Наконец Валька получила то, о чем так мечтала последние дни – папа купил ей переводные рисунки. Девочка давно знала, куда она их будет наклеивать. Прежде всего-на рюкзак. Чтобы задавака Зинка лопнула от зависти, увидев красавицу Золушку на ее портфеле. Второй рисунок она прилепит на обертку дневника, и Ольга Сергеевна обязательно скажет что-то приятное в ответ. Трех поросят необходимо перевести на футляр баяна, а кота в сапогах – на сам баян. Еще двум картинкам было запланировано место на стекле книжной полки и на зеркале в детской комнатке.
Дома, быстренько переодевшись, Валька подготовила стакан теплой воды и села аккуратненько вырезать картинки.
- Без меня не начинай, - предупредил папа. - Налепишь как-нибудь. Здесь нужно рука натренированная.
Девочка дождалась, пока папа завершит свои дела, и аж подскакивала от нетерпения, когда он наконец сел рядом с ней за стол. На столе лежала обложка от дневника, возле стола стоял футляр и рядом с ним баян, ожидая обновок на свои выцветшие стороны. Папа отодвинул в сторону обложку и положил перед собой желтовато-грязный лист бумаги, на которых мама обычно выпекала печенье в духовке.
- Сначала нужно потренироваться, - объявил торжественно папа.
Опустил первый рисунок в стакан с водой, подержал немного и, наклеив на бумагу, потянул на себя. Переводка, наверное, слабо намочилась, поэтому скомкалась, не желая отлипать от основы.
- Вот беда-первый рисунок испортили. Ничего у нас еще пять есть.
Взяв картинку с Золушкой, папа начал ее намачивать, на этот раз долго держа в воде. Так долго, что переводка отлипла окончательно и осталась в стакане.
Третий рисунок хоть и перевелся на лист, но очень криво, настолько криво, что поросята почти лежали друг на друге. Четвертый оказался наклеенным вверх ногами, пятый почему-то начал прилипать к папиным пальцам, и только шестой наконец лег так как и было нужно. Папа, увлекшись "творчеством", не обращал внимания на сидящую рядом в окаменении дочь, и только глаза, переполненные слезами, выдавали ту трагедию, что разгоралась в ее душе...
Став матерью, Валентина никогда не вмешивалась в дизайнерское “творчество” своих детей. Соседки иной раз ахали и охали, увидев, как ее сыновья заклеили почти под потолок стены детской комнатки фотками и иллюстрациями, вырезанными из старых журналов. На их замечания женщина отвечала всегда одно:
- Пусть в детстве нагуляются, чтобы потом не портили нервы своим детям.