Людмила схватила коляску с детьми и хотела было пойти домой, но потом передумала и спряталась за растущие через дорогу ёлки: "Ну погоди, гад!"
Через минут десять (!) из магазина не спеша, с опущенной головой и внимательно пересчитывая сдачу, с одной банкой пива в руке, а другой, торчащей из кармана куртки, вышел Саныч. Поднял голову и застыл.
Пару секунд он стоял, как вкопанный, а затем, будто очнувшись, в панике завертел головой в разные стороны, выбросил банку с пивом в сугроб, схватился руками за голову и метнулся сначала в одну сторону, забежал за угол магазина, потом вернулся и помчался в сторону дома.
Людмила выкатила коляску из-за ёлок и не торопясь отправилась домой. А навстречу ей уже несся с вытаращенными от ужаса глазами её никчемный супруг.
- Ты чё творишь? А??? Меня чуть ин фар кт не хватил! - держась за сердце, орал Саныч: - Я уже милицию хотел вызывать! Ты зачем детей украла?!
Людмила молча, чтобы не привлекать внимания прохожих, которые с любопытством останавливались и смотрели на происходящее, силясь понять, что к чему, но всё равно ничего не понимали, провезла коляску мимо Саныча, не обращая внимания на его истерику и лишь прошипела в его сторону:
- Ну погоди, только до дома дойдем!
Саныч в ту же секунду с ужасом осознал трагичность неизбежно надвигающегося на него, как грозовая туча, будущего, замолчал и понурив голову, медленно последовал за своей семьёй.
Он покорно помог жене занести детей в квартиру, потом спустился за коляской к подъезду. Затащив её на свой этаж, Саныч поставил коляску перед дверью, нажал на кнопку звонка, а сам стрелой слетел вниз и бегом направился в свою комнатушку на окраине города, радостно нащупав ключ от нее во внутреннем кармане куртки.
Он долго бежал, пока не опомнился и не остановился на автобусной остановке, где сел в подошедший автобус и уже на нём доехал до своего жилища.
Бабка Маша встретила его в темном коридоре, символично держа в руках скалку и, нехорошо прищурившись, с усмешкой спросила:
- Надолго к нам?
На что Саныч решил ничего ей не отвечать, так как и сам не знал ответа.
Через день Людмила остыла. Да и пеленок не глаженных набралась огромная куча. Она не могла разорваться, чтобы успеть и на молочную кухню и постирать и что-то купить поесть себе. Зайти магазин с огромной коляской было проблематично: она попросту не проходила в узкий дверной проём. И ей ничего не оставалось, как самой позвонить Санычу.
- А ну-ка, быстро домой! - приказала она мужу и положила трубку.
