Спустя много лет нашей совместной с мужем жизни, я сделала ему признание:
- Люблю смотреть на твои руки на руле, это так красиво!
- Поздно, пить Боржоми! - сострил муж, намекая на то, что комплименты надо было делать раньше, а не носить их внутри себя.
Мы крайне редко делали друг другу комплименты, да и вообще никогда их не делали, если честно! Я так даже и не помню от мужа ласковых слов и обращений: зайка моя, мышка, девочка! Не было таких слов.
Мои дядя и тётя, например, всю жизнь называли друг друга Кот и Кисс! Дома и по телефону. Он был старше её на 16 лет, большой и, как сейчас говорят, корпулентный. Три года отслужил во флоте и после армии всю жизнь проработал начальником спасательной станции, жмуриков (как он сам говорил) с водолазами доставал. Не женился до тридцати семи лет. Пока не увидел из окна служебного автомобиля девушку среди частных домиков. Девушка несла с колонки три ведра воды. Одно ведро несла в руке, а другой рукой придерживала коромысло, которое покачивалось на плече с двумя полными вёдрами. Она поливала молодой яблоневый сад в усадьбе. Коса у девушки была толщиною с руку.
- Эта будет моя! - сказал он своему водителю и выполнил обещание. Его Надежда скоро стала его женой и так же быстро стала такой же толстой. Потому, что у них всегда был хлебосольный дом, столы ломились от угощения. И такая же полная девочка, дочка, подрастала у них, под стать им, моя двоюродная сестра. Когда она превратилась в девушку, стала красавицей "кровь с молоком", коса толщиною с руку, как у мамы. Глаза большие, выразительные, с поволокой. Волоокая, как говорили встарь. Помню, шли с ней по главной улице, сворачиваем за угол, а навстречу - какой-то хлыщ, он аж присел от неожиданности и удивления, когда увидел такую красоту! Она пробовала заниматься каратэ, даже ездила на соревнования по городам. "Я - тяж,"- говорила она. "Только выхожу на спарринг, валю соперницу своим весом на ковёр и побеждаю." Не смешно, нет. Достоинство сомнительного рода для девушки. Позже сестра вышла замуж и от сильного токсикоза похудела до неузнаваемости и больше к своему весу уже не возвращалась. Буквально при встрече одноклассники даже не здоровались, проходили мимо, так кардинально она изменилась. Всё детство она провела на свежем воздухе, в зелёной зоне города, на спасательной станции. Там же её научили плавать: обвязали вокруг пояса канатом, кинули в реку за борт спасательной лодки, - плыви! А зимой после улицы, разгорячённая игрой в снежки, забегала в ванную умыться холодной водой, стеснялась своих красных щёк. От холодной воды щёки пылали еще больше! Всю свою семейную жизнь её отец, которого все родные и знакомые называли Шеф или Боцман, собирал машину. Собирал он её по запчастям. А на работу ездил на служебной машине. И вот уже к самой пенсии собрал он УАЗик. Выгнал из гаража и решил обкатать. Машина была тяжёлая, все мелкие детали внутренние и ходовой он отдавал в цех гальванопластики своему другу. Друга звали Адольф. Тоненький, худенький Адик. И было Адику столько же лет, сколько и Боцману. Дружили они с юности. Много лет Адик пользовался гаражом Боцмана, пока тот собирал машину, и держал у друга свою легковушку. Все детали УАЗика были хромированы Адиком. На машине поехали за город, за сливами. Было такое необыкновенное место за городом, где кто-то давненько посадил сливовый сад. Мы знали то место и частенько в сезон сбора наведывались за сливами. Сливы в том саду были чистые, крупные, без червоточины. А вокруг большой луг и выпас. Сливы сыпались в траву, стоило только встряхнуть деревья. Мы набирали корзинами, сколько могла увезти. Съездили за сливами и снова заперли машину в гараже. Когда Боцман умер, было очень тяжело, словно рухнул дуб! Такой это был общительный и мощный человек, которого знал и любил весь город! Его машина стояла и сверкала новой краской в гараже, с пробегом в 16 километров. Надежду свою он так и не покатал на ней. Зная эту историю, мы с мужем решили с покупкой машины не тянуть и не церемониться с выбором модели. Покупали разные автомобили по своим возможностям. Были даже моменты, когда машиной пользовались для переезда семьи на новое место жительства и сразу её продавали.
Каждая наша машинка называлась у нас по-особенному, по семейному. Маленькая лошадка (Найк Борзов "Я маленькая лошадка. Но стою очень много денег. И я везу свою тяжелую ношу с того - на это берег.")Были у нас: Зайка, Котик, Ослик. Глупые в общем-то названия, но тёплые. В машинке нельзя было поругаться, всегда под запретом в салоне плохие слова и громкий голос. Аура в машинке не нагнеталась. Мы верили, что в любой сложной ситуации, аура сбережёт нас как подушка безопасности. Мы любили вырваться из душного большого города на полторы тысячи, на три тысячи километров. Трасса звала, притягивала и манила. Вождение на трассе сильно отличается от проезда по городу, особенно если попадали в чужой город, минуя объездную дорогу. Мешали городские пробки и застои на светофорах! Но однажды, нам очень понравилось, когда на закате дня мы с затрамбованной Ростовской трассы пропустили объездную Воронежа и въехали по мосту прямо в самый центр! Мы отправились в дорогу ещё ночью из Ставропольского края, убегая от двухнедельного пекла. В три утра на трассе в нас влетела стая крупной саранчи, с хрустом размазываясь о лобовое стекло. Калмыкия, Волгоград, Ростовская трасса. К вечеру - Воронеж. И такими размазанными саранчой и уставшими, мы ехали по солнечному вечернему Воронежу, вертели головами во все стороны, то и дело высказывая городу общий восторг!
- А давайте здесь в скверике погуляем!
- Может мы сюда недельки через две вернёмся?
- И почему дедушка и бабушка из такого красивого города переехали?
Приходилось бывать в Воронеже много раз в разные годы проездом и на машине. Но прежде город стоял в разрухе. Дороги страшные все в колдобинах. Дома обшарпаны и забыты ремонтом. Понадобилось время, чтобы привести город-махину в порядок! Всюду новый асфальт, цветущие газоны, зелёные бульвары, разноцветные оштукатуренные здания, новые каскадные домики над рекой. Все нарядное и ухоженное. Сталинские высотки и размашистость улиц Воронежа напоминает Москву в миниатюре. Имею в виду центр, где мы ехали. Пришлось проскочить все красивые места Воронежа и выехать в ночь за город. В машине мы везли барана, баранчика, обложенного льдом. (Барана или баранчика? Правильнее - баранину, во!) Нам его зарезали в подарок, на Ставрополье, на кошаре. Шансов остановиться и погулять по Воронежу, потратив время, у нас не было. В прошлую нашу поездку, в направлении - Ставрополь, мы ехали на ГАЗ-24-ой. Раритетная тачка на перегонной трассе вызывает у водителей уважение. Там свой ритм и темп. Едут фуры. Трасса забитая. Выбился из ритма, твои проблемы. Пару раз мы стояли в жару у обочины и возились с колёсами. Я держала над мужем покрывало, делала ему тень. Все, кто более-менее уважает старые автомобили, издали нас замечали, мигали фарами и подолгу гудели, проносясь мимо. В дорогу всегда берём палатку, находим сено, лесополосу рядом с полем. В ночь укладываемся, всем ещё жарко. Но под утро надо подоткнуть все накидки, укутать детей. Из палатки вылезать не хочется. Утром прохладно и влажно от выпавшей росы. Стараемся ездить в августе на большие расстояния. Муж никогда не гонит по ночам, мы всегда спим. После ночёвки ранним утром мы выехали, свернув палатку, от скирдованного поля на пустую трассу. Стоял туман. На заднем диване "старушки" Волги досыпают дети. Мы точно еще до конца не проснулись, видим с мужем впереди себя - дорога пошла на спуск. А в низине, по обе стороны трассы крылья! Не может этого быть...
- Смотри-смотри! Самолет приземлился прямо на дорогу! - кричит муж, сжимая руль. Я тоже вижу крылья самолёта по обеим сторонам дороги. Закрадываются подозрения; либо мы не на своём месте, либо самолёт все-таки приземлился на трассу. Подъезжаем, туман рассеивается:"Тьфу-ты, жадность ростовская!" По обеим сторонам трассы две зеркально расположенные заправочные станции с длинными крышами терминалов. Никогда такого прежде не видели. А по технике безопасности такое проходит? Обычно же заправку ставят по одну сторону дороги, если надо автомобиль свернёт с любой стороны движения при необходимости заправиться. Через пять километров уже на другой стороне дороги новая заправка. А тут сразу две. Пригрезится ж такое в тумане! Не пили, и - на тебе! Ростовская трасса хитрая. Попадаются конезаводы. Попадаются и конокрады. Прямо на проезжую часть выходят цыгане, тормозят под любым предлогом, гомонят в открытое окно, "вешают лапшу на уши".
- Проезжай, проезжай! - тороплю я мужа. Мы спешим к родне на юбилей. И так много времени потратили на остановки. В дороге, не останавливаясь, мы кушаем на полотенце. Я кормлю мужа. Вот еще резкий спуск и крутой поворот. Снизу на нас летит, обгоняя левую сторону движения, красная приземистая иномарка. Расчетливым глазомером привычно определяем - не разойдёмся. Еще несколько секунд и все вдребезги!
- Твою ж...ать! - не выдерживаю я, предвидя неминуемое.
- Спокойно. Мы в танке! И к тому же мы сверху, полторы тонны...
Миллиметраж на дороге дело наказуемое. На ГАЗ-24-й мы были на Маныче. Маныч-Гудило мелкое солёное озеро, растянутое на километры в "подбрюшье" Калмыцких степей. Остров с табуном диких лошадей, птичьи заказники. На Маныче можно лежать, как лежат в пересоленном Мёртвом море Израиля. Грязи озера куда только не думали экспортировать. Иностранцы приезжали сами, обследовали. Хотели инвестировать и построить на берегу санаторий, спа, гостиницу. Все из-за уникального состава и набора веществ. Это очень ценные грязи. Волосы от соли становятся причудливой формы.Выйдя на берег, нужно обмыться. Дети беспредельно мажутся, кидают друг в дружку водоросли. Наша дочка, обмазанная грязью Маныча, позирует, фотографируется, напрягая все мышцы. На мгновения превращаясь то ли в лошадку, то ли в мустангера. Дети вольны. Катались на бричке. Садились в седло на покорных лошадок. Помогали родне управляться с хозяйством.
- А кто же не хочет иметь домик в деревне? - спрашивает детей родственница Наташа, отпаивая их каждый вечер парным молоком. По утрам Наташа сдаёт под закупку готовую сметану, сбивают сметану дома сами, сепаратором. Мясо разного вида и образа, чистое почти дикое, правильно вскормленное. Утки, гуси, куры бройлеры, поросята, телятина, баранина. В дорогу нам четыре часа готовили целую индейку. Томили в обварочку. Потом, обмазав специями, еще и запекали. Побывав вблизи Кавказа, узнали и попробовали новые блюда: дотур, бозбаш, шулюм. Шашлыки? Не, не так интересны. Хлеб из совхозной пекарни, получше вашего европейского будет, он здесь основательный, первозданный. А ещё - бахча. Земля пышная под арбузами. Лист у арбуза изрезанный, как большой виноградный. Плети, как поросячьи хвостики. И дыни золотые, всякие. Выбирать не надо, любую бери - все хороши, только ведёрко рядом подставь, смахнуть туда золотые шкурки. Мы набили дынями кузов ГАЗ-24-ой. И арбузами. И под ноги огромные арбузы в салон закатили. По дороге пришлось, правда, остановиться. Вытащили нашу бахчу на траву, достали запаску, поменяли колесо и снова заложили бахчу в кузов. Такая вот вышла разминка-заминка и вкусное путешествие!