Пётр пошёл на маневр. Он выбрал такое поведение, при котором можно было бы втереться в доверие и безболезненно вычленить интересующую его информацию. Он притворился лохом, каких свет не видывал.
- Минуточку, братцы, дайте отдышаться, а то дух замирает. Вы что имеете в виду, что ваш знаменитый Шалтай – инопланетянин?
- Как пить дать! – крикнул Михалыч и зашёлся чахоточным кашлем. – Проклятые рудники, до сих пор чутно лантановую пыль. Как вспомню – так вздрогну!
«Ну, артист, Михалыч, ну артист», - не переставал дивиться авторским находкам своего босса Пичугин. Но от себя сказал:
- А почему только Шалтай? У нас вон Степан заговорил чисто на йокширском диалекте. Могу познакомить.
- Познакомь меня с Шалтаем. Я его хоть по телевизору видел. До сих пор в толк не возьму, как он проделывает все свои штучки.
- Стало быть, ты тоже за Шалтаем суда прибыл, - с некоторой досадой спросил Михалыч и нахмурил брови.
«Опоньки. Рассекретили», - мелькнуло в голове у Авдеева.
- Да нет, просто хочется пообщаться с интересным человеком. А что, он под особым надзором? За ним кто-нибудь уже приезжал?
- Как хочешь, а Шалтая мы тебе не выдадим – он наше достояние, - сказал, как отрубил Михалыч.
- Да почему вы решили, что я его хочу куда-то увезти?
- Ага, вот ты, ваш бродь, и проговорился. Мы и не подразумевали, что ты хочешь его увезти от нас, а вот, стало быть, хочешь, раз так рассуждаешь, - подъеферивал Пичугин, лукаво поглядывая на Михалыча.
Авдеев не на шутку занервничал. Более дурацкой ситуации он себе и вообразить не мог. Вместо того чтобы раскрутить местное население на небольшую тайную авантюру, его как пацана самого раскручивают. Ещё не хватало вопроса: «А ты, случаем, не из цыган?»
- Если честно, то все эти байки об инопланетянах - хрень на постном масле. Не поверю, пока сам не увижу!
- Мы многое чего не видим, однако верим, - парировал Пичугин, сменив игривый тон на несколько поучительный. – Возьмём электричество. Мы даже не можем себе представить какое оно на вид. Но это не значит, что его нет. Или возьмём вездесущее наше «я». Каждый божий день мы удостоверяемся, что я - это «я». Но где оно и какое – вот вопрос. Но ведь оно есть. Теперь к вопросу о пришельцах. На полях и равнинах земной поверхности обнаружено не много, не мало, а десятки тысяч непонятных знаков, которые не поддаются расшифровки. Столько же обнаружено наскальных рисунков людей в скафандрах и ещё столько же наблюдений за непонятными небесными телами отображено в старинных летописях.
- Послушай, Константин. Может быть, это всё и так, как ты говоришь, а может, и нет. Что-то есть, но это «что-то» ни коем образом меня не торкает. Вот током меня шибало и для меня он существует. От собственного «я» тоже трудно отказаться, каким бы эфемерным оно не казалось. Но вот какое на меня воздействие могут произвести наскальные рисунки – вопрос.
- Точно такое же, как ход самой истории. Какое на тебя воздействие могут производить исторические события столетней давности? А, капитан Авдеев?
- А почему капитан?
- Это я к слову. Ты сейчас являешься следствием тех давних событий - расхлёбываешь кашу, заваренную нашими предками, и хлещешь себя берёзовыми вениками в преддверье Рождества Христова. И то, каким образом ты выстраиваешь ход своих мыслей, к чему стремишься и на что надеешься, может быть следствием косвенного воздействия всех этих артефактов. Ущучил?
- Ты складно говоришь, но не убедительно. Меня может убедить лишь то, что доказано учёными и что, в соответствии с их доказательствами, оказывает на меня прямое воздействие, а не косвенное.
- Объявляю дискуссионный клуб на время закрытым, - повысил голос Михалыч и нетерпеливо зазвенел вилкой о пустой стакан. – Дед настаивает на техническом перерыве. Костян, ты почему затрагиваешь запрещённые богом темы? Надысь, вон как шумели из-за мощей. Откопали где-то святые мощи и вдарились по всей стране людей ими исцелять. Аж не поленились на Дальний Восток их свозить. И не так ли необозримые тыща народу почунели при одном только их появлении! Ну, почаму б им не взять и трошки не подразорить мавзолей? Представляешь сколь людей можно поисцелять, ежли б возить по деревням эту мумию?
- А что Ленина, как и Николая уже к лику святых причислили? – спросил Пётр с едва уловимой издёвкой.
- Не прошло и полгода с тех пор как к лику Николая потёк народ, а икона уже замироточила. А к Ленину чуть ли не столетие со всех концов земли стекались чигивары засвидетельствовать своё недоумение. Как ты думаешь, мироточил он? Да его прислуга замучилась обмывать, даже фильм про это сняли!
- Михалыч, при чём тут мавзолей и косвенное воздействие артефактов? – не выдержал Константин.
- Вот тебе на! Ленин - это история с географией, которые продолжают заставлять бедных, не опохмелившихся крестьян поджигать снопы у кулаков, то есть у фермеров.
- А что, эти самые не опохмелившиеся крестьяне тоже пьют грибную настойку, а потом выпивают озёра талой воды? – ловко направил разговор в нужное русло Пётр.
- Ты заострил моё внимание на проблеме, решение которой не терпит отлагательств, - с тоном спикера палаты последнего созыва сказал Михалыч.
- Моно мне, ваш ссиятество, расстараться по поводу бутылочки грибной наливки? – обратился он с подобострастно нарочитым подхалимажем, как это он умел делать, к Костику.
- Не моно, а нуно, - решил поддержать дурашливый тон деда его последовательный ученик.
- Слушаюсь, ваш бродь, - козырнул Михалыч и выпятил вперёд живот. – Чичас возьму трубку и закажу яд. Чичас, чичас…
Михалыч демонстративно дрожащими пальцами стал набирать какой-то номер на в усмерть залапанном телефоне.
«Артисты, - подумал Пётр. – С ними не соскучишься. А мне ещё машину вызволять…»
- Алло, ты где облётываешься, ночная бабочка? Где, говорю, облёт делаешь? Кто, кто… Дед Пихто, вот хто! А-а-а, узнала болезная. Ну, так вот, дед тебе даёт такой на ноне расклад: бери литровку своего грибного сочива и дуй в Тимрюк. Что-о-о? Приезжать за тобой? Да милая моя, как же дед ночий к тебе на своём дрынчике дотянет? Там у вас разбой чинят лихие люди, а дед намеревался ещё пару лет поскрипеть. Что? У меня гостей полон хата, а у тебя один петух на насесте и тот голос потерял от воодушевления. Что? Ну дай нам проголосовать, а то я не в праве судьбы людей попирать. Попру, а потом меня как попрут! Ну ладно, ладно, делов-то…
Михалыч с треском водрузил трубку на место.
- Вот что, товарищи дорогие, - обратился он к членам конституционного собрания, - нам предстоит сделать выбор между жизнью и смертию. Обстоятельства диктуют нам срочно ехать за самогоном, а также диктуют нам притащить железный каркас на четырёх колёсах. Аминь. – Это уже он произнёс, подняв глаза к потолку и едва скрестив руки на груди. – Костян, заряжай пищаль.
- Вот чёрт, - подумал Костя, - выпили всего лишь одну бутылку, а деда уж понесло…