— Поздравляю тебя, Василий Петрович, твоя любимая дочка схватила тройку по природоведению, — ядовито сообщила мне жена. Официальное обращение жена применяла в особо в неприятных для меня случаях. Пришлось реагировать.
— Катя, как же это так? — строго обратился я к белобрысому отпрыску, — мы с тобой учили, пересказывали, и все без толку! Придется наказать: телевизор и каток от-ме-няю...
Дочь тут же залезла под кровать и оттуда донеслись всхлипывания.
— Проняло, - удовлетворенно подумал я. - Heт, меня не упрекнешь в бесхарактерности.
Но успех надо закрепить, и я продолжал:
— Катя, неужели ты не знаешь, чем кормят домашних животных и когда созревают вишни! Вспомни лето в деревне, сад, теленка Мишку. Что случилось?
Всхлипывания пошли на убыль. И я поспешил ввести в действие главную угрозу:
— Что ж, придется пойти в школу.
Всхлипывания сменились рыданиями. Я смягчил тон.
— Почему я тебя, доченька, ругаю за тройку? Потому, что за ней может последовать двойка…
Я увлекся и проговорил еще несколько минут. Плач стал стихать. «Ну, вроде, все, профилактика закончена, можно поужинать и к телевизору на прием». Но из кухни подала голос жена:
— Совсем избаловал дочь, ее бы для острастки и понятия стегануть разочек, а ты «Катя, Катя...», слушать противно.
Я поморщился и мягко поправил жену:
- Мария, когда речь идет о воспитании ребенка, будь благоразумна, ибо физические наказания давно осуждены. Формируя юный характер, мы должны придерживаться единой линии воспитания…
Здесь я допустил первую ошибку. Жена не переносила моих наставлений, да еще в таком вежливо-оскорбительном тоне.
— С тобой придержешься единой линии, — воскликнула супруга, — только и знаешь свой хоккей, да рыбалку... бездельник!
По тому, как неприятный холодок коснулся левой половины груди, понял — удар дражайшей половины пришелся в цель. Я сразу переключился на защиту.
— Что ты мелешь, Мария? Работаю не меньше твоего. И еще, сколько раз предупреждал тебя, когда речь заходит о воспитании, нельзя касаться недостатков родителей. Дети все замечают и делают соответствующие выводы... Это непедагогично.
Я перевел дух и ввел главный проверенный резерв:
— Впрочем, откуда тебе все знать, ты годами не бываешь на родительских собраниях. Последний раз видел тебя с книгой...
Вторая ошибка! Жена как пуля рикошетом вылетела из кухни в зал и выдала мне несколько ярких характеристик, привести которые я не решаюсь. А закончила монолог так:
— Не нравлюсь, можешь катиться к своей Царевне-лебеди...
Что за намек? Это на первую чистую юношескую любовь. В груди снова что-то заныло. И за миг до большого скандала, сообразив, что можно остаться без вечерней трапезы, я выкинул белый флаг молчания...
— Кто пойдет ужинать? — донесся вскоре из кухни примирительный голос жены,
— Идем, идем, — бодро кровати, позвал Катю... Затихший было плач вознесся снова.
— Не пойду, — твердо сказала дочь, — до завтра не вылезу.
—Я тебе покажу «до завтра», — опять вмешалась жена. — Да ты еще в новых колготках. Сейчас я тебя вытащу и выдеру!
— Успокойся, Маня, — вмешался как можно спокойнее я, — ты можешь нанести хрупкой психике ребенка тяжелую травму, а ведь известно, что нервные клетки не восстанавливаются.
— Уйди, заступник, — отмахнулась жена. — Наслушался на собраниях. А мне на них некогда ходить, мне — кухня и стирка... Не-е-т, я сейчас принесу клюшку и выгребу ее оттуда...
Я лег на пол и, стараясь заглянуть под кровать, срочно приступил к унизительным переговорам:
— Катя, милый ребенок, вылезай, ну? Прости своего папку, вылезай побыстрее, умница моя, я пошутил.
— И за двойки не будешь ругать?
— Не буду и за двойки, и телевизор включу, когда захочешь, и в школу не пойду...
Умница подумала и выжала из меня все:
— Коньки фигурные купишь и лыжи новые?
— Денег мало, — сопротивлялся я из последних сил.
— Чтоб завтра все купил. И еще — бадминтон и сумку с ремнем через плечо, как у Светки из 2 «Б».
— Ладно, ладно, — окончательно признал я свое поражение. — Только вылезай, быстрее.
Увы, было уже поздно! Подоспела жена с клюшкой.
— Бей лучше меня, дочь не смей!
— Нет, я до нее доберусь!
Последовал трудноуловимый, почти фирсовский «артикул» клюшкой. Я успел растянуться на полу и прикрыть ближний угол кровати. Еще удар! Затем последовал меткий «щелчок» — и жена пошла, на добивание, явно нарушая правила. Но защита выстояла, и жена, бросив клюшку, отправилась на диван отбывать часовой штраф с иголкой в руках...
Через полчаса я был окончательно прошен Катенькой. Дочь с удовольствием поглощала, разогретую картошку...
Автор: Юрий Юрков
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Говорят дети, Белка-Белочка