Доброго субботнего утра! Сегодня поделюсь с вами новой историей.
Впрочем, на самом деле, гораздо больше убытку, но обо всем по порядку.
Как хорошо начинался этот январский денек! Солнышко светило, температура на улице поднялась, весной запахло. Ночью должно было быть минус пять, так что я бодро чесала копить печку на дачу, чтобы кошке было тепло.
Алиску к тому времени уже пристроили, осталась только Милка.
Когда добралась, мы поели и пошли гулять. Я начала таскать ветки и доски с гаража, Милка носилась по участку. Смотрела за ней краем глаза, думала что она кошка разумная. Но вот белая с серым хвостатая жопа подходит к старому туалету, еще мгновение и к низенькой алыче, которая буквально примыкает к старому забору.
— Милка! Ты чего там забыла?
Но поздно — полосатый хвост уже торчит из дырки в заборе, а через миг Милка с довольным: «мур» направляется навстречу приключениям на брошенный участок.
Дед, когда-то нашу дачу от него колючей проволокой отгородил и не зря — там алкаши жили. Однако я всё равно полезла. Ночь будет холодная, кошка замерзнет, если её не вернуть. Звать бесполезно, ждать пока она уйдет дальше я не могла.
Единственное место, где можно перелезть рядом алычой, опереться толком не надо что — долбанная старая сетка и всё. Уцепившись за неё, подтянулась кое-как. Влезла на забор и поняла, что теперь ни туда, ни обратно. Джинсами зацепилась, сижу верхом на заборе ору: «Милка!»
Сама думаю: «А дальше-то что?» Ладно, хоть сообразила снять рабочую куртку и накинуть на сетку. Так и перелезла, джинсы успела разодрать.
На том участке давно не бывали люди — куча досок, развалины туалета, домик из больший глиняных кирпичей развалился, так что видно было, что там внутри. Ближе к калитке камыш растет через низенький заборчик чужой участок. Разруха полная и где среди этого всего бродит котейка. Она сильная, конечно, холеная с отменным здоровьем, но может нарваться и на собак, и на людей, которые бывают хуже собак.
Без куртки было холодно, но вернуться к себе, и пусть будет, что будет, я всё-таки не могла. Наконец, увидела кошачью жопу, увлеченно исследовавшую домик разрушенный. Беленькие лапки по большим кирпичикам скачут, любопытный нос тянется к неизведанному.
— Ах ты, зараза!.. — сгребаю Милку в охапку, тащу к забору, где куртка болтается, но уже понятно, что вместе мы перелезем. Сначала кошку перекидываю, потом сама лезу.
Зверюга понимает, что на неё злюсь, и мы носимся по участку.
— Милка! Собака ты такая! А ну стой!
— Мур! — "собака" несется к шелковице и виснет на стволе дерева.
— Иди сюда! Не кошка, а сто рублей убытка!
— Мур! — «сто рублей убытка» виснут на сосне.
— И не стыдно тебе? Я теперь как в автобус полезу? Дыра-то на жопе практически!
— Мур! — чудовище изловлено и довольно мурчит, выгибаясь на руках.
— Значит, так! Пока я дрова таскаю, будешь в котовозке сидеть.
Милка орёт в котовозке, печка топится.
— Если нет ума, будешь тут сидеть. Потом выпущу.
***
Попала она к нам на передержку в последние дни осени. Её забрали из опустевшего дачного кооператива недалеко от города (наш в городской черте). Зимой там нет никого, а котейка продержалась бы там всю зиму.
У нас с середины декабря то дождь, то снег, то лужи по колено. Конечно, кошка сильная, но явно домашняя, чистенькая. Безумно ласковая и доверчивая – прямо как собака. Просится на ручки, можно её гладить буквально везде – спинку, мордочку, животик.
Кто бросил её в пустом кооперативе, кто привёз туда? О её предыдущих хозяевах ничего не известно. Предали? Забыли? Потеряли? Ещё бывает, что умирает родственник, а наследнички завозят его животных подальше куда-нибудь.
Ничего не знает о ней и женщина, к которой кошка приблудилась на дачу. Там много собак, и Милку чудом не разорвали. Кто знает, что случилось бы, промедли мы ещё немного?
Есть предположение, что она раньше жила в квартире, очень уж привязана к людям. Но не научилась ходить в лоток, и её оставили на дачах.
С лотком порядок, весь декабрь по всякому пробовали, и перед новым годом чудо свершилось — кошачий туалет был освоен. Ей больше всего понравился наполнитель типо песка. Тогда в лоточке приятно скрестись, и Милка с радостным видом бежит на чистенький, только что поменянный.
Как жила, почему осталась совсем одна, кто раньше о ней заботился — Милка нам не расскажет, даже если захочет.
Всех кошек разобрали, осталась только она – самая добротная, крупная, ухоженная, тёплая.
«Вот пристроим её и закроем передержку до весны. Холодно там сейчас, а запас дров не бесконечный», — думала я.
Пока кошка жила в домике, гуляла по участку со мной, для неё топила печку. К кошкам ревновала и всех гоняла. Собак, кстати, тоже — даже на соседского хаски и то рычала.
Но к людям добрая видит хорошее отношение и платит взаимностью, буквально лучится радостью.
Когда в первый раз дала ей лакомство для кошек Милка чуть ли не фонтанировала счастьем — руки все облизала, крутилась, ластилась, глаза радостно искрились.
***
20 января Милка поехала в новый дом. Нам позвонил человек, который хотел взять котенка. Я рассказала, что у нас только кошка около года ей. Рассказала о кошке, договорились о встрече. Кошку хотел взять мужчина уже на пенсии, сказал, что купит лоток, наполнитель, еду.
Я была насторожена ровно до того момента, как увидела человека и кошку вместе. Дядька под два метра ростом и самая большая кошка на передержке смотрели друг на друга.
А когда заключали договор ответственного содержания, Милка разлеглась на диване рядом с новым хозяином, как будто знала его всю жизнь. А мы гости, которые зашли на чай. Кажется, кошка понимала всё это время, что я ищу ей новый дом. И всё-таки нашла.
Передержка закрыта до весны. Новых животных пока брать не буду — холодно там. Людей на дачах мало, и кто заходил на участок, судя по следам на снегу. До весны туда соваться незачем. К чему так рисковать?
Пока буду писать о тех, кто уже пристроен и делиться полезняком.
Чтобы не пропустить новые истории, подписывайтесь на канал