До сих пор в интернете, в социальных сетях, на любых площадках, когда кто-то пишет или говорит, что в Германии были фашисты, то его поправляют: «Национал-социалисты» - нацисты.
Если мы обратимся к тому, как говорили про гитлеровцев в СССР, то можно понять, что в ту эпоху тоже употребляли исключительно слово «фашисты». Заблуждались? Или что?
Сходства и различия
Фашистский режим был установлен в Италии. Там главенствовал Бенито Муссолини. И он делал всё, чтобы укрепить как можно сильнее итальянское национальное государство. При всем этом преступник Муссолини, в отличие от преступника Гитлера, не был так агрессивен. Да, Италия участвовала на стороне Рейха во Второй мировой. Но это же была, если можно так выразиться, внешняя политика. Внутри страны Муссолини выстраивал четкую систему, он старался наладить отношения с церковью. С евреями в Италии так не поступали, как в Германии.
У Гитлера в стране всё было иначе. Во-первых, этот военный преступник никогда не опирался на слово «государство». Можно сказать даже, что от государства Гитлер хотел уйти. Зачем себя ограничивать, если можно завоевать весь мир и не думать ни о каких рамках. Самое главное – это нация. Хоть и во время правления Гитлера использовался лозунг: «Германия превыше всего» - бисмарковский лозунг. Но что такое была Германия для Гитлера? Не страна в Европе. Нация!
Вот отсюда и национализм, который действительно во многом отличался от фашизма. Ф. Нойман в «Бегемоте» писал именно об этом – о том, что Адольф как бы даже стремился разрушить государство, хотя, конечно, учитывая обстановку 30-х и 40-х прошлого века, Гитлер до конца от государства отказаться не мог. Зато он мог стать человеком, который был компасом в хаосе различных учений, связанных с нацизмом. Смешалось всё: философия, мистика, дарвинизм и прочие научные течения. Всё это себя прекрасно чувствовало на почве национал-социализма.
Меж тем, несмотря на большие различия между режимами, которые установились в середине прошлого века в Германии и в Италии, национал-социалистов вполне можно называть фашистами, как это делали в Советском Союзе.
«Германский фашизм»
Именно это словосочетание наиболее удачное. На нем настаивал историк А.А. Галкин, который очень плотно занимался вопросами национал-социализма. Почему словосочетание «германский фашизм» наиболее удачное?
Во-первых, подчеркивается, что это всё-таки фашизм. Довольно нетрадиционный. Особенный. Но фашизм. Ведь гитлеровцы были правыми. Они разделяли именно такие взгляды. Поэтому нет смысла искать различия между Муссолини, Франко и Гитлером. Советская наука, кстати, классифицировала режимы, исходя из того, что было между ними общего. Выше я указывала, что разница между Италией и Германией была. И очень большая. Но в целом оба режима имели признаки фашизма. Поэтому говорить, что Третий рейх был чем-то особенным, не стоит. Гитлер старался идти по своему пути. В целом же он был обыкновенным фашистом. Преступником. Вот и все.
Во-вторых, в словосочетании, которое вынесено в подзаголовок, есть указание на национальную принадлежность – на государство: «Германский». И этого достаточно, чтобы отделить гитлеровский режим от того, что был установлен в Испании. Больше ничего не нужно изобретать.
Поэтому, когда вам укажут на то, что Гитлер был националистом, а не фашистом, то… можете не спорить, но знайте, что никакой ошибки нет.
Есть еще одна причина, по которой в Союзе не использовали термин «национал-социализм». Дело в том, что в СССР тоже был социализм. А для гитлеровского режима были характерны антикоммунистические настроения.
Пришлось бы постоянно объяснять простым людям одну непростую вещь: почему, если в Германии у власти тоже социалисты, они негативно настроены к Советскому Союзу?
Впрочем, социалистов хватало и в царской России. Тогда не приходилось разъяснять разницу между социал-революционерами, социал-демократами и коммунистами.
Надеюсь, что тем, кто прочел статью и не знал раньше, почему нацистов и фашистов разделяют, стали понятны тонкости истории.
Впрочем, называть гитлеровцев национал-социалистами стали в нашей стране лишь в 90-х. Тогда была дарована народу свобода слова, а в городах появлялись свои националисты.