Нынешние апологеты большевизма любят рассказывать о том, что продразверстка появилась еще в царской России, когда у воюющей страны начались проблемы со снабжением армии и крупных городов. И это правда, но никто из красных не расскажет вам про важные нюансы.
Дело в том, что в империи у крестьян не отбирали подчистую все, что им удавалось вырастить и сохранить, а брали исключительно излишек хлеба. За который платили. Настоящими деньгами, обеспеченными золотом, а не обесценившимися советскими дензнаками, годившимися только на оклеивание нужников. Мало того, платили и за подвоз хлеба до железнодорожной станции, что использовалась как стимулирующая крестьян мера. В конце концов, при монархии не было ни продармий, ни продотрядов, потому как со своим народом русская держава воевать не собиралась. Опять же, никакие гоп-компании с пулеметами под командованием одетых в кожанки комиссаров, в села не наведывались. Все это будет позже.
"Я должен сказать, что там, где были уже случаи отказа или где были недоверстки, сейчас же меня с мест спрашивали, как следует дальше поступить, - докладывал в своем отчете перед Госдумой последний имперский министр земледелия Александр Риттих. - Следует ли поступить, как того требует закон, который указывает на определенный выход тогда, когда сельские или волостные общества не постановляют того приговора, который требуется от них для выполнения той или другой повинности или раскладки, следует ли так поступать, или же следует, быть может, прибегать к реквизиции, предусмотренной тоже постановлением Особого совещания, но я неизменно и всюду отвечал, что тут с этим надобно подождать, необходимо выждать: быть может, настроение схода изменится; надо вновь его собрать, указать ему ту цель, ради которой эта развёрстка предназначена, что это именно нужно стране и родине для обороны, и в зависимости от настроения схода, я думал, что эти постановления изменятся. В этом направлении, добровольном, я признавал необходимым исчерпывать все средства".
Для наглядности обратимся к цифрам:
в результате "царской" продразвёрстки в заготовительную кампанию 1916—1917 было собрано 832 тыс. тонн хлеба.
Источник: Кондратьев Н. Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. — М.: Наука, 1991.
Для сравнения - погодовые данные о большевицких хлебозаготовках за этот период :
1918/1919 − 1 767 780 тонн;
1919/1920 −3 480 200 тонн;
1920/1921 — 6 011 730 тонн.
Стоит добавить, что реквизиции при недоверстке если и происходили, то изымалось только то зерно, что вывозилось на продажу. Если же оно лежало в амбарах, то его не трогали. Да, царское правительство было вынуждено ввести твердые и низкие закупочные цены на хлеб, что, само собой, не нравилось крестьянам. Они возмущались, грозились, что будут сеять исключительно для собственных нужд, леваки в Думе устроили тому же Риттиху настоящую обструкцию… Но едва "проклятый царизм" был свергнут, как пришедшее ему на смену революционное Временное правительство ввело государственную монополию на торговлю хлебом. За исполнением которой, впрочем, не сильно-то и следило, как и за многим другим. Все изменилось, когда в октябре к власти пришли "выразители чаяний трудового народа", за который они взялись уже по-настоящему.
То, что устроили большевики русскому селу, ничем иным как войной назвать трудно. Это и была война, необъявленная, жестокая, до полного уничтожения противника. Но почему ленинская партия бескомпромиссно решила атаковать крестьянство, составлявшее на тот момент большинство (более 80%) населения России, и к 1917 году основательно распропагандированное и комплементарное в своей массе к любым революционным идеям? Все очень просто. Для того, чтобы понять это, достаточно почитать высказывания большевистского лидера Ленина. Так, еще в 1902 году тот на голубом глазу заявлял, что "класс мелких производителей и мелких землевладельцев является реакционным классом". А уже в победном 1917-м не только навешивал ярлыки, но и, не стесняясь, грозил:
"...Когда крестьянин выступает собственником, имеющим излишки хлеба, не необходимые ему для хозяйства, и поступает с нами как собственник, как сытый против голодного, такой крестьянин - наш враг, и мы с ним будем бороться со всей решимостью, со всей беспощадностью, - возглашал большевицкий лидер. - Победа над мелким собственником, над мелким спекулянтом - трудна. Они не могут быть уничтожены в один год, для их уничтожения нужен длительный ряд лет, нужно организованное упорство, применение в течение долгого времени упорной, неуклонной шаг за шагом работы, непрестанной повседневной борьбы, которая особенно тяжела, и сплошь и рядом дает победу спекулянту-крестьянину над рабочим. Но мы будем бороться на фронте бескровном, чтобы голодный получил от сытого те излишки, которые последний имеет".
На первых порах идея идти выколачивать "излишки" из села не находила сочувствия у революционного пролетариата, который был завсегда рад пограбить буржуев, но выступать против крестьян ему как-то не хотелось. Однако уже к 1 июня удалось отправить в глубинку первый продотряд в составе четырех сотен человек. Отряд занялся откровенным грабежом, причем часть реквизированного им же на месте сжиралось и выпивалось. Естественно в центр начали в больших количествах поступать жалобы, на что пришлось реагировать даже самому Ленину:
"Я очень надеюсь, что выксинские товарищи рабочие свой превосходный план массового движения с пулеметами за хлебом осуществят как истинные революционеры, то есть дав в отряд отборных людей, надежных, не грабителей, и для действия по нарядам в полном согласии с Цюрупой, для общего дела спасения от голода всех голодных, а не только для себя", - писал вождь активистам одного из заводов.
Понимая, что подобные увещевания не помогут, погромщикам было официально разрешено забирать у селян для личных нужд 20 фунтов продовольствия - до 2 фунтов масла, до 10 фунтов хлеба и до 8 фунтов мяса.
От крестьян же требовали заявлять об излишках заранее, те же, кто не делал этого, а таких на самом деле было подавляющее большинство, попадали под действие стихийных революционных трибуналов, которые могли наказать нерадивых как исключением из общины, так и десятилетним заключением с конфискацией имущества. Под излишками подразумевались более 12 пудов зерна или муки (196 кг) на человека и один пуд (16,3 кг) отрубей. Это только поначалу, к 1919 году начали отбирать уже мясо и картофель, а концу 1920-го - практически все! Причем забирали фактически за бесплатно, поскольку деньги в стране победившей революции быстро обесценились. Так, по "красному" тарифу селянин получал взамен от городских гостей от 14 до 18 рублей за пуд ржи, в то время как на рынке в Москве этот пуд стоил 290 рублей, а в Петрограде - 420 рублей.
Довольно скоро к продотрядам Наркомпрода, составлявшим порядка 50 тыс. вооруженных грабителей в законе на усиление были брошены 75 тыс. красноармейцев. Действовавшие в деревнях продотряды, как правило, усиливались одним-двумя пулеметными расчетами.
Поскольку свободная торговля хлебом запрещалась, с теми, кто ради выживания семьи пробовал ослушаться этого запрета, повели нещадную борьбу. Такие люди назывались "мешочниками", это были в основном изрядно оголодавшие горожане, принцип действия которых в основном сводился к натуральному обмену различных промтоваров на все тот же хлеб и прочие сельскохозяйственные культуры. На таких вынужденных коммерсантов устраивались классические облавы, участь пойманных определяли сами ловившие.
Строители светлого будущего показали себя просто отвратительными хозяйственниками, желающими насильно подогнать действительность под рамки своей утопии. Если основными поставщиками продовольствия в города до Октябрьского переворота были поместья и крестьяне-единоличники, использовавшие наемный труд, то после разгрома поместий и запрета на наемный труд кормить города стало просто некому. Большевики были вынуждены перейти на снабжение по пайковому принципу, под который не попадали представители "имущих классов" - бывшие служащие, профессура, отставные военные, священники, которых и без того грабили под видом модных экспроприаций и привлекали к принудительным работам, выживали как могли. Естественно, многие и не выжили. Ну а тем, кому пайки полагались, если они не принадлежали к партийной верхушке, тоже приходилось несладко: в Петрограде в 1918 суточный паек составлял около 100 г хлеба, выпеченного напополам со жмыхом и прочими суррогатами.
Началось массовое бегство из городов. За революционное лихолетье Москва обезлюдела наполовину, Петроград – на две трети… Вскоре власть на местах шла на послабление мешочникам в виде "полуторопудничества": милостиво разрешали провоз до полутора пудов продовольствия.
Начиная с 1918 года вплоть до середины 1919-го в двадцати губерниях центральной России произошло 340 крестьянских выступлений. Ожесточившиеся селяне тоже особо не церемонились, например, вспарывали продотрядчикам животы и засыпали туда зерно.
В 1918 году на территории Симбирской, Пензенской, Казанской, Оренбургской и Уральской губерний вспыхнуло так называемое Чапанное восстание (чапан – зимний крестьянский армяк), спровоцированное жестокостью продотрядов и большевицких органов власти. Всего в этой крестьянской войне приняли участие более 150 тыс. крестьян и примкнувших к ним солдат-красноармейцев, центром восстания стал волжский Ставрополь (ныне Тольятти). Выступление было подавлено красными с особой жестокостью:
"Убито, пока по неполным сведениям, не менее 1000 человек, - докладывал Ленину командарм Фрунзе. - Кроме того, расстреляно свыше 600 главарей и кулаков. Село Усинское, в котором восставшими сначала был истреблён наш отряд в 110 человек, сожжено совершенно".
Однако вслед за "чапанным" на территории Самарской, Уфимской и Казанской губернии полыхнуло Вилочное восстание (крестьяне были вооружены преимущественно вилами и прочими орудиями аграрного труда). Это выступление было также спровоцировано жестокостью продоотрядчиков, которые требовали от крестьян села Новая Елань выдать 5535 пудов зерна, а когда получили ответ, что это невозможно, заперли в качестве заложников в холодном амбаре в тридцатиградусный мороз двадцать человек, в их числе и двух женщин... В восстании приняли участие более пятидесяти тысяч человек, оно также было жестоко подавлено красными при помощи артиллерии, кавалерии и бронепоезда, были убиты три тысячи повстанцев, тысяча – арестована, около сотни сел сожжены.
Следом полыхнула Тамбовщина, которую усмиряли несколько месяцев, в том числе и при помощи химического оружия, массовых расстрелов, сжигания деревень, создания концлагерей; за ней - пять восстаний в Западной и шесть – в Восточной Сибири... Лозунги повстанцев были самыми разными, порой довольно экзотическими: одни выступали за Учредительное собрание, другие за царя, третьи за "советы без большевиков", но общим было одно – резкое неприятие большевиков.
Пролив немало крови, большевистский режим понимает, что, несмотря на суровые меры в отношении повстанцев, полностью прогнуть деревню под свои идеологические лекала не получается. К тому же бездарное, построенное исключительно на принуждении и терроре хозяйствование вкупе с сильнейшей засухой приводит к тяжелейшему голоду 1921 – 1922 годов в 35 губерниях Поволжья, Новороссии и Донбасса, Крыма, Башкирии, Казахстана, Приуралья и Западной Сибири. Жертвами этой беды стали более пяти миллионов человек. Впрочем, большевики и эту трагедию умудрилась использовать на пользу своей стратегии – была начата беспрецедентная атака на церковь под предлогом изъятия церковных ценностей, дабы впоследствии на них закупить за рубежом зерно для голодающих.
21 марта 1921 года коммунистическая верхушка решает заменить продразвёрстку более адекватным продналогом. А в марте меняет политику "военного коммунизма" на НЭП. И село, и экономика постепенно оживают, бунтовавшие крестьяне зарывают обрезы и пробуют вернуться к нормальной мирной жизни. Страну перестает лихорадить. Но это была лишь временная передышка. Напившийся крови зверь прилег отдохнуть, набраться сил перед очередным ударом. Впереди страну ждали раскулачивание и коллективизация, новый страшный искусственный голод, трудодни и отсутствие паспортов у колхозников, послевоенный голод, а затем страна начнет массово закупать хлеб за рубежом…
Страна, которая в 1913 году занимала 1-е место в мире по экспорту яиц, 2-е место по экспорту пшеницы (в 1910 – 1912 годах - первое), 2-е место по экспорту масла. И, кстати, 4-е место - по экспорту кукурузы! Безо всяких "догнать и перегнать". И эта же страна изрядно потрепанная, побитая и покалеченная красными экспериментаторами, потерявшая огромное количество народа, в 1970 году закупит 2,2 миллиона тонн зерна, в 1975-м - 15,9 млн тонн, в 1980-м - 29,4 млн тонн, а в перестроечном 1985-м - 45,6 млн тонн.
Видя обезлюдевшие села, заросшие пашни или же смуглое, изъясняющееся не по-русски население некогда русских деревень, следует помнить - как и благодаря кому мы пришли к этой ситуации. Понять, почему русских людей в деревне хватает максимум на рыбалку и пьянку. Почему мы разлюбили свой фольклор и национальную одежду. И поняв, рассказать это молодежи. А тем, кто и по сей день продолжает славить имена убийц русского крестьянства, что-то объяснять уже бесполезно.
Автор статьи Василий Еремин
Источники:
Алексей Топоров "Как коммунисты русское крестьянство победили"
https://tsargrad.tv/articles/kak-kommunisty-russkoe-krestjanstvo-pobedili_97279
О лживых сравнениях царской и большевицкой продразверсток
https://vk.com/@great_and_sovereign-o-lzhivyh-sravneniyah-carskoi-i-bolshevistskoi-prodrazversto
https://ru.wikipedia.org/wiki/Продотряд
Для иллюстраций использовались фотокопии картин художника Владимирова Константина Владимировича и историческая фотография.