— Ну так что же ты хочешь, Солнце?
— Я хочу обнимать его, целовать, разговаривать с ним, родить от него ребёнка, воспитывать вместе.
— Да, это понятно, по списку. А что ещё?
— А что ещё можно хотеть?
— Ну семья, отношения?
— Так это и есть семья. И отношения.
— Нет, это всё розовые пони. Семья — это функциональное одобрение Гриды. А отношения — это сертификат Храма Науки.
— Белла, были у меня уже сертификаты. И функциональное одобрение у меня уже сто лет. А отношений нет.
— Как ты это поняла?
— Сложно сказать. Чувствую. Где-то внутри.
— Солнце, хватит инфантилизма. Не девочка уже. Пора остепениться.
Солнце заплакала. Тысячу раз она клялась не начинать глупый болезненный разговор на эту тему, но раз за разом оказывалось, что если отвлечься от смоллтока, то больше и говорить-то не о чем. Вести с Беллой смоллток Солнцу казалось унизительным — слишком давно они друг друга знали и слишком искренне дружили. А сразу за границей смоллтока начиналась эта тема. Она затягивала, как воронка гигантского водоворота, страшная и влекущая своей монотонной маслянистой гладкостью, уводящая всё ниже и ниже, в темень, низкий холодный потолок, о который больно билась голова, в затхлость, состоящую из одиночества и плесневеющих стен, давящую дыхание, заталкивающую в транс и слёзы. Белла обняла Солнце и погладила по голове:
— Ладно, ладно. Не расклеивайся. Ну всё же хорошо. Хочешь искать принца, будешь искать принца. Спасибо Гриде, время у нас есть.
— Да, времени-то у нас предостаточно, — выдавила Солнце, — но у меня как раз с этим проблема — если уже триста лет это время даёт мне не то, что я хочу, то следующие тысячу лет наверняка будет то же самое.
— Ну вот зачем, зачем ты себя мучаешь? Найди себе одобренного мужчину и заведи с ним семью.
— Да в том-то и дело, что одобренные мне не нравятся!
— А другие есть?
— Есть!
— То есть, получается, Грида тебе выдаёт именно тех мужчин, которые тебе не нравятся?
У Солнца перехватило дыхание. Сама она никогда не доходила до такой простой и такой страшной в своей простоте мысли. Вот зачем надо разговаривать с подругами! Чуть слышно загудел датчик сердечно-сосудистой нагрузки, напоминая, что пора успокоиться и прекратить перегружать сердце. Солнце собралась с силами и растерянно повторила:
— Да, именно так и получается.
Девушки одновременно ужаснулись этой мысли и снова полетели куда-то вниз. Датчик сердечно-сосудистой нагрузки взвыл. Но Белла вернулась. Она всегда возвращалась первой. В школьном духовом оркестре Белла и Солнце были единственными девочками в исконно мальчишеском коллективе. Солнце была поставлена на самое видное место стучать на барабане в костюме корнета с букетиком в петлице. Она энергично и искренне делала эту важную работу, но в глубине души знала, что её истинная роль — не создавать музыку, а захватывать дыхание зрителей точёной фигурой. Белла же внедрилась глубоко, как в музыку, так и в оркестр, и дослужилась до должности первого кларнета. Когда мальчики не могли договориться, Белла вступала и сообщала, кто и что будет делать. Вот и сейчас Белла глухо, но веско проговорила:
— Грида знает, как лучше для нас.
— Знает, — грустно, но искренне согласилась Солнце.
— Так с чего ты взяла, что мужчина, которые тебе нравится, существует в реальности?
Солнце опасливо оглянулась по сторонам и прошептала:
— Я веду дневник.
Теперь датчик явно взвыл у Беллы. Она вскочила из-за столика кафе, где сидели девушки. На них стали оборачиваться. За окном зашумел город, в котором всё было разумно, удобно и эффективно. Город располагается в огромных куполах климатического контроля — температура воздуха, яркость освещения и уровень шума радовали тело и душу. Параметры определяются климатической ДАО2, которая обменивается данными и гармонизируется с Гридой и другим ДАО. Потоки пешеходов и квадрокоптеров обсчитаны и разведены во времени и пространстве так, чтобы каждому было просторно, но не одиноко.
Среди редких неожиданностей, предлагаемых климатическим контролем, обнаруживаются приятные мелочи, типа добавления аромата лаванды в лёгкий тёплый ветер, либо ласкового пятнадцатиминутного дождика, который вот прямо сейчас пошёл за окном и представился Солнцу слезами на аутсорсе. Датчики сообщают, что если девушки идут по домам, то можно будет выйти из кафе через двенадцать минут, а если садятся на квадрокоптер, то он прибудет через семь минут. Что-то записывать в таком мире бессмысленно, даже вредно. Что, если ты сделаешь ошибку и твои записи не совпадут с записями ДАО? Кто от этого пострадает? Ведь не только ты, но ещё и случайный прохожий! Совесть надо иметь. Белла рухнула как подкошенная и зашипела:
— Ну вот, ещё одно безумие. Вести дневник не рекомендовано.
— Эксперименты надо записывать.
— А это ты откуда знаешь?
— В библиотеке Храма Науки много говорится, что наука — это зафиксированные эксперименты.
Белла уставилась на Солнце и запричитала:
— Ну зачем, зачем тебе это надо?
Солнце почувствовала прилив яростной энергии, отчего слёзы высохли. Она расправила плечи и выдохнула:
— Уже несколько раз я находила в дневнике упоминание мужчин, которые мне очень понравились, но которых я не помню. Двоих я даже потом нашла, хоть это было непросто. Они меня тоже не помнят. А в дневнике у меня записано, что мы не просто познакомились, но даже занимались любовью.
Белла смотрела зло и напряжённо.
— Я потому тебя и попросила встретиться, — перешла к делу Солнце, — Ты же специалист по здравоохранению и алгоритмам Гриды. Можешь мне объяснить, возможно ли такое и почему?
— Конечно, могу, — грустно сказала Белла, — если Грида видит генетическую несовместимость между тобой и мужчиной, она разводит вас.
— Как?
— Слушай, зачем тебе детали? Ты же по железкам, а не по физиологии. У Гриды много инструментов — от простых фармацевтических нейролептиков и гормонов до геномного редактирования участков, связанных с привязанностью и влечением.
— Но неужели у меня может быть генетическая несовместимость со всеми мужчинами, которые мне нравятся?
— Теоретически да. Это называется сцепленный фенотип. Если в твоей инфантильной башке сидит образ смуглого парня среднего роста с карими глазами, то, возможно, алгоритм Гриды предсказывает большую вероятность зачатия от него ребёнка с генетическим дефектом, который даже Грида не может исправить. Типа полиснипового муковисцидоза или делеции Дауна. Также такое возможно, если ты влюбляешься в этого красавца настолько сильно, что с большой вероятностью можешь выпасть из окна, засмотревшись на Млечный Путь.
— То есть, Грида может мне стирать память из опасений, что я выпаду из окна?
— А что тут удивительного? Даже в дремучем и безалаберном двадцать первом веке люди не ездили на мотоцикле без шлемов.
— Но это же было их личное решение. К тому же, по преданию, были люди, которые ездили без шлемов.
— О да! Были такие люди. Но ездили они недолго, потому что на удивление быстро разбивали голову о столб. Ты хочешь пройти их дорогой?
— Я хочу сама принять решение, какой дорогой мне идти.
— Ты хочешь плодить уродов?
Солнце подумала и уверенно проговорила:
— «Урод» — это оценочное определение. Я их буду называть «красавчиками», любить и ухаживать за ними. У них будет хорошая жизнь.
ЧАСТЬ 2 ТУТ
Отрывок из книги "ВРЕМЯ + МАЯК". Покупайте на Лабиринте.
Эпиграф:
"Но каждый из нас стрелял в своё солнце и времени было в обрез."
–БГ