Ко времени Кимврской войны к службе в римском войске активно привлекались даже граждане пятого имущественного класса, то есть почти нищие по римским меркам. Естественно они практически не могли себе позволить качественного вооружения, но обеспечивали постоянный приток новой крови в ряды легионов. В общем к началу Кимврской войны цензовая системы существенно деградировала и скорее наносила ущерб военной системе, нежели развивала ее. Впрочем для консула Гнея Карбона, как и для другой римской знати, все эти проблемы пока не представлялись существенными, ведь все еще сохранялось ощущение, что римская военная система ничем не отличается от предыдущих десятилетий.
Летом 113 года до нашей эры Гней выдвинулся на север в Альпы. Когда римская армия подошла к землям нориков, те уже были разбиты и покорены кимврами и тевтонами. Чтобы не допустить вторжение в Италию, Гней Карбон разделяет свои силы и блокирует самые крупные горные проходы. Германцы зная, что их силы и так истощены борьбой с нореями, полагали, что с республикой им сейчас воевать не выгодно. Их силы в регионе не были столь велики, потому они отправили своих послов к консулу, заверяя его, что они собираются уйти в Галлию и не станут нападать на римские территории, все, что им нужно - проход и гарантия, что римляне не станут нападать. Подобные предложения лишь подлили масла в огонь, с точки зрения римской стороны германцы напали на союзное племя, что равносильно агрессии против самой республики. Гней Карбон принял посольство германцев за признак слабости, он немедленно снял все имеющиеся в его распоряжении силы и пошел к Норее.
Лагерь германцев подвергся внезапному нападению римских отрядов, волна за волной они подходили к месту битвы. Однако внезапная атака, застигшая врасплох неприятеля, очень скоро превратилась в неконтролируемое столпотворение. Римские легионы подходили к месту битвы разрозненно, ведь консул Гней Карбон не стал тратить лишнее время на объединение сил. Понадеявшись на внезапный и молниеносный удар, передовые части римлян лишь первые моменты сражения имели преимущество, но когда стало понятно, что германцы не обратились в бегство и начали контратаку, битва уже стала принимать неожиданный для римлян поворот.
Подходившие части едва ли позволяли переломить ход сражения, наконец сыграла свою роль низкая подготовка и слабый боевой дух гастатов и легкой пехоты, набранных из римской нищеты. Они не очень-то горели желанием погибать с пустыми руками вдали от дома. Массовость набора войск обернулась низким качеством дисциплины. Начав нести большие потери и устав от затянувшегося сражения, пехота гастатов обратилась в бегство, смяв ряды принципов и немногочисленных триариев. Порядки смешались, и германцы окончательно рассеяли оставшиеся отряды римлян по равнине.
К вечеру стало понятно, что битва безнадёжно проиграна и только начавшаяся буря позволила остаткам легионов спастись с поля боя. Вместо молниеносной победы Рим получил одного из самых серьезных врагов, с которым сталкивался за всю свою историю.