Глава 1.
Я потом часто жалел, что нам пришлось расстаться именно так. Но я не мог поступить иначе. Я прости бы ей все, что угодно, но только не ЭТО. Я сидел на полу в номере отеля и пытался вытереть полотенцем кровь на лице, а она суетилась рядом и протягивала мне лед. Но я оттолкнул ее, подхватил свою сумку и закрыл за собой дверь. Я помчался тогда в такси в аэропорт Эль-Прат, а в кармане у меня была маленькая красная коробочка. В ней лежало то, что Шарлотта мечтала увидеть больше всего на свете. Так, по крайней мере, я думал до приезда в Барселону. Кольцо. Да, я собирался сделать ей предложение. В аэропорту я, первым делом, пошел в туалет. Смыл кровь с лица и обнаружил, что у меня сломан нос. На рубашке были пятна крови, и я переоделся. А потом отправился в бар. Мне надо было успокоиться и подумать, как быть дальше. Шарлотта несколько раз звонила мне, но я не отвечал и, в конце концов, отключил телефон. Потом, уже сидя в самолете, я снова и снова спрашивал себя. Было ли случайностью то, что произошло?
Конечно, мы оба были виноваты. Я со своей постоянной занятостью и ревностью, со своей работой над книгой и переводами. И она. Со своим непостоянством, со своей независимостью и взбалмошностью. У нас тогда не было ни времени, ни желания просто сесть и серьезно поговорить. И вот случилось то, что случилось. Я был уверен, что она пыталась дозвониться мне не для того, чтобы вернуть меня и попытаться все объяснить, нет. А просто, чтобы извиниться, и предложить остаться друзьями. Добрыми друзьями, каких у нее много. Я опустил защитную шторку на иллюминаторе, чтобы солнце не било мне в глаза. Мой сосед, молодой араб, надел наушники и слушал музыку, кивая в такт головой. Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Я думал о ней.
Мы познакомились за год до этого случая. Я тогда жил в Париже. Занимался переводами, репетиторством и обивал пороги издательств, пытаясь всучить им мои рукописи. Однажды мне потребовалась консультация. Человек, любезно согласившийся мне помочь, предложил встретиться в Латинском квартале, в кафе, у книжного магазина Шекспир на улочке Бюшри . Мы сидели и мирно беседовали, а потом я обратил внимание на группу молодежи, по всей видимости, студентов, которые шумно о чем-то спорили за столиком в углу. По обрывкам фраз я понял, что речь шла о живописи. Вскоре мой собеседник ушел, а я остался. Снова обратил внимание на тех студентов. Громче и яростнее всех спорила девушка в сером облегающем свитере и с яркой косынкой на шее. Короткая, словно у подростка, стрижка, пронзительные карие глаза.
Я пересел на другой стул, чтобы лучше видеть всю их компанию. В какой-то момент она даже вскочила на ноги и что-то горячо объясняла своему оппоненту – худому черноволосому парню с козлиной бородкой. Он тоже вскочил и, бурно жестикулируя, отвечал на ее нападки. Она шумно выдохнула и оглянулась, словно ища поддержки. И в этот момент мы встретились глазами. Задержала взгляд на пару секунд, а потом вернулась к спору. Потом еще несколько раз мельком смотрела на меня. Я попросил официанта принести кофе. Мне не хотелось уходить, я решил дождаться конца спора и посмотреть, кто одержит победу?Вдруг я увидел, что она смотрит на меня и машет рукой, зовет к себе. Я невольно оглянулся, чтобы убедиться, что рядом никого нет, и она обращается именно ко мне. Девушка нетерпеливо встала и подошла к моему столику. Она спросила, не могу ли я ответить на пару вопросов, высказать свое мнение. Их спор зашел в тупик и им требуется мнение постороннего, незаинтересованного человека. Я слегка опешил от такого предложения, но она взяла меня за руку, и мне ничего другого не оставалось, как встать и идти за ней. Тот парень, с бородкой, задал мне вопрос. Что-то, связанное с Ренуаром. Что я мог сказать? Только то, что живопись не мой конек, что я писатель и, увы, помочь ничем не могу. Извинившись, я вернулся за свой столик. Девушка смотрела на меня. Она была немного расстроена и продолжала спор уже без энтузиазма.
Я допил свой кофе и поднялся из-за стола. Так совпало, что молодежь тоже засобиралась, и мы вышли из кафе вместе. Я закурил и смотрел, как они прощаются и расходятся. Та девушка увидела меня, и, помедлив пару секунд, подошла. Она сказала, что хочет извиниться, за доставленное мне неудобство. Я ответил, что все в порядке и что мне было интересно слушать их горячий спор. Она хотела сказать еще что-то, но сзади раздался противный звук. Ее ждал какой-то парень на мотоцикле и сигналом намекал, что пора ехать. Она махнула ему рукой и снова повернулась ко мне. Спросила, давно ли я в Париже. Я ответил, что уже почти год. Она засмеялась. Потом она сказала, что ее зовут Шарлотта и если я захочу ее снова увидеть, то могу найти ее здесь, в этом кафе. Она часто обедает здесь с друзьями. Потом она подбежала к мотоциклу и села позади парня. Через секунду они уехали, а я стоял и смотрел им вслед.
Я понял тогда, что произошло. Так часто случается весной, в Париже. Не я первый, не я последний. Я знал, что приду сюда снова, что буду искать ее, что обязательно найду. Я просто потерял голову. Естественно, на следующий день я приехал в то же самое кафе, но ее не застал. Так продолжалось несколько дней, и я уже начал терять надежду увидеть ее снова. Однажды я случайно(?) встретил ее там же, в Латинском квартале. Она была с подругой и не заметила меня. Я окликнул ее. Она оглянулась, увидела меня и, наверное, не сразу узнала. Потом улыбнулась, что-то сказала подруге и подошла ко мне. Я тут же признался, что уже несколько дней ищу ее. Я еще наговорил ей всякой чепухи, а она, улыбаясь и глядя мне в глаза, слушала и не перебивала. Она прекрасно видела, что со мной твориться. Когда я замолчал, она, вдруг, погладила меня по щеке и предложила встретиться на следующий день, в том самом кафе. Потом легко и быстро поцеловала меня в щеку и вернулась к подруге. Что-то ей сказала, и они обе расхохотались. Конечно, они смеялись надо мной. Но для меня это не имело никакого значения.
Мы встретились на следующий день. Было очень тепло, и Шарлотта предложила просто погулять по городу. Как я и предполагал, она была студенткой, изучала историю живописи. Тогда, в кафе, она приняла меня за молодого преподавателя университета. Оказалось, что она приехала в Париж четыре года назад из Дюнкерка. И возвращаться туда не собирается. Там холодное море, вечный песок под ногами и наглые англичане, приезжающие на материк за дешевыми сигаретами и спиртным. Мы много смеялись тогда. Я признался, что, несмотря на то, что живу в Париже почти год, все еще плохо знаю город. Тогда она взяла на себя роль гида и с гордостью заявила, что успела изучить его вдоль и поперек. Я спросил, где она живет? Шарлота ответила, что вместе с подругой они арендуют небольшую студию в центре. Обещала когда-нибудь пригласить к себе на бокал вина.
Мы стали встречаться чуть ли не каждый день. Бродили по городу, иногда просто сидели в кафе и болтали обо всем. Шарлотта рассказывала о своих друзьях. Они, в большинстве своем, были начинающими художниками, музыкантами, некоторые играли в театре. Однажды она заехала за мной на такси, и мы поехали в Живерни. Туда, где жил и творил гениальный Моне. Для Шарлотты это место было чем-то вроде святилища, объекта паломничества. Она постоянно повторяла, что ее жизнь будет посвящена живописи. Она мечтала, что когда-нибудь откроет свою картинную галерею, где будут выставляться работы ее друзей. Удивительно, но она почти не спрашивала меня о моей жизни, о моем прошлом. Она часто встречалась со своими многочисленными друзьями. Иногда звала меня с собой. Мы ходили по каким-то студиям, мастерским, подвалам, картинным галереям. Мы встречались с ними в кафе и выставках, просто в парке на скамейке. Но там я всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Я не любил ее шумных компаний.
Однажды я в шутку предложил ей переехать жить ко мне. А она взяла и согласилась. Я был на седьмом небе от счастья! По утрам, пока она спала, я бегал за свежими, еще теплыми круассанами. Я буквально заваливал ее цветами. Я делал ей подарки. А иногда, теплыми летними вечерами, мы брали пару пледов, бутылку красного вина, багет, сыр и тайком выбирались на крышу. Сидели до утра, пили вино, болтали обо всем и смотрели на огни ночного Парижа.
Со временем я стал чувствовать, что ревную Шарлотту ко всем и вся. Очень часто она ездила с Клодом, тем самым парнем на мотоцикле. На мои вопросы она отвечала, что Клод просто ее очень хороший друг. Она иногда подолгу не отвечала на звонки, приезжала на такси домой уже за полночь, иногда под утро. Однажды она пропала на несколько дней, а когда объявилась, то сказала, что ездила с друзьями на побережье. Я с ума сходил от ревности и проклинал ее друзей, но ничего не мог поделать. Тогда я спросил ее, почему она со мной? Она ответила, что любит меня и чувствует себя со мной защищенной и избалованной. И еще она сказала, что мечтает о том, что я сделаю ей предложение выйти за меня. Она хотела, чтобы мы жили в небольшой уютной квартире, я бы писал свои книги, а она бы работала в свое галерее. Я тогда, честно говоря, не особо думал о женитьбе, и слова Шарлотты удивили меня. Мы иногда возвращались к этому разговору, и ее планы не менялись. Она хотела, чтобы мы поженились.
А потом была эта история в Барселоне. Шарлота заранее сказала мне о своем желании поехать в Испанию на открытие галереи своих друзей и предложила поехать с ней. Но у меня было несколько важных дел, которые я не мог перенести. Договорились, что она полетит одна, а я приеду на пару дней позже. Так и поступили. Я решил не откладывать и прямо там, в Барселоне, сделать ей предложение. Я купил кольцо. Очень красивое. Я решил устроить романтический ужин в ресторане. А еще я решил перенести кое-какие свои дела и устроить ей сюрприз, прилететь на день раньше. В аэропорту я купил шикарный букет и на такси помчался в отель. Я представлял, как она обрадуется… Ну, а потом случилось то, что случилось. Я застал ее в постели с тем ирландцем. Она кричала, что я ее неправильно понял, что это ее давний друг, что это ничего не меняет, и она по-прежнему любит только меня. Но я ее не слышал. Я набросился на него, и мы подрались. Он был больше и сильнее меня, и, в конце концов, победил. Потом быстро оделся и, назвав нас идиотами, исчез.
И теперь я сидел в самолете, сжимая в кармане ту самую коробочку с кольцом, и думал, как жить дальше.
Я был разбит и опустошен.
Вернувшись домой, я почувствовал, что не могу полноценно работать и писать, как раньше. Я постоянно думал о том, что произошло, и не мог сосредоточиться. Я начал пить. Все вокруг меня рушилось, летело к черту. Я решил уехать. Уехать из Парижа и начать все заново. И у меня получилось. Я переехал в Лион. Новая обстановка, новые знакомства – я быстро пришел в себя и уже не чувствовал той боли, что была, когда я летел из Барселоны. Но иногда, по вечерам, я вспоминал Шарлоту.
Казалось, это было только вчера, а прошло уже четыре года, как я уехал из Парижа. Я до сих пор чувствовал аромат ее духов, слышал ее смех. Я больше не встречал ее. Как-то я случайно узнал, что она все-таки открыла свою галерею и теперь занимается ее развитием. Я очень обрадовался тогда. Шарлотта добилась своего. Это было то, чего она так страстно хотела и чему была готова посвятить всю свою жизнь. Иногда я скучал по ней и порывался позвонить, но каждый раз одергивал себя. Я по-прежнему ее любил. Любил, не смотря ни на что. И я, конечно, давно простил ее.
Читайте текст полностью на Литре
__________________
© Автор: Андрей Телепнёв
Опубликовано автором на сайте Литра.Онлайн.
Подпишитесь на наш канал, чтобы в вашей ленте ежедневно появлялись новые авторские произведения современных писателей!
___________________
#литра #литература #стихи #чтение #поэзия #проза #рассказ #современная проза #современная поэзия #литературный клуб