Каждый, кто открывал учебник английского языка в школе, говорил в душе, а чаще вслух, много нелестных слов об английских правилах произношения.
Всем известно, что их нет. То есть, они как бы есть, и даже записаны в табличках в начале любого словаря, но на самом деле - редкое слово подчиняется этим правилам.
А ведь во всем остальном англичане создают впечатление вполне благопристойной нации, чтущей законы и правила, без всякой там излишней склонности к сумасбродству. Но в языке у них - сплошная фронда и анархия, как же так?
Вся остальная Европа смогла ведь как-то придумать, как записать собственные слова, чтобы потом разобрать написанное! Даже беспечные французы, с их бесконечными нагромождениями букв, которые в итоге все вместе обозначают один только звук, а то и вовсе не читаются - даже они имеют, тем не менее, вполне четкие правила произношения. Что мешало средневековым англичанам, вооружившись пером и очками, записать именно то, что произнесено, а не что-то совершенно другое?
Как ни странно, именно английская любовь к порядку и почтение к правилам и помешали!
И чтобы понять, откуда взялась эта терзающая миллионы учеников напасть, надо возвратиться аж в 1066 год, когда доблестный (а для кого-то - ненавистный) Вильгельм, герцог Нормандии, вторгся в Англию, чтобы мечом утвердить свое право на английский престол и остаться в веках как Вильгельм Завоеватель. На самом деле, англичанам Вильгельм никем не приходился, но предыдущий английский король Эдуард завещал корону именно ему, так что претензии его имели какие-то основания.
И началась эпоха Нормандского завоевания в Англии. Король, вся знать говорили по-французски, следом и все чиновники перешли на французский язык. Любой, кто хотел хоть как-то приблизиться к "хорошему обществу", должен был говорить по-французски.
Мы знаем подобный период и в нашей истории. Помните, как Пушкин в "Евгении Онегине" описывает Татьяну: "Она по-русски плохо знала, журналов наших не читала, и выражалася с трудом на языке своем родном".
Но если наша Татьяна, хоть и с трудом, но изъяснялась по-русски, а Пушкин - тот вообще владел им великолепно, то в средневековой Англии всё обстояло гораздо радикальнее.
Английский язык был полностью вытеснен из всех государственных структур, оставшись в употреблении только простых необразованных людей. В школах обучение велось на французском. По разным оценкам, из английского языка того времени исчезло около 80-90% словарного запаса! Эти слова были заменены - правильно, французскими. Во французском же написании, которое дотошные англичане сохраняли тщательно.
И это длилось не 20 лет, и даже не 100, а целых 300 лет! Сколько поколений сменилось за это время! Французские слова вошли в плоть и в кровь, заняв место древнеанглийских, обрастая английскими суффиксами и приставками, но - сохраняя свое изначально французское написание. Что написано пером - не вырубишь топором, вот слоган английского характера. А уж простой народ потом как мог, так и произносил эти диковинные слова, каждый на свой лад.
Более того, когда в 1362 году английский язык (вернее, то, во что он превратился, франконизировавшись) вернул свои позиции и стал снова использоваться в государственном делопроизводстве, чиновники иногда специально изменяли исконно английские слова на иностранный манер - для красоты и значительности. Так, например, слово остров (island) получило букву s, чтобы смотрелось немножечко похоже на латинское insula (остров). Хотя изначально никакой s там не было, ведь по-древнеанглийски остров - это iglund. Или же вставляли в середине слова букву h на фламандский манер, так староанглийское gast (дух) превратилось в ghost (дух, привидение), и т.д.
Много всякого чудесного происходило с английским языком и потом. Хотя по значимости влияния на формирование языка ничто не сможет сравниться с нормандским завоеванием.
И теперь, когда мы будем очередной раз чертыхаться, пытаясь прочесть хитро записанное слово, давайте помнить, что виноваты-то вовсе не англичане, а - нормандцы! И немножечко - английский характер. :))