Откроюсь перед вами. Я, как есть, патриот, русофил и фанат сборной России по истории. Ежели вы думаете, что история нашей страны это палачи, да дыбы, то заблуждаетесь, как заблудились поляки под Костромой в поисках будущего царя Михаила Фёдоровича и его матушки.
Вот про него то сегодня и будет история. История, достойная пера Шекспира.
Заканчивается в русском государстве смута. После долгих перипетий выбирают нового царя. Как вы помните, ихняя мамаша, насмотревшись на то, что добрые русские люди сделали с предыдущими царями, пришедшим за ее Мишей боярам, дверь не открыла и велела проваливать. Нету, говорит, Мишеньки дома. Они изволят грибы в лесу собирать и новый альбом Оксимирона прослушивать, а не управлять государством. Но бояре были хлыщи еще те, уболтали Марфу, пообещали московскую прописку в пределах Кремля, полное гособеспечение и Оксимирона, собственной персоной, на концерте после инаугурации.
Стал, значит, Михаил Фёдорович царём. Правит.
В 1616 году у царя юбилей, 20 лет и мама ему намекает, мол, Мишенька, ты бы плейстейшены свои отложил, да на баб бы посмотрел. Ты, как никак, Государь, Царь и Великий Князь всея Руси, а жены, в смысле государыни, царицы и княжны, соответственно, у тебя нету. Захочешь, например, семейный портрет в инстаграм запилить, а он не получится без супруги. И то верно, подумал Михаил Фёдорович, женюсь!
А у бояр и матушки уже все припасено. Самых родовитых девок со всей страны навезли, и как только царь в ладоши хлопнул, двери терема распахнулись и в залу вошли 60 красавиц. Михаил Фёдорович всех посмотрел и говорит, - Вот эта красавица и будет моей женой!
Немая сцена…
Мамаша царёва и бояре испариной пошли. Царь выбрал самый непроходной вариант. Боярышня Мария Хлопова. Ему то подсовывали боярыню Салтыкову. А он заупрямился, нет, говорит, не хочу Салтыкову.
- Знаю я их, этих Салтыковых. Ща женюсь на ней, а она после свадьбы мне про голубые начнёт петь, а я попсу эту вашу ненавижу, я больше по рэпу угораю. Женюсь на Маше Хлоповой и вот такое моё будет царское слово.
И глазами на бояр, да и на матушку, так строго как зыркнет. «Царь я али не царь!».
Ничего не поделаешь. Царское слово оно в любом случае, царское слово. Стали Машу к свадьбе готовить. Переименовали её в честь первой жены Ивана Грозного, назвали Анастасия. Крест ей целовали и царицею называли. И вдруг перед самой свадьбой девушке плохо стало. Тошнит и крутит. Лекарей вызвали. Доктора барышню осмотрели и говорят, мы бы ей посоветовали пить активированный уголь, но его пока не изобрели, ну а так проблюётся царёва невеста и нарожает ему кучу маленьких царят. Но докладывать царю о состоянии здоровья пошли не сами врачи, а боярин Салтыков, по совместительству папаша той, которую Михаил Фёдорович бортанул. И вот приходит он ко царю падает в ноги и говорит, мол ваше величае невеста ваша Анастасия плоха и рожать царят вам не может, таков диагноз наших лучших врачей.
Тут же собрали бояр, Машку с родственниками отправили в ссылку любоваться видами Тобольска. И ждут, что царь сейчас бросится жениться на Салтыковой. А он возьми да и скажи, - Шли бы вы лесом, на Салтыковой жениться не буду, мне давеча видение было, что баба с такой же фамилией мужиков плётками порет, а я вообще не фанат БДСМ-.
И ушел молиться и писать Маше письмо с признаниями и сердечками.
Через 2 года в 1619 из польской командировки приезжает царёв папа патриарх Филарет. И такой радостный приходит к царю.
– Миша я приехал, гостинцев внукам своим привёз. Вот джинсы моднейшие «Мальвины», вот жувачка «Турбо» со вкладышами, а вот майки с «Титаником». Где ребетня то твоя?,- кричит он с порога. А Миша грустно рассказывает, что так мол и так нашел я себе жену, только ту в Тобольск мамаша и бояре отправили. И по сему, детишек у меня быть не может, так как в нашем средневековье сурогатного материнства, благодаря которому Киркоров стал многодетным отцом, не изобрели.
-Что значит в Тобольск?!, - заорал Филарет, так что голуби с крыши и боярские шпиёны от дверей попадали,- Вернуть!
И вернули. Те же врачи осмотрели Машу и говорят, - Вот странный вы народ. Мы эту бабу два года назад осматривали. За это время болезней с ней не приключилось, а на свежем тобольском воздухе она только здоровей стала и хоть сейчас готова плодиться и размножаться, ежели конечно царь ей посодействует-.
Филарет заговор Салтыковых раскрыл. Папашу салтыковского за бороду оттаскал и московскую прописку у них отобрал. Ну и вроде дело идёт к счастливому разрешению, к свадьбе. Миша Маше сообщения голосовые строчит, мол, скоро Машка будем конверты считать и медовый месяц планировать. Я, говорит, Крым к этому времени возьму, и буду по Ялте в белых штанах с тобой под ручку фланировать, с обезьянкой сфоткаемся, на банане покатаемся, вот это всё.
Но мамаша у царя, хоть и монахиня, но очень упёртая была. Встала в позу.
– Миша, ты меня знаешь. Меня поляки переупрямить не смогли. А уж тебе со мной тягаться без толку. Если ты женишься на Холоповой я не то, что из Москвы, я из страны уеду. И во веки вечные блинчиков моих ты более не попробуешь. Я ясно выражаюсь?-.
А блинчики мамкины Миша ой как любил. Да и вообще с мамой ругаться он не планировал. Но настоял, что на Салтыковой жениться при любых раскладах он отказывается. Сошлись на княжне Марии Долгорукой.
– Ну хоть Машей будут звать, хоть какая-то радость, - думал царь листая фотки той, другой Маши. А Долгорукая возьми да и помри после свадьбы. Опять устроили смотрины. И опять Михаил Фёдорович выбрал не то, чего от него ожидали.
- Достали, говорит, меня эти ваши княжны да боярыни. Скользкие они, хитрые. Вот женюсь на этой, - и ткнул пальцем в одну из прислужниц, которая помогала боярыне повыгодней предстать перед царём. Папа и мама отговаривали царя от такого выбора. Но тот оказался сыном своих родителей и говорит, - Можете хоть в Польшу, хоть в Таиланд лететь отседова, но я женюсь на Дуне Стрешневой.
И женился, и родила она царю 10 детей.
А первая любовь, первого из царей Романовых так и прожила всю свою жизнь в Нижнем Новгороде и как говорят, замуж не вышла.
Вот такая она русская история. А вы всё «Корону», прости Господи, смотрите.