Одно из самых ярких и выразительных течений в искусстве XIX века – прерафаэлитизм, по словам писателя-современника Роберта Бьюкенена, «школа … гениального цвета и полного пренебрежения перспективой». Художники братства прерафаэлитов стремились вернуться к идеалам живописи «до Рафаэля», до того времени, когда живопись превратилась, как они считали, в слепое копирование образцов. И судьбы троих основателей этого направления так же удивительны, как их картины.
Среди них самая счастливая – но и самая парадоксальная, по мнению многих, – была у Джона Эверетта Миллеса. Он начинал практически «андерграундным» художником, его работы – особенно «Христос в родительском доме» – шокировали зрителей своей неприукрашенностью, но критики, например Джон Рёскин, который ещё появится в этой истории, видели в нём огромный талант.
Более поздние его работы, наоборот, были искренне любимы простыми зрителями, но среди круга людей искусства и тех, кто с ними связан, сложилось стойкое мнение, что его новые картины никуда не годятся, и Миллес продал свой талант ради богатства.
Разгадка заключается в том, что в 1855 году художник женился. Легко догадаться, что теперь ему надо было заботиться не только о себе, и неудивительно, что Джон Миллес стал писать более «коммерческие» и «глянцевые» картины. А когда мы читаем, что у него было восемь детей, то и вовсе перестаем удивляться – женщины редко работали в те времена, и за благополучие семьи в ответе был именно он.
Но история о том, почему к полотнам Миллеса, написанным после женитьбы, стали относиться по-другому, этим не ограничивается. Дело в том, что его женой стала Ефимия (или Эффи) Грей, которая только что развелась с первым мужем – по очень необычной причине.
За шесть лет первого брака она так и осталась девственницей. Как бы сложно ни было развестись в викторианской Англии, здесь судьи, крайне удивлённые свидетельствами врачей, не смогли вынести другого решения. Само собой, её бывший супруг оказался в эпицентре огромного скандала. Этим супругом был Джон Рёскин.
Что было обиднее всего, знаменитый критик сам приглашал в свой дом художника и даже возил его – вместе со своей женой – по Шотландии, пока тот писал портрет покровителя (тот, который выше) – надеясь, что Эффи изменит ему с живописцем и сама уже будет виноватой стороной. Но, пусть его жена и по-настоящему влюбилась в Миллеса, она оказалась гораздо более порядочной, чем он думал, и предпочла пройти через тяжёлый и неприятный бракоразводный процесс, чтобы быть вместе со своим возлюбленным.
Конечно, Рёскин не мог простить этого Миллесу – трудно представить себе человека, который смог бы забыть о таком (хотя ещё труднее представить человека, который вообще смог попасть в такую ситуацию). Несмотря на скандальные подробности, которыми обросла его репутация, он оставался крайне влиятельной личностью в мире искусства. Разумеется, он обрушился с критикой на полотна Миллеса, написанные после женитьбы (хотя моя знакомая художница говорит, что на этом всё равно лошадь длинная).
Правда, не все – картина «Мир заключён», где Эффи позировала в качестве чьей-то ещё жены, ему очень понравилась.
Так что отчасти за отношением к переменам в творчестве художника стоит и простая человеческая мстительность.
А насчёт того, отступил ли художник от идеалов, у меня своё мнение. Обычно люди считают, что произведение искусства – это не только то, что написано с мастерством (которое никуда не делось), но и то, во что вложено настоящее чувство. В ранних картинах оно было – любовь к миру и людям со всеми их страданиями и мечтами, но поздние его работы не просто наполнены чувством: они прямо выражают его любовь к близким – и те, которые их навеки обессмертили в музеях, и те, которые обеспечивали им светлое настоящее и будущее.
