Ольга Баренцева работала соцработником по уходу за пенсионерами. Занятие, требующее недюжинного терпения. Старики, бывало, забывали про собственные заказы, а потом недоверчиво глядели на сумки с продуктами. Приходилось вникать в их проблемы с коммуналкой и с постоянно глючившими телефонами. Но все же больше всего ждали пожилые люди Ольгу, чтобы поговорить. В основном они жаловались на здоровье или обрушивали проклятия на головы «ограбивших страну бесстыжих олигархов», но бывали и иного рода истории.
Как-то бывшая учительница Анна Михайловна встретила её со слезами на глазах.
- Олечка, но как же это возможно? – в отчаянии вопрошала она. – Я не понимаю.
Ольга сначала накапала ей валокордину, а потом только осведомилась, что произошло.
- Они её шваброй, сумку отняли, издеваются!
- Вы кого-то из окна увидели?
- Нет, по телевизору.
Ольга раздраженно стиснула зубы. Она уже сколько раз просила пенсионерок не смотреть криминальные сводки, потому что дело иногда заканчивалось вызовом скорой помощи.
- Не берите близко к сердцу всё, что показывают по телевизору.
- Да как не брать? Я почти сорок лет отработала в школе. Что происходит, Олечка? И главное, юных негодяев никто не исключает из учебных заведений, не наказывает, а напрямую обвиняют в издевательствах над ними самих же учителей. Но это же всё равно, что обвинить жертву, встретившуюся с убийцей – дескать, сама виновата, что попалась ему на дороге.
- Ну, это вы уже перегнули палку. Дети всё же не ведают в полной мере, что творят.
- Как это не ведают? – пошла багровыми пятнами старая учительница. – В том то и дело, что юные негодяи всё понимают и шалеют от собственной безнаказанности. Отняли у молодой учительницы сумку, кидали её по классу, едва ли не плевали в лицо…
И Ольга обреченно увидела, что Анна Михайловна плачет, переживая унижение молодой коллеги как собственную боль. А ведь старушка уже пережила один инсульт.
- Прошу вас, успокойтесь. Во все времена были сложные подростки. Вспомните, неужели тридцать лет назад дети были только белыми и пушистыми?
– Всякие бывали, но знали и понимали грань, за которую нельзя заступать.
- И никогда не нарушали эти ваши границы?
Анна Михайловна немного подумала.
- Почему же, бывало, но только иначе, - она вытерла слезы.- Меня – городскую девчонку после университета - распределили в сельское СПТУ, где готовили трактористов и пчеловодов. А я как раз на последнем курсе вышла замуж. Мой Иван работал в пожарной части сутки через трое. В селе мне выделили бесплатное жилье. Мы и решили, что лучше он из города ко мне ездить будет, чем новое место работы искать.
Анна Михайловна тепло улыбнулась, вспомнив те далекие времена.
- В основном в СПТУ учились ребята, которым не давалась школьная программа. И что им была моя экономическая география? Помню, пришла на первый урок, а передо мной сидит человек сорок уже вполне взрослых парней. Сразу же принялись крутиться, дерзить – на прочность, так сказать, меня пробовать. Ну, думаю, дело так не пойдет – надо их чем-то занять. И начала им рассказывать про путешествия в дальние страны, про обычаи народов мира – в общем, про вещи очень далекие от учебного курса. Они заслушались и успокоились.
- Но, наверное, и в те времена были учителя, которые не смогли найти общий язык с подростками?
- Были, конечно. Стригунков Павел Андреевич закрывал учеников в кабинете и ходил весь урок по коридору, а от начальства в туалете прятался. Парни-то, оставшись одни, и парты ломали, и горшки цветочные разбивали, а ему хоть бы хны. Кстати, в 90-х годах, когда я уже давно в городской школе работала, кто-то от большого ума его директором ПТУ поставил. От бывших коллег слышала, что он учебное заведение превратил в такие же развалины. Из поганого учителя никогда не получится хороший директор. Хотя и тот, при котором работала я, умом также не отличался.
Ольга увидела, что по мере рассказа Анна Михайловна успокаивается и, мысленно попрощавшись с намеченным походом в торговый центр за новыми джинсами для дочери, приготовилась терпеливо слушать.
- Помню, на всех педсоветах крепко доставалось преподавателю русского языка. Почему, мол, у вас тройки вперемешку с двойками в журналах стоят? А вот у преподавателя пчеловодства – одни пятерки. И что на это ответить? Если хлопцев не научили за восемь лет в школе грамотно писать, то глупо требовать этого от них в СПТУ. А уж внешнее и внутреннее строение пчелы за три года любой дурак запомнит. Мне было проще: давала какие-нибудь легкие задания и ставила за них оценки. На экзаменах всё равно приходилось всем тройки малевать. Правда, были пареньки, что учились хорошо – с ними я занималась индивидуально.
Анна Михайловна счастливо вздохнула, вспоминая времена, когда она была симпатичной хохотушкой с милыми ямочками на щеках.
- Всё бы ничего, но Иван мой по молодости был жутко ревнивым, а в СПТУ работали почти сплошь мужчины. Бывало, по какому-нибудь делу задержишься на работе, а он уже из дома выбегает навстречу. Сильный, красивый был, а вот почему-то боялся меня потерять.
Анна Михайловна перевела взгляд на портрет недавно умершего мужа. Хорошую они прожили жизнь, но всякое бывало.
- И вот как-то под Новый год вечер в училище был: музыка, танцы, девчонки со всего села сбежались. Ну и, как водится, пареньки где-то самогонки хватанули и давай драться. Мы их растаскивать. В общем, дым коромыслом! Закончили мы всю эту потеху только ближе к полуночи. Жила я на другом конце села, а муж, как на грех, в этот день на смену заступил. Вот один из мастеров Виктор Перегудов и вызвался проводить меня до дому. Я вообще-то отнекивалась, но он настоял. Идем мы с ним по дороге, впереди наши ребята также домой спешат. А я ещё размышляю: может, чашку чая Виктору предложить, а то как-то неудобно – человек меня через все село провожает. И тут вдруг ребята наши вновь задрались.
Пожилая женщина улыбнулась, вспомнив, как Виктор кинулся разнимать драчунов, а к ней подскочил один из пареньков и тихо сказал.
- Там ваш муж за почтовыми ящиками прячется. Идите быстрее домой, пока мы Виктора Степановича дракой отвлекаем.
Анна Михайловна рассмеялась.
- Я как это услышала – обомлела от негодования! Это что же, думаю, парни-то решили, что я любовника в дом веду? Какого же они мнения о своей учительнице? Да как им такое могло в голову взбрести? Хоть я и рассердилась, сама-то Ивана в засаде тоже высмотрела. И как представила, чтобы было, если бы Виктора в дом на чай позвала! Покалечили бы мужики друг друга, как пить дать. А я ещё на ребят злилась, дурочка. Иван-то мой тогда отличился: со сменщиком договорился, чтобы меня подкараулить. А тут я мужика домой веду! Можно сказать, поймал чуть ли не на месте преступления. Слава Богу, ребята вмешались.
Анна Михайловна вытащила из комода коробку из-под ботинок и начала в ней рыться.
- До сих пор поражаюсь, как пареньки так быстро сориентировались, что делать надо – прямо-таки настоящую военную операцию разработали, как меня от неминуемой беды спасти.
Она достала пачку старых, пожелтевших от времени конвертов.
- До сих пор их письма из армии храню. И главное, находили, о чем писать. В их письмах на нескольких страницах меньше ошибок, чем в коротеньких СМС-ках моих внуков. Было у тех ребят какое-то уважение к орфографии русского языка.
Анна Михайловна ласково погладила стопку.
- Вот умру, тогда пусть выкидывают.
Она немного подумала, и с горечью вернулась к началу разговора:
- Куда же все это исчезло? Разве я могла тогда хоть на миг представить, что мои ученики будут отбирать у меня вещи, тыкать шваброй или оскорблять матом? Такое даже в самом страшном сне не могло присниться. Что произошло с нашими детьми? Если такая вакханалия вседозволенности и безнаказанности царит сейчас в школах, то каких взрослых граждан мы получим через несколько лет?
- Не всё так плохо, Анна Михайловна, - Ольга подбадривающе пожала руку старушке. – Не надо из-за выходок отдельных отморозков обвинять в бездушии всё поколение. А телевизор вам всё же нужно смотреть поменьше.
Попрощавшись со старой учительницей, Ольга вышла из подъезда, и её рука невольно потянулась к пачке сигарет.
«Хорошо, что бабушка не имеет доступа в интернет и не знакома с понятием хайпа, а то давно бы получила инфаркт»
Она вела по улице машину и думала, как бы поступили современные подростки в такой же ситуации, в какой оказались ученики Анны Михайловны?
«Сделали бы всё, чтобы спровоцировать драку. А потом, радостно хохоча, снимали на смартфоны сцепившихся мужиков и кричащую в отчаянии учительницу, чтобы выложить в интернет и собрать множество лайков. Как же все-таки странно осознавать, что объявив о гуманизации образования и приоритете соблюдения прав ребенка, мы в результате получили самое ожесточенное и самое нетерпимое поколение подростков».
Тяжело вздохнув, она вылезла из машины и, подхватив тяжелые сумки, поднялась на третий этаж к следующей пенсионерке, молясь, чтобы та перед её приходом не посмотрела «Дежурную часть». Ведь шла она к бывшей медсестре.
Если вам понравился рассказ, ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал