступился один из корреспондентов.
— Сейчас вы все в армии, потому что вы приписаны к пулу Министерства обороны России, — не унимался полковник. — И я отвечаю за каждого из вас. Так что вы обязаны выполнять все мои команды. Кто не согласен, может писать рапорт и сегодня же домой.
— Причем здесь домой? — начал заводиться корреспондент. Я говорю об элементарном уважении, мы все-таки одно дело делаем.
В этот момент Тарик буквально отпрыгнул от машины, с водителем которой только что разговаривал, и быстро сел во внедорожник. Встречная легковушка с пробуксовкой сорвалась с места и молниеносно скрылась из вида. «Тойота» сопровождения тоже двинулась, но не вперед, а совершив резкий поворот, помчалась в сторону блокпоста. Удивленный водитель «минивэна», глядя на проезжающего мимо начальника, медленно повернул ключ зажигания, но мотор несколько раз глухо булькнув, не завелся. И тут, метрах в трехстах левее по курсу, грохнул взрыв. Столб черного дыма и пыли взметнулся на несколько метров. Еще пара секунд и второй взрыв, но уже ближе метров на пятьдесят и правее от микроавтобуса с журналистами.
— Что за хрень? — закричали репортеры, судорожно оглядываясь по сторонам. — Валим отсюда быстрей! Что ты копаешься? Заводи свою колымагу и погнали! — требовали они, поправляя каски.
Водитель старался изо всех сил завести машину, но стартер отказывался его слушать. Обстрел тем временем усиливался. Мины ложились одна за другой.