В планах Маруси на тот августовский вечер ничего такого не было: возвращалась из деревни от родителей. Ехала не с пустыми руками: из родной деревни "гуманитарку" везла в виде масла, сметаны, творога... И от искреннего сердца, а это значит, пока до автобусной остановки донесла — руки оборвались. Хорошо, что скамейка есть — приткнула сумки (рядом с какими-то другими). Автобус подъехал полный — ну, не залезть с такой кладью.
Маруся посмотрела на "гуманитарку" в очередной раз," взвесила " в руках и... рядом со своими сумками увидела еще одну — чужую женскую сумочку.
- Э-э, чья? - бросилась смотреть по сторонам, спрашивать.
Безрезультатно — никто не откликнулся. И никто ничего не видел. Забыла какая-то "ворона", поехала... Теперь пожалуй спохватится и вернется.
В надежде на это, или, вернее, в ожидании "вороны", медленно пополз Марусин вечер на деревенской автобусной остановке — полчаса, час... За это время можно было заехать к черту на рога и вернуться обратно. Однако, "вороны" все не было... Маруся открыла чужую сумочку, заглянула внутрь. К радости там синелся паспорт. А он, как известно, с фамилией, с местом прописки! Слава Богу, жила женщина в райцентре, так же как и Маруся. До города Маруся добралась на автобусе. Что делать дальше? Нужно искать "ворону" по месту прописки. Сегодня... Руки у Маруси болели. Может лучше завтра? Но откладывать дело что-то мешало — Маруся знала содержимое сумки. В ней лежал большой прозрачный пакет с какими-то документами, еще один с лекарствами и достаточно пухлый кошелек. Ну, как не понять женщине женщину? "Ворона" довольно преклонного возраста могла и до инфаркта "дойти" из-за такой пропажи.
Такси до нужного дома домчала вмиг. На звонок в дверь никто не отозвался. Позвонила в соседние. Вышел мужчина, сказал, что Никитичу, конечно же, знает, а где она сейчас — нет. У нее подруга в соседнем подъезде. У нее, мол, надо спросить. Вместе они пошли в тот подъезд, встретились с подругой - очень растрепанная была, видимо, разбудили. Но, что называется," в курсе": с порога сказала, что Анна сегодня в Доме торговли мягкий угол выбирала, цвет понравился, поехала в деревню — дачный домик оформлять. А по дороге сумку с документами на дачу и деньгами на мягкий угол, потеряла, или кто-то украл. Так теперь ходит рыдает и валерьянку пьет, милицию на ноги поставила.
- На автобусной остановке ее сумка была, на скамейке. Вы передадите? - протянула сумку удивленной женщине Маруся.
Та вдруг затихла, насторожилась, но сумку забрала, посмотрела внутрь, потом на "гостей". Взгляд был странный... В народе говорят "смотрит как на больную".
... В планах Маруси на этот понедельник ничего такого не было — "ежедневщина". По дороге собиралась зайти в магазин за хлебом, потом — собрать ужин, что-то помыть, убрать. В магазине она спокойно прошла через прилавки, спокойно выбрала любимый сыр, сметану, хлеб, спокойно постояла в очереди у кассы. А там... Мягко говоря, ей было неловко. Маруся хорошо помнила, что утром, когда выходила из дома, заглянула в кошелек, там полсотни было. Другие покупатели ее утешали: кто на эти грабли не наступал — вместо 500 отдавал 5000. Однако Маруси от этого легче не было.
Потом же вспомнила, что днем доставала кошелек лишь однажды — покупала напиток на рынке. Наутро за прилавком на мини рынке, к счастью для Маруси, сидела та же женщина.
- Простите, - повинилась Маруся, -- я у вас вчера напиток брала и, кажется... Нет, я не могу утверждать, но вы может помните: вместо 500 я вам...
- Еще чего?! - перебила ее продавщица. И добавила — много здесь вас ходит, деньги профукав... Смотреть надо, считать. Я вчера всю выручку перечислила, никаких лишних тысяч не было! Так что...
Продавщица, давая понять, что разговор окончен, встала, и в этот момент ее позвала " коллега "из-за соседнего прилавка: "Анна!" Маруся вздрогнула, словно молнией ударилась:
- Вам не понравился цвет мягкого угла? - с сопереживанием спросила Маруся.
- Ну-у, - удивленно протянула тетя.
Некоторое время они рассматривали друг друга. Маруся - добрая душа жалела продавщицу, которая вчера "столько пережила", потеряв сумку, Анна однозначно, жалела Марусю — "не всех глупых война побила" — крутилась в ее "практической" голове.