Неожиданное продолжение получил пост Нюты Федермессер о почтальоншах с унылыми лицами, которые за их зарплату отказываются выглядеть весело и прогрессивно. К Федермессер пошли в комментарии родственники хосписных пациентов и стали рассказывать, что умирать-то "у Нюты" не так-то просто.
Открылась фрамуга. Прорвало марлевую завесу, которую годами держали перед нами все эти люди со светлыми лицами, шерочка с машерочкой. Раньше тихо по углам говорили, теперь стали все чаще обсуждать и негодовать вслух. Потому что убедились, что ненормальным поведение всей этой новой благотворительности с зубами, кулаками и большими карманам считают слишком уж много приличных людей.
Красивый показательный хоспис и тяжелое мрачное состояние в остальных подведомственных.
Я знаю людей, чьи близкие умирали в хосписах в провинции, порой - в казенных. В Тюмени, например. Во всех случаях отзывы были лучше, чем о непарадных заведениях Федермессер. И без огромных зарплат, нимбов святости, проблем с наркотиками, скандалов с отписанными квартирами, отжатыми зданиями. О тюменском хосписе, например, стабильно хорошие отзывы. У них там даже аквариум большой есть. Никто никогда не слышал про директора этого хосписа ничего дурного: не ходит и жизни не учит. Фото голых пациентов в подгузниках не выкладывает. Деньги не собирает. Мандаринов не просит - видимо, там всего хватает. Вообще никто не знает его имени, зачем? Он молча делает свою работу.
Да, не везде достаток. Но не первый год мы имеем возможность убеждаться, что множество людей в России умеют работать и работают лучше этой Нюты, ее друзей Лиды, Мити, они более эффективны, экономны, продуктивны и этичны. И они сметут эти ставшие уже историзмом светлые лица.
Даже пять лет ждать не надо: два-три года - и мы увидим, что наступило новое время
К сожалению, вы все забудете, что люди, которые считают себя в этой стране самым прогрессивными, просвещенными и современными, поддерживали эту топорную благотворительность с выращенными ими божками.
И вы, конечно, не вспомните, что называли кремлевским агентом ту же Миронову, которая говорила вам, что так благотворительность работать не должна, что это не современный западный, а отсталый азиатский путь.
Забудете, разумеется. Как и обо всем другом. Единицы помнят. Память у людей с каждым годом увеличивается, я это вижу. Но института репутации еще нет. Чтобы всех тех, кто к тому же Коле был причастен, просто вытеснить на обочину и добиться появления в той же благотворительности людей, умеющих работать эффективно, имеющих стыд, сострадание и не замеченных в сборах на елку на 30 тыс. или в зарплатах по 400-600 тыс. в месяц.
Все эти беды от светлых лиц имеют одну единственную причину: часть звезд НКО превратилась в новую номенклатуру. Я писала об этом раньше, у меня целая колонка была в Газете.ру об этом.
Федермессер на почте - это такая Фурцева в ростовском городском саду, зажимающая нос при виде работяг, пьющих ситро из одного на всех стакана
Это мир, где можно и зарплату 500 тыс. иметь, и на бедняков за эти деньги фыркать, и ребеночка в свое удовольствие уморить, и семьям беды принести. Можно обезболивания вагон держать и не отвечать за него Можно никак не отвечать на вопросы, почему у вас все-таки люди умирают в тяжелых условиях при таких-то деньгах и таких нимбах?
У меня каждый год бывает несколько статей, в которых я проговариваю то, что у нас еще никто до меня не подметил и внятно не проговорил. Текст про еще один народившийся вид номенклатуры - один из из них. Он о том, что, пока вы молились этим светлым лицам (тут и хосписные феи, и правозащитники, вроде Льва Пономарева, и журналисты-правозащитники, типа Световой , и журналисты-бессменные оппозиционеры, вроде Венедиктова, Муратова и подросших у них Костюченко с Каныгиным), они образовали крепкую номенклатуру, которая при сохранении этой власти останется, вероятно, пожизненной и династийной, если у нас прямо сейчас, сию же минуту, не оформится уже институт политической репутации. Понимаете?
Что касается скандала с постом Федемессер про почту (не планировала комментировать, но раз взялась): я много лет назад чуть ли не в "Новой газете" подмечала, что почта как раз стала и выглядеть, и работать хорошо. И там появились молодые, вполне современные сотрудники, даже мужчины теперь бывают. Живу я в глухом поселке в Ленобласти, на нашей почте чисто, хотя и расположена она в избушке. Обе известные мне работницы отделения стройные, подтянуты, без лишних боков и подбородков, хотя одна уже в возрасте, а другая только вышла из декрета. Конечно, если бы им больше платили, они бы одевались красиво и не уныло. Для своих зарплат они хорошо одеты. Того, что написала Федермессер, я давно не видела в России, хотя жизнь моя проходит преимущественно в деревне, я бываю в соседних поселках, райцентре, Великом Новгороде - и везде почта в нормальном состоянии.
И, вообще, человеку, который получает то ли почти пятьсот, то ли восемьсот тысяч в месяц из бюджета за сострадание к бедным и страждущим, нельзя говорить такое. Никогда! Я могу себе позволить написать это, если представить, что я ничего не смыслю в жизни. Могу, потому что я сама вообще одеваюсь в секонд-хендах, езжу на электричке и у нашей семьи машина 1995 года (да еще сломалась). Даже если бы я вдруг где-то пристроилась на такую зарплату, мне бы ее платили не за организацию благотворительной помощи безнадежно больным.
Говорить такое в положении Федермессер нельзя.