Дорогой друг, смею вас заверить, что при посещении Москвы, Вы пренеприменно должны посетить ресторан «Кафе Пушкинъ»
Мы с семейством недавно имели честь отобедать там. И я Вам скажу, что это достойно всяких похвал.
Чтобы понять насколько хорош ресторан, необходимо отведать первое, второе и компот, хотя есть критики утверждающие что по хлебу и выпечке нужно судить о заведении. Так вот, по всем показателям высшая оценка, ведь Евангелина Сергеевна лично продегустировали батон, не проронив не крошки.
Меню выдержано в особом стиле, что глядя на него немного дозволяется растеряться.
В гастрономическом вестнике, именно так зовётся меню, можно встретить салат из лососины с померанцевым соусом и муксун струганый на ледяном камне и голонтир до густоты сваренный из животины домашней с дополнением.
Но мы люди простые и решили отпробовать винегрет французской из разностей с балтийскими кильками под постным маслом, оливье маленькими тарталетками с лососёвым жемчугом и эклеры с грибами.
Уха «Императорская» была подана с расстегаем и рюмкой ледяной имбирной водкой, которую прислужник предложил влить в суп или в себя на выбор.
Щи суточные из квашенной капусты с телятиной в горшке можно без колебаний можно назвать эталоном. Слоеное тесто вместо крышки - особое удовольствие. Такие щи приготовить не каждый может, ведь это особое искусство, как отметил папа.
Вскоре доставили на стол горячее: «Котлета телячья, рубленная по рецепту Пожарского» с историей ее создания.
Потом на всех парусах принесли «Котлета Адмиралтейская без обмана, чиненная морским раком».
Хотелось ей воспеть отдельную оду, ведь котлета до изумления напоминала парусно-вёсельное морское и речное судно, предназначенное для гражданских и военных целей - ладью.
Передняя, керамическая часть ладьи не предназначалась к съедению и служила опорой: к подставке, схожей с нижней челюстью, к которой крепилась голова коняшки.
А уже на этой челюсти лежал кожух из теста, внутри которого свернулся судак, а совсем внутри – креветки.
За ладьей лежало, пенным валом, картофельное пюре, а дальше, на краю тарелки, пяток стеблей спаржи изображали речной топляк.
Всех я съела подчистую: погиб и кормчий, и пловец. Да, котлетка была выше всех похвал.
Видя такое усердие, официант склонился надо мной, чтобы шепнуть: «Сударыня, парус тоже съедобный, из рисовой бумаги».
А Стерлядь … Стерлядь молодая, чинённая «Камчатским мусом» была отменной. Знаешь, ли ты что это за зверь?
Я до селя, нет. Рыба была нежнейшей. А начинка, всем начинкам рознь.
Тут можно было остановиться. Но мы решили отведать ещё и знаменитые десерты: «Гжель» и «Крем-брюле с клубникой».
Первое было очень нежное, творожное и легкое как облако. А крем-брюле залито клубничным соусом с живой клубникой и эффектная подача которого не оставит равнодушным ни одно сердце.
В конце было небольшое веселье и мы прокатились на старинном лифте с Евангелиной Сергеевной.
На этом я завершаю письмо, мой дорогой друг, ведь оно и так затянусь.
Но…
Позволяете ли вы обнять Вас?
Это не имеет никакого значения на расстоянии 500 верст и сквозь 5 карантинов. Карантины эти не выходят у меня из головы.
Addio mia bella, idol mio, mio bel tesoro, quando mai ti rivedro.