Глава 8. Как описать весь мир в трех строчках? Это абсурд скажете вы и будете правы. Но когда поэт пишет трехстишие он вдохновлен каким-то явлением этого мира и для него весь мир сосредоточен в этом явлении. Трехстишие — это вольное стихотворение из трех строк, чаще всего без рифмы. Не нужно путать с японскими Хокку. Хокку - жанр японской поэзии (возникший в 15 в.). Это были нерифмованные трёхстишия, состоящие из 17 слогов. 1 строка – 5, 2-я – 7, 3-я – 5 слогов.
Я увлекался изучением японской культуры, религии и литературы. Еще в институте я поставил спектакль «Ворота Расёмон» по одноименному рассказу Акутагавы Рюноскэ, перечитал все романы Акутагавы, Кобо Абэ и классику японской литературы: Сэй Сёнагон «Записки у изголовья» и Кэнхо Хоси «Записки от скуки». Для японцев это как наши Достоевский и Толстой. Уже потом, гораздо позже, в 2004 году, я поставил по этим двум произведениям спектакль «Беглые записки о вечном».
Но немного раньше я увлекся японской классической поэзией настолько серьезно, что перечитал всего Басё, Исса и Буссона – это как у нас Пушкин, Лермонтов, Тютчев. И перечитав их поэзию, я вдруг на время начал воспринимать мир исключительно через трехстишия. Мне не хотелось привязываться к жесткой форме 5-7-5 и я решил писать свободный стих в трех строчках. Все что я видел – рождало во мне трехстишие. Это была интересная пора, когда я в день писал штук 6-7 таких стихотворений. Их у меня очень много. Я приведу здесь только самые интересные, на мой взгляд.
***
День приходит и уходит.
Жизнь тает печально…
Что-то должно быть вечным.
Я наблюдал окружающий мир, этот мир как-то на меня влиял, и под воздействием этого влияния рождались мысли, которые всегда изливались в виде трехстиший. Думаю именно так происходило у Басё – основателя жанра Хокку.
***
В голос рыдает ручей...
В русле и грязный валун
Будет омыт слезами.
Мысли, под напором душевных ощущений сами складывались в стихотворные строки. Этот очень интересный феномен иногда называют вдохновением.
***
То ли слёзы,
То ли снежинки,
Тая, стекают по щекам.
Очень сильные чувства, оставляющие след в душе, отпечатываются как снимки и передаются мозгу, а тот, под напором души, облекает их в стихи.
***
Мост, ведущий в вечность.
Медленно тает чайка…
Утренний туман.
Это минимализм, и это так похоже на японскую графику Сессю или Тэнсё, когда мы видим гору, дерево и чистый лист бумаги все это обрамляющий пустотой, туманом, пространством, космосом. Подробнее о художниках здесь: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%8D%D1%81%D1%81%D1%8E
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%8E%D0%B1%D1%83%D0%BD
***
Ласточка
Вилкой своею
Водную гладь разбила.
Увиденное вызывает в душе отклик, так, как будто ты видишь это впервые в жизни. Это очень похоже на восприятие мира ребенком – у него все в первый раз. И мельчайшая деталь, которая в других обстоятельствах прошла бы незамеченной – оставляет след в душе. Это так прекрасно – чувствовать мельчайшие повороты жизни как впервые и складывать их себе в душевную копилку.
***
Снег ложится на голову…
А может -
Это седины?
Впечатления – это то, для чего, на мой взгляд, мы приходим в этот мир. И чем душа ранимее, тем впечатлений больше. А у кого как не у ребенка душа ранимее всего.
***
Огромный шар луны
Катится от горизонта,
Сминая чёрные тучи…
Ты смотришь на картину мира и образ рождается сам собой, хотя понятно, что за этим лежит много труда, потому что вдохновение это труд. Нужно было прочесть массу томов японских и не только японских трехстиший, чтобы вдохновение все же пришло.
***
Всю ночь ждал луну,
Но она не явилась.
Тропу застлали тучи.
Японскую поэзию очень любил поэт Константин Бальмонт и очень много её переводил.
«Хотя я только
Слуга смиренный,
Но я хочу,
Чтоб шла до неба
Моя дорога».
Цунэнага в переводе Бальмонта.
И стихи самого Бальмонта меня так же очень вдохновляли.
Константину Бальмонту.
Ты – музыка таинственной вселенной,
Канат, связующий нас с разумом и бездной.
Ты – смысл столетия, ты – символ бытия,
Ты – радость и печаль непрожитого дня.
Ты – вестник рождества и ты – пророк конца,
Ты – слепок с естества кровавого лица.
Ты – заклинатель бурь и чародей покоя.
Ты – друг развития и лютый враг застоя.
Ты – мерно дышащий, безбрежный океан,
И ты же – огненный, сжигающий вулкан.
Спали меня своими виршами ты в тлен,
Но дай мне вдохновения взамен!
Я прочитал все стихи Бальмонта и все, что он переводил. Но вернемся к трехстишиям.
***
Ветку цветущей сливы
Обломил.
Что ты наделал, ветер!
Когда смотришь на мир как ребенок, то животные, растения и природные явления, становятся живыми и не менее значимыми чем человек. Не даром ребенок, может той же ложкой есть сам и кормить кота или собаку.
***
Падают и тают
На лице
Слёзы неба.
Природа плачет от нашего неумения ею правильно пользоваться, а мы это не слышим и не видим.
***
Утро росою кропит
Бутоны сирени.
Рождаются крестики…
Природа всегда совершенна в отличии от человека. А тот, в свою очередь, если уже не человек на маленьком месте, то на большом – непременно станет свиньёй.
***
Листва линяет,
Трава седеет…
Голая земля.
Приход зимы так же печалит, как смерть близкого – это смерть еще одного года.
***
Липы с проседью.
Нежданный холодный ветер
До срока их кудри покрасил.
И масса впечатлений по поводу смерти уходящего года:
***
В океане зелёной травы
Жёлтые листья, как щепки
Былого величия лета.
***
Как Арлекин в маскараде -
Розовый, жёлтый, красный.
Плачет и мечется клён…
***
Как ты красива,
Сестрёнка берёза.
Даже седая…
А когда приходит весны ты радуешься новому существу – это рождается новый год.
***
Шустрый вьюнок
Взбежал на сосну,
Наследив цветами.
Летом наблюдаешь за биением сердца природы и её дарами.
***
Жаворонок
Вдоль реки
Стелет прозрачную песню.
Хочется закончить главу словами японского писателя Камо-но Тёмэя:
«Что же можно сделать за нашу жизнь подобную призраку? …
Струи уходящей реки… они разные. Но все те же прежние воды.
По заводям плавающие пузырьки пены… они то исчезнут, то свяжутся вновь; но долго пробыть не дано им.
В этом мире живущие люди и их жилища… и они им подобны...
Весной - глядишь на волны глициний…
Летом – слушаешь кукушку…
Осенью – весь слух заполняют голоса цикад… и кажется: не плачут ли они об этом непрочном и пустом как скорлупа цикады мире…
Зимой любуешься на снег…
Его скопление, его таяние, все это так похоже на наши прегрешения.»