Ко Дню памяти Александра Сергеевича Пушкина вспоминаем, по меткому выражению поэта, его «прославленные» портреты.
Пушкин а-ля Байрон
Прозвище «русский Байрон» Пушкин носил не зря, и Кипренский сумел это показать — чего стоит один клетчатый шотландский плед, небрежно накинутый на плечо. Вместе с поворотом головы, наполеоновской позой и статуэткой музы на заднем плане получился монументальный, как парадный памятник, образ великого поэта. Ничто человеческое не чуждо и гению — художник тщательно вырисовывает пальцы поэта, элегантный сюртук и шейный платок. Полюбоваться портретом можно в Третьяковской галерее, давним партнером которой выступает банк ВТБ.
Пушкин в халате
Второй хрестоматийный портрет поэта, который читатели наверняка помнят еще со школы, тоже написан с натуры. Перед нами предстает непарадный, домашний образ поэта. Просторный халат накинут небрежно, складки напоминают римскую тогу, узел платка сбился, а воротник так и хочется поправить.
Искусствовед Алексей Сидоров так отмечал разницу между портретами: «Интимный, „расстегнутый“ Пушкин у Тропинина и Пушкин строго подтянутый у Кипренского; Москва и Санкт-Петербург; халат и сюртук; добрый „барин“ у Тропинина и изысканный европеец у Кипренского; акцент на интимном реализме в одном случае и на шаблонизированном поэте-художнике в другом...».
Графический Пушкин
Серов создает графический портрет поэта к его столетнему юбилею. На фоне так любимого им осеннего пейзажа Александр Сергеевич сидит на скамье, закинув ногу на ногу. Форму скамьи позже назовут «онегинской», и туристы будут стоять в очереди, чтобы сфотографироваться с ней в Тригорском. Пока же ветер срывает с деревьев последние листья и гонит их по земле, а поэт рассеянно смотрит вдаль. Монохромная гамма подчеркивает осеннее настроение картины: «Октябрь уж наступил — уж роща отряхает / Последние листы с нагих своих ветвей».
Поэт и море
Перед зрителем — совместная работа Ивана Айвазовского и Ильи Репина. Будучи маринистом, Айвазовский написал дивное море, а Репин, по его собственному признанию, «удостоился намалевать там фигурку». Картина, созданная к пятидесятилетию со дня гибели поэта, стала своеобразной иллюстрацией для пушкинского стихотворения «К морю». Едва не сдуваемый порывами ветра поэт, сняв шляпу, словно восклицает: «Прощай, свободная стихия!». Его ждет очередная ссылка — на этот раз в Михайловское.
Пушкин в Михайловском
Пушкин действительно любил работать в Михайловском — он не вставал с постели до обеда и в запале грыз перья. Такой момент вдохновенного творчества и изобразил художник: не выбритый с ночи подбородок, разбросанные листы с записями, закушенное перо и устремленный в окно взгляд — поэта посетила муза.
Чтобы правдиво написать черты лица поэта, художник встречался с его дочерью, а насыщенно-желтое одеяло он увидел в музее. Сначала Петр Кончаловский изобразил гения с босыми ногами, но под давлением критики был вынужден набросить на босоногого поэта стеганое одеяло. Негоже памятнику босыми ногами почитателей отвлекать!
Пушкин-петербуржец
По признанию Бориса Кустодиева, многое в природе и жизни он видел «через стихи Пушкина». Особенно художник любил стихотворение «Осень»:
«Дни поздней осени бранят обыкновенно,
Но мне она мила, читатель дорогой…».
Вот и на картине, несмотря на промозглую петербургскую погоду, одетый в теплую крылатку разрумянившийся поэт довольно улыбается. На его правой руке — неизменный перстень, а ослепительная белизна рубашки цветом соревнуется с недавно выпавшим снегом. Художник и на этот раз не отступает от любимого стиля «портрет-пейзаж»: укутанная фигура поэта изображена на фоне поздней осени на берегах Невы.
Акварельный поэт
Завершим подборку прижизненным акварельным портретом поэта работы Петра Соколова. Художник, которого называли основателем акварельной живописи, славился высокой скоростью работы. Пушкин заказал ему три портрета разного размера, которые потом подарил друзьям: Константину Батюшкову, Петру Мещерскому и Александре Смирновой.
Пушкин сидит на кресле, скрестив руки на груди, как и на портрете Кипренского, но следов Байрона уже нет. Незадолго до этого умирает мать поэта, денежные дела по-прежнему затруднительны, в семейной жизни тоже не все гладко. Но поэт смотрит на нас прямо и спокойно, шейный платок завязан по-прежнему причудливо, а белоснежный воротник оттеняет смуглость лица. Прозрачность акварельного рисунка подчеркивает быстротечность времени.
До роковой дуэли Александра Сергеевича оставался еще почти год.
