В Год исторической памяти важно осмыслить те судьбоносные события мировой дипломатической истории, которые одновременно имеют и глобальное, и белорусское измерение. Мы сфокусируем внимание на одном из таких событий.
4 февраля исполняется 77 лет со дня начала Ялтинской конференции первых лиц СССР, США, Великобритании. Эта конференция продолжалась до 11 февраля 1945 года. Советскую делегацию возглавлял Сталин, американскую – Президент Рузвельт, британскую – Премьер-министр Черчилль. Самая большая делегация – американская: 14 человек. Вторая по численности – британская: 13 человек. Самая меньшая – советская: 9 человек. Конечно, каждая делегация опиралась на помощь советников, экспертов.
На момент конференции Сталин одновременно занимал пять постов: Секретарь ЦК ВКП (б), Председатель Совета Народных Комиссаров (СНК) СССР, Председатель Государственного комитета обороны СССР, Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами СССР, народный комиссар обороны СССР. В советскую делегацию входило 2 уроженца Беларуси: Заместитель Начальника Генерального Штаба Красной Армии генерал армии Алексей Иннокентьевич Антонов, Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в США Андрей Андреевич Громыко.
Конференция собралась в тот момент, когда судьба Второй мировой войны была предрешена. Война, конечно, продолжалась и вполне логичным представлялось принятие стратегических решений по вопросам ее дальнейшего ведения. Но приоритет номер один для этих политических тяжеловесов был иным. Лидеры перечисленных держав стремились найти единые решения на предмет формирования архитектуры послевоенного мира.
Они не могли не влиять на эту архитектуру, будучи руководителями стран-победительниц во Второй мировой войне. Ее ключевым моментом становилось наличие сфер влияния союзников. В Ялте эти сферы окончательно устанавливались, между ними четко прочерчивались демаркационные линии. Были приняты также принципиальные решения о будущем Германии, новых границах для государств, ставших объектами агрессии со стороны Германии и ее сателлитов.
Что участники конференции понимали под «Германией»? Итог соответствующих дискуссий в Ливадийском дворце был таков: германское государство «в границах 1937 года». Черчилль убедил Сталина и Рузвельта в том, что именно таким должен быть исходный пункт при решении германского вопроса в послевоенный период.
Конференция заложила базис для установления новых границ послевоенной Польши с ее соседями. Она получала территориальное приращение на севере и на западе. В основу советско-польской границы была положена «линия Керзона». При этом допускались отклонения от данной линии на 5-8 км.
Касательно «линии Керзона» необходимо следующее пояснение. Сделаем исторический экскурс. Хорошо известно, что ключевые события войны Польши против РСФСР, ЛитБела и УССР 1919-1920 г. совпали по времени с тем отрезком работы Парижской мирной конференции, который был посвящен обсуждению территориальных вопросов. Данные вопросы входили в компетенцию территориальной комиссии конференции. Соображения комиссии на предмет прохождения советско-польской границы нашли 8 декабря 1919 года поддержку со стороны Верховного совета Антанты. Были определены населенные пункты и конкретные пункты за их пределами, через которые можно было чертить пограничную линию на карте. С севера на юг статус пограничных пунктов последовательно приобретали Гродно, Яловка, Немиров, Брест-Литовск, Дорогуск, Устилуг. Продолжение этой линии можно было отыскать на восток от населенного пункта Грубешов. Очередной пограничный пункт – Крылов. Далее выразительно прослеживалось согласие на юрисдикцию советской стороны на пространство, которое с западного направления примыкало к Раве-Русской. Одновременно комиссию удовлетворяла юрисдикция Варшавы на территорию, которая находилась на восток от населенного пункта Перемышль. В качестве последнего рубежа для определения границы были избраны Карпаты. Первым государственным деятелем высокого ранга, который официально донес до Москвы этот вариант прохождения советско-польской границы, был министр иностранных дел Великобритании лорд Дж. Керзон. Поэтому он называется «линия Керзона». «Линию Керзона» можно однозначно характеризовать как пропольскую. Согласие с этой линией означало положительное отношение к включению в состав Польши немалой части исконных белорусских и украинских земель.
Значительное приращение Польши на севере и западе стало возможно благодаря упорству и настойчивости Сталина. Какими мотивами руководствовался Сталин?
Глава Советского Правительства сказал: «Польша – пограничная с нами страна. Это, конечно, имеет значение, но суть проблемы гораздо глубже. На протяжении истории Польша всегда была коридором, через который проходил враг, нападающий на Россию. Почему враги до сих пор так легко проходили через Польшу? Прежде всего, потому, что Польша была слаба. Польский коридор не может быть закрыт механически извне только русскими силами. Он может быть надежно закрыт только изнутри собственными силами Польши. Для этого нужно, чтобы Польша была сильна. Вот почему Советский Союз заинтересован в создании мощной, свободной и независимой Польши. Вопрос о Польше – это вопрос жизни и смерти для Советского государства».
8 февраля обсуждение польского вопроса сфокусировалась на том, кто же должен управлять Польшей до всеобщих выборов. Страсти накалились до предела. На момент проведения Ялтинской конференции существовало два польских правительства: просоветское временное правительство, образованное в Люблине и антисоветское эмигрантское правительство в Лондоне. Сталин, Рузвельт и Черчилль согласились с появлением генетически связанного с Временным правительством Польской Республики «Временногo правительствa национального единства». Естественно, в новый высший орган исполнительной власти должны были входить не только коммунисты. Предусматривалось «включение демократических деятелей из самой Польши и поляков из-за границы».
Сработало дипломатическое искусство Председателя СНК СССР. Он парировал выпад премьер-министра Великобритании. Черчилль так излагал свое мнение: «Люблинское правительство не отражает воли даже трети польского населения. Мы рискуем потерять доверие 150 тысяч поляков, сражающихся на Западном фронте и в Италии». И вот здесь Сталин привел убедительные аргументы: «Следует проводить аналогию между польским и французским правительством. Не существует большой разницы между правительством де Голля и временным правительством Польши. Ни одно из них не имеет ясно выраженного мандата избирателей, но Советский Союз признал режим де Голля, и наши союзники должны сделать то же самое по отношению к люблинскому правительству. Хотел бы также сказать, что мы не предъявляем счета Великобритании поводу формирования греческого правительства».
В решениях конференции однозначно прописывалась оккупация Германии. «Большая тройка» существенно конкретизировала «Протокол Соглашения между правительствами СССР, США и Соединенного Королевства о зонах оккупации Германии и об управлении „Большим Берлином“», датированный 12 сентября 1944 года. Наряду с советской, американской, британской зонами оккупации должна была появиться французская.
«Большая тройка» задала алгоритм процессу формулирования концептуальных основ деятельности будущих оккупационных властей. Центральное место должны были занять следующие намерения: «разоружить и распустить все германские вооруженные силы и навсегда уничтожить германский генеральный штаб», «изъять или уничтожить все германское военное оборудование, ликвидировать или взять под контроль всю германскую промышленность, которая могла бы быть использована для военного производства; подвергнуть всех преступников войны справедливому и быстрому наказанию; стереть с лица земли нацистскую партию, нацистские законы, организации и учреждения; устранить всякое нацистское и милитаристическое влияние из общественных учреждений, из культурной и экономической жизни германского народа».
Сталину удалось добиться согласия Рузвельта и Черчилля на установление власти коммунистов в Югославии. В то же время советский лидер не оказал существенной поддержки греческим коммунистам, активно боровшимся за власть. Он фактически был не против того, чтобы в Греции на политическом Олимпе находились лояльные Черчиллю силы.
Весьма конструктивно выглядела подписанная в Ливадийском дворце Декларация об Освобожденной Европе. Это – детище главы американской администрации. Президент был автором базовых идей, сформулированных в проекте декларации. Рузвельт впервые показал руководителям Великобритании и СССР проект на заседании, датированном 9 февраля. Последовал призыв подписать декларацию.
Соглашусь с утверждением авторов изданной в России в 2020 году монографии волгоградских ученых «Ялтинская конференция руководителей СССР, США и Великобритании: 4–11 февраля 1945 г.», что президентом двигало «нежелание создавать впечатления, что в конечном счете США готовы допустить наличие сфер влияния», Cталин открыто выражал свой восторг настоящим документом. Его сильно зацепил следующий фрагмент: «Установление порядка в Европе и переустройство национальной экономической жизни должно быть достигнуто таким пут ем, который позволит освобожденным народам уничтожить последние следы нацизма и фашизма и создать демократические учреждения по их собственному выбору». Комментарий хозяина Кремля был таков: «Хорошие слова. Здесь различие между фашизмом и антифашизмом проводится очень четко. Эти слова показывают, что между демократией и фашизмом не может быть единства».
Волгоградские ученые выявили «оппозицию этой декларации со стороны Черчилля». Они ссылаются на следующее заявление данного политического тяжеловеса: «Министр иностранных дел Великобритании Иден хочет сделать одно замечание по поводу проекта этой декларации. Я согласен с декларацией, но считаю необходимым отметить в протоколе, что Великобритания следует принципам Атлантической Хартии в том толковании, которое я дал ей в парламенте после своего возвращения из Нью-Фаундленда. Текст своего парламентского заявления представлю на следующем заседании».
«Большая тройка» обратилась и к проблемному комплексу, всецело связанному с репарациями. Она исходила из того, что нацистская Германия и ее сателлиты нанесли гигантский ущерб объектам своей агрессии. Его, естественно, надо было возмещать. Конференция определила формы соответствующих репараций. Здесь события развивались непросто. Много копий было сломано в дискуссии на тему «Что включать и что не включать в протокол конференции?» Премьер-министр Великобритании выносил за скобки, во-первых, конкретные суммы подлежащих взысканию репараций и, во-вторых, их распределения. Глава американской делегации не скрывал своей поддержки британского коллеги. Председатель СНК СССР жестко выступал за то, чтобы все было с точностью до наоборот. 7 февраля нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов довел до сведения американского и британского коллег тот проект документа конференции под названием «Основные принципы взимания репарации с Германии», где можно было прочесть: «Общая сумма германских репараций в форме изъятия из национального богатства ежегодных товарных поставок после окончания войны определяется в сумме 20 миллиардов долларов.
Эта сумма распределяется следующим образом: А) СССР – 10 миллиардов долларов; Б) Великобритания и США – 8 миллиардов долларов; В) всем остальным странам – 2 миллиарда долларов». Из-за крайней неуступчивости Сталина добавилась головная боль у Черчилля. Последний занял по вопросу о репарациях очень жесткую позицию. Вот интересный фрагмент из уже упоминаемой монографии волгоградских коллег: «В записи заседания глав правительств 5 февраля 1945 г., 16 часов, Ливадийский дворец читаем: «Черчилль замечает, что три министра иностранных дел могли бы завтра обсудить вопрос о репарациях и позднее сделать доклад конференции. Ему, Черчиллю, нравится принцип: Каждому по потребностям, а от Германии по ее силам. Этот принцип следовало бы положить в основу репарационного плана. Сталин отвечает, что он предлагает другой принцип: Каждому по заслугам». В конце концов советский проект итогового документа получил одобрение союзников.
Союзники определились и насчет будущей советско-японской войны. Ее стартовая точка была согласована следующим образом. Проходит ровно три месяца со дня окончания войны в Старом Свете и СССР объявляет войну Стране Восходящего Солнца. США и Великобритания соглашались с тем, что СССР не мог нести тяжелый груз противоборства с вооруженной до зубов Квантунской армией без всяких «но» и «если». Что за это должен был в конечном итоге заиметь СССР? Территориальные приращения за счет Курильских островов и Южного Сахалина, которые до этого входили в состав Японии. Аренду Порт-Артура и Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Кроме того, СССР было крайне выгодно, чтобы не было никаких международно-правовых препятствий для функционирования Монгольской Народной Республики (МНР) в качестве независимого государства. США и Великобритания и здесь посчитали, что торг уместен, признав МНР именно в этом статусе.
Ялтинская конференция занимает важное место в истории создания Организации Объединенных Наций (ООН). Это был третий по счету форум, который занимался данным вопросом. Начало было положено на Тегеранской конференции 1943 года. Второй шаг следует записать в актив конференции в пригороде Вашингтона Думбартон-Оксе, датированной 21 августа – 28 сентября 1944 года. Конференция в Думбартон-Оксе была этапным событием в формировании идеологии ООН. Вместе с тем эта конференция не дала ответа на два принципиальных вопроса.
Первый вопрос: принцип единогласия великих держав — постоянных членов Совета Безопасности. При действии этого принципа любая из данных держав может применить право вето. В Думбартон-Оксе указанный принцип повис в жарких дискуссиях.
Второй вопрос: первоначальное членство в ООН. СССР предложил, чтобы все 16 советских союзных республик стали членами-учредителями ООН. Американцы ответили, что в таком случае в этом качестве должны выступать все 48 американских штатов.
На Ялтинской конференции первый вопрос был решен быстро. «Большая тройка» не имела никаких возражений.
Гораздо сложнее обстояло дело со вторым вопросом. И это несмотря на то, что советская сторона резко смягчила свою позицию. Отныне она предлагала в состав членов-учредителей ООН всего лишь три субъекта советской федерации из 16: Белорусскую ССР, Литовскую ССР, Украинскую ССР. Аргументы Сталина были таковы. Во-первых, эти республики первыми приняли на себя удары агрессоров. Во-вторых, они больше всех пострадали от войны. Черчилль не возражал против включения БССР и УССР в состав членов-учредителей ООН. Он особо выделил вклад белорусского народа в борьбу против германских агрессоров и их сателлитов. А вот Рузвельт отверг с порога предложение советской стороны. Он всерьез задался вопросом: «Зачем Советскому Союзу несколько голосов в ООН?» И здесь Сталин предпринял искусный политический ход. Личный переводчик Сталина В.П. Бережков вспоминал: «После разъяснений Сталина относительно трех голосов, которые требуются ему для одобрения другими советскими руководителями участия СССР в создании организации, Рузвельт согласился». Кстати, «Большая тройка» решила, что 25 апреля 1945 года в Сан-Франциско должна была начать работу специальная конференция по выработке Устава ООН. В Ялте был дан зеленый свет для участия в этой конференции БССР, УССР, но не Литве. Почему? Западные государства никогда не признавали вхождение Литвы, Латвии, Эстонии в состав СССР, считали, что оно было несовместимо с нормами и принципами международного права.
В Ялте было также подписано соглашение по репатриации военных и гражданских лиц. Эти лица делились на две группы. Первая группа – советские граждане. Вторая группа – эмигранты из России, на которых никогда не распространялся молоткастый и серпастый советский паспорт. Союзники захватывали разные территории. Эти лица либо освобождались, либо пленились на указанных территориях. Союзники передавали настоящих перемещенных лиц компетентным советским органам. Сколько их было, точно не подсчитано. Но можно точно утверждать: не менее одного миллиона. Из них сотни тысяч прошли через Архипелаг ГУЛаг.
То, что начиналось в Ялте, завершилось в Потсдаме. В итоге возникла Ялтинско-Потсдамская система международных отношений, просуществовавшая до конца 1980-х г. Впрочем, некоторые механизмы этой системы присутствуют и в современном мире и даже органически вписываются в его архитектуру.
Автор: Михаил Стрелец
Фото носят иллюстративный характер и из открытых источников