Алина Игоревна работала в школе первый год – пришла после института - и сразу этот проблемный старший класс. Домой возвращаться страшно - так ещё и это – дошло до того, что временами её стали посещать нехорошие мысли о возможном решении всех проблем. Дома – когда-то любимый муж, который превратился в настоящего изверга – и на работе выдохнуть не получается. Здесь домашнего садиста с успехом замещал всеми признанный лидер класса, циничный Ванька Самойлов.
Вот и сейчас, в очередной раз глумясь и кривляясь у доски, он, как бы ненароком, задел и свалил на пол тетради с учительского стола.
- Подними! – Стараясь, чтобы голос звучал твёрдо и спокойно и всеми силами сдерживая подступающие слёзы, сказала Алина Игоревна. Больше всего ей сейчас хотелось выскочить из кабинета и бежать, куда глаза глядят – подальше от школы, от насмешливых учеников, от Ваньки Самойлова, от дома, от мужа – от всего.
-Ой, ну я же не виноват, что вы тетради на самый край положили! – Закатив глаза, притворно заныл Самойлов, - и между прочим, вы не имеете права заставлять учеников прислуживать!
Еле сдерживаясь, Алина встала из-за стола, присела, чтобы собрать упавшие тетради – и тут же напротив неё опустился на корточки Самойлов. «Опять какую-то гадость затеял!» - в отчаянии подумала учительница, - «я этого больше не выдержу!». В ожидании очередной провокации, она подняла голову и взглянула на Ваньку. Парень не отрываясь смотрел на её руки – и в его лице что-то изменилось. Больше не было того глумливого выражения, которое так пугало Алину. Она с ужасом поняла, на что именно он смотрит – рукава блузки сдвинулись и под ними отчётливо были видны оставленные мужем синяки. Ванька перевел внимательный взгляд на её лицо – и похоже, разглядел тщательно замаскированный косметикой синяк. Вопреки ожиданию, в глазах парня не сквозила насмешка – скорее потрясение, злость и даже сочувствие. Неожиданно он взял её руку, перевернул ладонью вверх, посмотрел на отчётливо видные на тонкой коже, оставленные грубыми пальцами синие пятна и тихо выругался. Покраснев до корней волос, Алина Игоревна выдернула руку и уткнувшись глазами в пол, стала быстро сгребать разлетевшиеся тетради. Но, Ванька неожиданно её остановил, снова слегка коснувшись руки:
-Я сам! – Мрачно произнёс он, - извините, Алина Игоревна! – и собрав тетради, аккуратно положил их на стол.
После этого происшествия, Алина не могла вспомнить, как, усилием воли взяв себя в руки, закончила урок, как вышла из школы, каждую минуту ожидая какой-то мерзости со стороны возглавляемой Самойловым группы учеников – но ничего не произошло. К её удивлению, ничего плохого больше не происходило и в последующие дни – не то, чтобы Ванька изменился в лучшую сторону, но все гадкие выходки в отношении неё как-то разом прекратились.
Алина, конечно, хотела разобраться в причинах происходящего – а ещё, её мучило желание поговорить с парнем и постараться убедить его, что причиной синяков было разовое нападение неизвестных хулиганов. Больше всего она боялась, что её личная проблема получит огласку на работе. Но Иван на контакт не шёл, под разными предлогами уходя от разговора – а настаивать она не решалась.
«Что, если сходить к нему домой, поговорить с матерью и бабушкой?» - думала Алина, - но сначала решила посоветоваться с коллегой, пожилой учительницей истории Анной Фёдоровной, которая к ней тепло относилась. Конечно, Алина Игоревна, как и все в школе, знала, что мать Вани Самойлова отсидела довольно приличный срок и долгое время мальчика воспитывала бабушка – а вот, за что сидела мать, точно никто сказать не мог. Слухи ходили разные – но парень наотрез отказывался говорить на эту тему. Молчала и бабушка – именно она ходила на школьные собрания и прочие мероприятия - мать Ивана в школе ни разу не появлялась.
Алина понимала - для того, чтобы услышать совет Анны Фёдоровны, ей придётся во многом довериться пожилой учительнице – но другого выхода она не видела. Конечно, можно было просто постараться забыть об инциденте и радоваться тому, что нападки со стороны учеников прекратились – но… всё оказалось не так просто.
С некоторых пор Иван Самойлов стал слишком часто появляться где-то поблизости. То она встречала его возле магазина – и парень, почти ничего не говоря, перехватывал у неё сумки с продуктами и доносил до подъезда, то замечала знакомую фигуру на некотором расстоянии у себя за спиной, когда по темноте возвращалась домой после занятий второй смены. Прекратив издевательства, он почему-то взялся опекать молодую учительницу – и это пугало её не меньше, чем предшествующая травля. Друзей в этом городе у Алины не было, родных не было вообще – девушка выросла в детском доме – и она всё-таки решилась поговорить со старшей коллегой.
- Я, пожалуй, расскажу тебе кое-что, Алечка – но, только в расчёте на твою порядочность, в которой за это время успела убедиться! – Вздохнув и помолчав какое-то время, сказала Анна Фёдоровна. Они пили чай на кухне у пожилой учительницы – обсуждать этот вопрос в стенах школы она не захотела.
- Никто об этом не знает – но я уже много лет дружу с бабушкой Вани, Зинаидой Петровной – а потому, я единственный человек, осведомлённый о проблемах и несчастьях их семьи. Надеюсь, что информация не выйдет за эти стены… На самом деле Ольга, мать Вани, очень хороший и приличный человек – жертва собственной роковой ошибки. Совершённое ей преступление – результат неудачного замужества и непростительного долготерпения… - хотя, конечно, я понимаю, что от каких-то решительных действий её удерживал страх. Олю жестоко избивал муж. Зинаида Петровна тогда проживала в деревне и ничего не знала – Оля ей не рассказывала и уехать к матери боялась. Опасалась, что муж последует за ней и причинит вред им обеим. Всё произошло почти десять лет назад – в какой-то момент, не выдержав издевательств, Оля взяла в руки нож. Вот, собственно и вся история. Ваня всё своё раннее детство видел, как отец избивает мать – и по малолетству ничем не мог ей помочь. Травма на всю жизнь. Возможно, в твоём случае сработала ассоциация с матерью – а может и нечто большее. – Анна Фёдоровна слегка улыбнулась, глотнула чай, поставила чашку на стол, отвела взгляд и посмотрела в окно.
-Что вы имеете в виду? – Даже поперхнувшись от такого неожиданного предположения, подняла брови Алина.
-А что? – Пожала плечами пожилая учительница, - ты девушка привлекательная - разница в возрасте у вас сколько? Лет пять-шесть – не больше. Такое порой случается – ничего из ряда вон выходящего.
Почему-то именно после этого разговора Алина Игоревна стала ловить себя на том, что вопреки собственному желанию, уже иначе воспринимает Ивана Самойлова – не просто, как ученика – и точно не как ребёнка. И самое ужасное – она поняла, что парень ей нравится – хоть и гнала от себя подобные мысли, как недопустимые. Поведение самого Ивана ей хотелось объяснять лишь той самой ассоциацией с матерью, о которой говорила Анна Фёдоровна – уж никак ни «чем-то большим». Но, вскоре ей пришлось убедиться в обратном.
Однажды, зимним вечером возвращаясь по темноте домой с работы, занятая своими мыслями Алина Игоревна не обратила внимания на идущего следом мужчину – а зря. Нападение стало для неё неожиданностью – незнакомец обхватил за шею, приставил что-то острое и приказав молчать, потащил её за близлежащие гаражи. Кричать девушка и без угроз не могла – она будто онемела от ужаса.
«Сейчас меня будут убивать!» - посетила страшная мысль. И тут что-то произошло – краем глаза она заметила метнувшуюся из-за гаража фигуру, потом движение за спиной – нападавший как-то странно крякнул, отпустил хватку на шее. Алина отшатнулась к стене и какое-то время, всё ещё находясь в шоковом состоянии, молча наблюдала, как Иван Самойлов расправляется с её обидчиком. Захлёбываясь ругательствами, парень изо всех сил бил ногами скрючившегося на снегу злоумышленника.
-Ваня, хватит! – Наконец, очнувшись от шока, закричала Алина Игоревна.
Парень остановился, ещё раз пнул напоследок глухо охнувшего мужчину, а потом повернулся, схватил Алину за руку и потащил прочь:
-Пошли! – Не терпящим возражений тоном сказал он. Она не сопротивлялась, но продолжала оглядываться, лопоча о том, что, наверное, следует вызвать полицию.
-Дерьмо! – Злобно ответил Иван, - полиция твоя – дерьмо! – пояснил он, заметив её недоумевающий взгляд, - они никого не защищают! Для них главное – посадить!
Алина вспомнила историю Ваниной мамы и не решилась возражать. Парень довёл её до подъезда.
- Спасибо, Ваня! Если бы не ты…
- Я за тебя убью! – Вдруг, резко схватив её за плечи, глухо произнёс он. Алина Игоревна даже не успела как-то отреагировать. Парень отпустил её и быстро скрылся в темноте. Что со всем этим делать, она не знала.
На днях ещё и муж, злобно швырнув с дивана на стол Алинину папку с тетрадями, что-то прорычал о том, что за ним следит какой-то «малолетний ублюдок» - и если это она натравила, то поплатится. В подтверждение того, что это не пустая угроза, он поднёс мощный кулак к её лицу, а потом схватил за шиворот и вытолкал из комнаты, запустив вслед злополучную папку:
- Тихоня чёртова! Серой мышкой прикидывается! Я тебе устрою весёлую жизнь!
Алина боялась – но точно не за мужа. Она очень боялась за Ваню Самойлова. Шло время, она старалась вести себя, будто ничего не произошло, Иван, казалось, избегал Алину в школе, но за её пределами она часто замечала его присутствие. Как-то раз она попыталась поговорить с парнем по поводу подозрений мужа о предполагаемой слежке, предупредить, что это не доведёт до добра – но Иван просто как-то странно посмотрел на неё, повернулся и молча ушёл.
А потом случилось страшное. В один злополучный день муж увидел из окна, как она разговаривала с Иваном во дворе – Алина в очередной раз увещевала ученика не появляться возле её дома. И конечно же, он узнал парня, который вроде бы за ним следил. На другой день Алина Игоревна на работу не вышла. Зверски избив её, муж куда-то ушёл. Девушка, скорчившись, сидела на полу в прихожей – голова кружилась, было больно дышать – кажется, из-за сломанного ребра. Мобильный телефон муж разбил вдребезги, позвать на помощь соседей она долго не решалась – было очень стыдно - но понимая, что без посторонней помощи на этот раз не обойтись, всё же попыталась подняться. И в этот момент в дверь позвонили. Кое-как, с трудом преодолевая боль и головокружение, Алина открыла – на пороге стоял Иван. Парня напугало её отсутствие на работе - он будто почувствовал что-то неладное. При виде избитой Алины, лицо его перекосила бешеная злоба – он, было, ринулся по коридору, потом опомнился, вернулся:
-Что?! Что болит? Что он с тобой сделал?!
Иван достал телефон, вызвал скорую и быстро осмотрев квартиру на предмет присутствия врага, вернулся к Алине. Он держал её за руку, то уговаривая потерпеть – «врачи сейчас приедут!» - то спрашивал, что ему сделать, чтобы облегчить её страдания, то разражался проклятиями и угрозами в адрес её мужа. Но у Алины не было сил что-то отвечать.
Через пару дней, уже в больнице её посетил следователь. Тогда Алина Игоревна и узнала, как развивались дальнейшие события.
Покинув приёмное отделение, Ваня, не раздумывая, направился к ней домой. Мужа там всё ещё не было – но парень его дождался – и если бы не соседи… В общем, на данный момент Иван Самойлов был задержан за нанесение особо тяжких телесных повреждений вышеозначенному гражданину, который сейчас пребывал в реанимационном отделении той же больницы…
Алина Игоревна написала заявление на мужа, она очень переживала о судьбе Ивана, винила во всём себя и в то же время понимала, что скучает по этому парню с раненой душой, в котором странно уживались рядом добро и зло, жалость и цинизм, любовь и неукротимая ненависть. Муж выжил – но его дальнейшая судьба Алину не интересовала – главное, чтобы её она никак больше не касалась. Выйдя из больницы, она уволилась из школы и уехала в посёлок, где жила её детдомовская подруга. Она хотела, чтобы о ней забыли – при этом понимая, что сама забыть не сможет – но там хотя бы ничто и никто не будет напоминать обо всём пережитом...
Прошло четыре года. Алина Игоревна работала в поселковой школе, жила замкнуто в маленьком старом доме, предоставленном администрацией, общалась в основном только со своей детдомовской подругой – тоже учительницей, жёстко пресекая все попытки сближения со стороны лиц мужского пола. Однажды она, как обычно, вернувшись с работы, поставила чайник, достала из шкафчика вчерашние пряники, разложила на столе тетради для проверки – и тут в дверь постучали. «Кто это может быть? Маша сегодня заходить не собиралась – может кто-то из родителей учеников?»
За дверью стоял Иван Самойлов. Он повзрослел, раздался в плечах… и лицо немного изменилось – как будто неизвестный мифический художник, несколькими мазками сделал черты более резкими. Но Алина сразу узнала его.
- Я вернулся. – Просто сказал он, - к тебе.
- Только не надо больше никого из-за меня убивать! – Свозь слёзы улыбнулась она.