Я намазала себе еще один бутерброд с сыром и сходила за кипятком. Подкрепиться перед ударом.
Ася продолжила:
-В общем, Леопольдовна решила позлить мужа и закрутить с этим новеньким у него на глазах. Пусть на своей шкуре прочувствует, каково оно! Забыла, как же его звали?...
-Вадим,- машинально подсказала я.
-А? – встрепенулась Ася.- Перевела взгляд с моего лица на блюдце, куда уже опрокинула кофейную гущу и временами рассматривала ее. Ася довольно хмыкнула, наградила меня благодарной улыбкой:
- Ну да, Вадим! Так вот, этот Вадим игру Леопольдовны принял. Только сыграл по-настоящему. Глазки строите, Галина Леопольдовна? Красивые у вас глазки! Ключиком - щелк! Мастерская закрылась.
Что уж у них там было и было ли – никто не знает. Но что дверь запиралась – видели. И по нижнему краю режиссерской юбки вроде как - художественный мазок. Росчерк такой, как тонкой кисточкой. Как он это делал – не представляю! Только на одежде Леопольдовны автограф этот появлялся всякий раз, как заставляла она маэстро перемалевывать его работы. И дверка всякий раз – щелк!
Я не могла больше сдерживаться! Хохотала так, что к нам потянулись пассажиры из соседних купе:
-И мы хотим анекдот! И нам расскажите! Вон как у вас весело!
-Этот анекдот - моя жизнь!- всхлипывала я, не в силах справиться со смехом.
Ася, приподняв красивые брови, разглядывала этикетку на баночке с сыром. Она что – думает: дело в нем?! Меня душил новый приступ истеричного хохота. Вот гад! Да он изменял мне с самого начала! Ни одной юбки не пропускал. Еще и автографы ставил!
После развода Вадим при каждой встрече – квартиру делили – обязательно что-нибудь эдакое в разговор вворачивал.
-А помнишь, Наташенька, книжку твою любимую у меня в палате зачитали? Не пропала она! Я ее сам медсестричке Оленьке подарил. И цыпленка табака Оленька обожала! Ты еще удивлялась, как мне трижды в неделю не надоедает есть его? Так перед Оленькиными ночными дежурствами я и заказывал тебе цыпленочка.
А ты старалась, бедненькая моя! Молоточком тук-тук, на сковородочку шварк-шварк, к муженьку в больничку скок-скок. А я в ординаторскую, к Оленьке, - шмыг-шмыг!
Я злилась, заводилась с пол оборота! Вадим, довольный, хохотал. Но в глубине души я не верила в его россказни. Это он специально! Чтобы я поскорее разлюбила его и перестала страдать. Гуманист!
Нет, не будет по-твоему! Я ведь знаю, что ты не такой, Вадик! И меня любишь. Просто страсть на тебя напала. Околдовала тебя порочная женщина. Этот пройдет. Обязательно пройдет. И ты вернешься ко мне. Я подожду. Ведь и в самом деле, нельзя же любить женщину общественного пользования.
-А жена у этого Вадима,- донесся до меня голос попутчицы,- очень даже миленькая из себя, говорят, была. Я ее, правда, издалека только не видела. Ладная такая. На тебя, Наташа, по фигуре, похожа.
Детей у них не было. Но он недолго у нас поработал. Весной в школу ушел. Физику что ли преподавал? Или географию? Не помню. Но хвалили его как учителя. С ребятами хорошо ладил. Он свой класс – и в походы, и на выставку в областной город. Ну, прямо Макаренко! И никакой аморалки за ним в школе не числилось.
Говорят, такие мужчинки не гадят там, где работают. Ну, в ДК наследил немного, так это же у него временное пристанище было.
-Ася, а у тебя дети есть? – спросила я, не желая больше слушать о Вадиме.
-Сын от Анатолия и дочка во втором браке,- тихо, будто оправдываясь, сказала Ася.- Но сына Толик так и не признал…
-Как это? – поразилась я.- И вообще, почему вы развелись? Как такое могло случиться? Ты же говорила, любил он тебя по-настоящему. И ты его - всей душой.
-Представляешь, Наташа, я и до сих пор не понимаю – как…,- задумчиво ответила Ася. - Весной я поступила в областной пединститут, на дошкольное отделение. Мы сняли квартиру с Анатолием. Ему от Дворца спорта предлагали общежитие семейное. Мы уже расписались. Но я не захотела этих общих душевых, кухонь…
Ну, ты понимаешь, как это бывает в начале. Хочется вить свое гнездышко, обустраивать его, украшать.
Первый год я училась на дневном. А потом сама, не советуясь с мужем, перевелась на заочное отделение. Мне уже ребенка хотелось! Мечтала сына подарить Анатолию. Я тогда, в ДК, краем уха разговоры-то взрослые слышала. Ну, что, мол, Анатолий Васильевич наследника просил, а Леопольдовна ему родить не смогла.
А тут мы год живем – и ничего! Я по врачам пошла. Здорова, говорят. Возраст самый детородный и фигура под многодетность скроена.
В конце-концов сказали мне, что мужу обследоваться надо. Я – к Толе. А он уперся! Не пойду, говорит. Без надобности. Ты лечись давай. Ты же родить не может. И путевку мне в санаторий сам выхлопотал.
Я уж потом где только ни была! В областной клинической полтора месяца лежала. Анализов сдала – жуть сколько. Дисфункцию у меня нашли, лечить стали. Веришь, у меня от этих гормонов волосы на коленках расти начали! Струхнула не на шутку. А ну, как и борода полезет!
Профессора подкараулила. Завкафедрой меда у нас практиковал. Папку с анализами ему сую:
-Пожалейте, профессор, разберитесь со мной! Последняя надежда на вас.
А сама реву, слезами заливаюсь:
- Три года уже в браке живу – и ничего!
Позвал в кабинет. Полистал мои бумажки. Не вижу, говорит, результатов обследования супруга.
-Да, как же, доктор, вот копия подшита! А сама справка – в моей истории болезни.
Профессор глянул. Сдвинул брови:
-Филькина грамота! Это что за учреждение такое - ДС «Чемпион»?
-Дворец спорта,- лепечу.- Муж там работает, хореографом у фигуристов.
-То-то что, у фигуристов! – сердится профессор.- Липа это, а не справка. Не может медчасть Дворца спорта делать такие анализы. Обманул вас муж. Разбирайтесь! И лечение все – прекратить! Я распоряжусь, чтобы вас к выписке готовили.
Я в шоке, конечно. Истерика со мной. Девчонки в палате меня отхаживают. Успокаивают.
-Мы тебе говорили! Нельзя здесь подолгу лежать! Видишь, сколько крови берут. Они же опыты на нас делают! Методики для научных работ обкатывают.
Ну и пошли опять всякие такие разговоры, на голову не наденешь! Не любила я никогда я весь этот бабский больничный треп. В палате нашей все такие же, как я, лежали, с той же проблемой. То есть, в принципе, не больные. Здоровые, но с отклонениями.
Выписали меня. Поехала я домой. Без звонка. Сюрприз хотела для Толечки сделать. А вышло, что для себя…
Следующая публикация выйдет в понедельник. Воскресенье - выходной, день без интернета.
Неспокойная старость