-Подождите, - Юля решительно отстранила мужчину от экрана и села на стул. – Давайте разберемся, что он там пишет. Вы знаете Козлова Евгения Павловича 1986 года рождения?
- Евгений Павлович? – эхом повторил Вольский. - Так это же Жека!
- Какой Жека? Вы его знаете?
- Конечно, знаю. Он мой сокурсник, Жека-филин. Он тоже стал писателем, насколько я помню. Но пишет для детей в журнале. Мне кто-то рассказывал на последней встрече выпускников. Сам он никогда не приходил. Был довольно замкнутым еще в те годы, а теперь и вовсе зарылся где-то у себя.
- Вы роман этот когда написали?
- На последнем курсе, но в редакцию принес только спустя пять лет. Он не может всерьез утверждать, что я украл его рукопись. Ведь все мои произведения похожи. Любая экспертиза это подтвердит.
- Однако, смотрите, перечень приложенных документов. Рукопись 2010 года, написанная его рукою, экспертиза текста. Он тут пишет, что вы неоднократно бывали в его комнате в общежитии и видели рукопись у него на столе, поскольку он писал от руки. Говорит, что у вас была возможность скопировать текст. Он давал вам что-то читать? Вы у него бывали дома?
- Он жил в нашей институтской общаге, - начал вспоминать Вольский. Всегда, когда он задумывался, он тер безымянным пальцем лоб,вот и сейчас происходило то же самое. – Я бывал у него, ровно столько же, сколько и остальные. Он уже тогда увлекался написанием рассказов для детей. Их мне показывал, я читал, высказывал свое мнение.
- А свою рукопись вы ему показывали? Или кому-то другому?
- Нет, я не хотел ни с кем делиться. До того, как брат увидел ее у меня в столе и прочитал без разрешения, ее вообще никто не видел. Именно брат настоял на том, чтобы я отнес ее в издательство.
Юля нахмурилась. Она еще раз просмотрела письмо и набрала номер Шацкого. Тот ответил со свойственным ему одесским акцентом.
- Юлечка, рад вас слышать безмерно. Но, сдается мне, что повод отнюдь не радостный.
- Вы правы, Борис Львович, у нас с Алексеем Сергеевичем буквально чп. Вы не могли бы к нему приехать? Дело весьма деликатного свойства.
Адвокат обещал был через час. За это время Вольский успел найти свой выпускной альбом и фотографию Евгения Павловича в нем. Со снимка на них смотрел худой долговязый парень в круглых очках, наполовину прикрытых русой челкой. Юля мельком глянула и на писателя. Он стоял на общем снимке с краю в белой рубашке без галстука. Женщина слегка улыбнулась, но быстро спрятала улыбку, чтобы не обидеть своего работодателя.
Они успели выпить чай с ромашкой и еще раз пересмотреть документы. Шацкий приехал на своем новом джипе и вошел в дом, благоухающий туалетной водой и благосостоянием. Ему налили кофе и засадили за компьютер.
- Очень и очень интересно, - пробормотал адвокат себе под нос. – Вы знаете этого типа?
Вольский повторил свой рассказ полностью. Шацкий слушал, не перебивая, периодически кивая с удовлетворением.
- Ну что же, скандал, конечно, разразится неслабый, но нам ведь это может быть и на пользу. Потому что ни одна экспертиза не подтвердит его авторства. А то, что тут изображено, я сам могу нарисовать в фотошопе за пять минут. Когда суд начнет разбираться, будет назначена независимая экспертиза.
- Но зачем ему все это понадобилось? – спросил Алексей. – Мы были в хороших отношениях в период учебы, потом ни разу не сталкивались. Ничего не понимаю. Это же позориться только.
- Мы не можем знать, что произошло с вашим однокашником за столько лет. Он мог сойти с ума, спиться, скуриться. Сойти с ума. Пока предлагаю никак не реагировать на это и ждать известий от меня.
- Пресса обязательно пронюхает про этот иск, - вздохнула Юля.- Алексею Сергеевичу не дадут спокойно работать.
- Я предлагаю вам с Алексеем Сергеевичем поехать в теплые края. У меня домик в Греции, если загранпаспорта в порядке, то могу организовать вам вылет на днях.
Юля вспомнила про дочь и расстроилась. Обо всех поездках она договаривалась с родителями покойного мужа заранее. Она не могла представить их реакцию, если поставить их перед фактом.
- Юленька, вы не хотите позагорать у моря? – участливо спросил адвокат. – Вы как-то нерадостны.
- Нет, что вы. Как решит Алексей Сергеевич, - быстро замотала женщина головой. Иногда она жалела, что скрыла наличие у себя ребенка. Потому что рассказывать о нем теперь было уже неудобно. Она боялась, что Вольский оскорбится. А он мог. При всей своей покладистости и некоторой мягкости, он мог и накричать, и ощетиниться, и поругаться. Происходило это именно тогда, когда шло вразрез с его планами.
- Вот и ладненько, вечером пришлю всю информацию.
Адвокат укатил весьма довольный собой, а Вольский все еще молчал. Он сцепил челюсти и сидел перед пишущей машинкой, даже не обращая на нее внимания. Юля вылила остывший кофе и принесла свежий.
- Я думаю, стоит все же поесть и пораньше лечь спать, - постаралась она сказать как можно более бодро.
- Я не хочу есть. Мне просто интересно, что в голове у Жени, когда он творит такое? Мы не были с ним конкурентами. Что его заставило порочить мое имя? Мог бы сначала поговорить лично. Все это смахивает на чистой воды бред.
Он поднялся и схватил свой телефон, набрал номер и отошел к окну, но Юля все равно слышала каждое слово.
- Денис, привет. У меня к тебе вопрос: ты же общался с Жекой? Ну да, Козловым. Да тут возникла необходимость его найти. Не знаешь, где он живет теперь? Да, записываю, - Вольский набросал несколько слов на полях новой рукописи и распрощался с собеседником.
- Зачем вас его адрес? – встревожилась Юля.
- Поговорить лично хочу. Это же самый простой способ узнать, что все это значит. Я не хочу ждать, чтобы все решалось в суде. Это мой роман, я знаю, он знает. И зачем весь цирк пусть мне объяснит лично, глядя в глаза.