Завтра случится очередная годовщина победы под Сталинградом и неизменный либерал неизменно размахивая Гроссманом неизменно укажет неизменному патриоту, что праздновать-то особо нечего, кроме горя и боли. На что патриот плеснёт либералу в лицо услужливо поднесённый модератором апельсиновый сок и напомнит, что уровень жизни либерала сильно отличается от уровня жизни тех людей, чьи предки не выигрывали сталинградских битв. И если либерал думает иначе, то страшная кара постигнет его и на всю жизнь забудет он про пармезан.
А ведь было время, когда никто на эту вечную тему не спорил. Каждый спокойно поступал как ему хочется. Точнее, как он не может не поступить. Были люди, которые спокойно и без обсуждений праздновали, потому что не могут не праздновать, а были те, кто этого не замечали. Тишина стояла и красота. Выяснил это лично Леонид Ильич Брежнев, когда в 1965м году искал, кто и где празднует 9ое мая в СССР.
Празднование Дня Победы было запрещено Сталиным сразу после войны в рамках его общей борьбы с фронтовиками, у которых по завершении военных действий вскрылись неумеренные политические амбиции и которые захотели руководить не только войсками, но и страной. Прежде всего Сталин посадил или сильно урезал в правах несколько лидеров фронтовиков, начиная с самого Жукова, продемонстрировав как бесстыдно они мародерствовали на оккупированных территориях.
Разумеется, главной претензией к Жукову было не то, что он грабил презренных немцев, которые, безусловно, заслуживали ограбления, а то, что он не делился с братьями по оружию. Широко обсуждался тот факт, что Жуков привёз из Берлина два эшелона награбленного (каждый эшелон по 24 вагона), а своим генералам своего же штаба, в том числе героическим Коневу и Рокоссовскому, официальным письменным приказом позволил только по полвагончика. Сталин сыграл на этом скупердяйстве крайне успешно, хотя всем воротилам бизнеса очевидно, что никак иначе корпорации не работают. Что смешно, ровно такое же соотношение раздела прибыли между руководителем и близкими соратниками вскрылось на суде над Майклом Милкеным в ЛосАнжелесе в 1989-м году.
Расправившись с генералитетом, Сталин настолько хорошо дал понять фронтовикам, что высовываться не надо, что дорогой Никита Сергеевич, придя к власти, с удовлетворением не нашёл никого, кто всерьёз бы желал праздновать День Победы, кроме как выпить вечером водки под салют. Никиту Сергеевича такой расклад очень устроил, потому что он сам не любил фронтовиков, поскольку все годы войны они ему дерзили. Фронтовики тоже не любили Хрущёву, в результате чего, в конце концов, и заменили его на дорогого Леонида Ильича, попросив того восстановить День Победы.
Леонид Ильич, тогда ещё молодой и энергичный, рьяно приступил к делу и стал искать, кого бы возглавить в этой народной инициативе. Искал долго и, наконец, к своей вящей радости нашёл две группы людей, которые, совершенно не обращая внимания на запреты и скандалы, не только каждый год собирались и праздновали, но также на свои средства построили весьма достойные мемориалы, которые совершенно никак не существовали на уровне страны СССР и правительства, но были центрами регионального притяжения фронтовиков, из семей и сочувствующих.
Этими мемориалами оказались 1) памятник Кокошкинской переправе под Ржевом и 2) командный центр Ивана Ильича Людникова под Сталинградом. Леонид Ильич с интересом узнал, что оба памятника пытались снести в 54м году, когда Никита Сергеевич только пришёл к власти и укреплял свою вертикаль. Однако, фронтовики отстояли их, не хуже, чем в 42м. В 54м к «острову Людникова» уже пригнали бульдозеры по прямому личному указанию Никиты Сергеевича, который ненавидел Чуйковскую 62ую армию особенно лютой ненавистью с тех пор, как пытался ею управлять, но не смог. И даже Чуйков, служивший тогда главным военным в Киеве, не был готов заступаться за Сталинград, потому что ему только что отдали в управление Крым и он был за это искренне Никите благодарен. С точки зрения Чуйкова, Никита расплатился с ним за долги 43го и теперь глупо и не по-пацански было продолжать троллить его, как раньше.
А вот Иван Ильич Людников заступился. Он позвонил Никите Сергеевичу и сообщил, что всю жизнь верой и правдой служил СССР и продолжит это делать, если только СССР не будет делать глупостей. Разрушение командного пункта «острова Людникова» может стать роковой ошибкой СССР, за которую тот будет долго расплачиваться. Например, китайские товарищи настаивают на возвращении им Порт-Артура, которым Иван Ильич руководит вот уже десять лет с тех дней, когда он вымел оттуда Квантунскую армию настолько профессиональным ударом, что удивились не только японцы, но и китайцы. Иван Ильич давно хочет вернуть китайским товарищам Порт-Артур, потому что советским трудящимся он не нужен низачем, да и не удержать его по правилам военной науки. А СССР пока возвращать не хотел почему-то. Так вот, если СССР будет обижать Ивана Ильича и его боевых товарищей, то потеряет сначала Порт-Артур, а потом ещё много чего.
В ответ на эту тираду Никита Сергеевич, в своей манере неосторожно орал, матерился и стучал туфлей о трибуну. Сразу после этого Людников Порт-Артур китайцам сдал. А Никита Сергеевич успокоился и перестал напрягать фронтовиков, потому что после сдачи Крыма и Порт-Артура он больше ничего не мог себе позволить сдать. Из-за этого, кстати, его и заменили на Брежнева.
Одним из важных преподавательских навыков является способность работы с безразличной аудиторией. Если аудитория хочет хоть чему-то учиться, то с ней работать сможет каждый дурак с минимальным набором навыков чтения и устного счёта. Если аудитория хочет с тобой повоевать, то это тоже везение, потому что после применения базового набора навыков айкидо и перенаправления потоков, аудитория начинает идти туда, куда течёт вода Кубань-реки. А вот если аудитории ни до образования, ни до тебя лично нет дела вообще никакого - это проблема. Ибо невозможно оживить дохлую лошадь.
Я так думал половину жизни, но лет десять назад один великий мудрец научил меня лайфхаку. Вернее, сначала он меня озадачил. Услышав мою историю про мёртвую лошадь мёртвой аудитории, он посмеялся и сказал, что оживить можно кого угодно, но только надо очень чётко знать, что ты будешь делать с оживлённым трупом. Когда я попросил уточнить мысль, мудрец объяснил, что у каждого коллектива есть свой собственный културно-региональный триггер, который приводит самую спящую аудиторию в состояние крайней ажитации в течении нескольких минут.
Однако, потом аудитория может удушить преподавателя подушками, если тот не перейдёт к профессиональному управлению кризисом. Примеры столь разительных трансформаций многочисленны. Например, в Нью-Йорке можно спросить спящую группу, кто же всё-таки убил жену Оу-Джей-Симпсона (сейчас это вопрос перефразировался в количество судимостей у св. Джорджа Флойда). В Париже, конечно же, надо обсудить, кто круче, Жорж Брассенс или Жак Брель. В Берлине отлично работает строгое формальное демократическое голосование по вопросам коллективной ответственности немецкого народа за его героическую историю. А в любой русскоязычной аудитории можно невинно спросить мнение людей о том, как надо и как не надо праздновать годовщину победы в Сталинградской битве, да и вообще 9-ое мая.
Простой вывод из этих историй: не надо обсуждать, как правильно праздновать День Победы и как этот день использует власть в своих интересах. Надо понять, хочется тебе праздновать или нет, и спокойно поступать согласно своим убеждениям. Делай, как Иван Ильич Людников! Я вот лично выбираю праздновать, потому что, во-первых, действительно, победили и я хорошо помню моего деда, который лично побеждал, причем в Кенигсберге был под командованием того самого Людникова и потому я так хорошо знаю эту историю, а во-вторых, социальная солидарность хороша не только для общества, но и лично для людей, в том числе, лично для меня. Так что, с праздником вас, дорогие россияне!