Когда про эмоциональное выгорание писала сегодня, вспомнила свою одногруппницу московскую. Пусть будет Валя. Она была родом из какого-то маленького провинциального городка. Маленькая, шустренькая, бойкая. Как-то всегда её было очень много.
Такая малюсенькая, могла бы прям целое войско запросто поднять на войнушке какой-нить.
Обычно она опаздывала на лекции. И вот сидит целая аудитория студентов-первокурсников, напуганных до жути первыми студенческими переживаниями. У доски – профессор, строгий. Говорит, что на экзаменах будет воспринимать только собственноручно наговорённые лекции. Других научных теорий не придерживается. Мол, если на лекции мои ходить не будете, пеняйте на себя.
И вдруг с грохотом открывается дверь, и в дверном проёме появляется маленькая светлая девушка, похожая на гномика из советского мультика, а ещё на Машу из «Маша и Медведь». Стоит такая в дверях, улыбка от одного уха до другого. Из головы весёлый хвостик торчит.
Она шумно пробирается на пустующие скамейки на самом верху поточной аудитории, по пути обнимается с каким-то парнишкой в тельняшке, шумно усаживается, достает из сумки термос, завёрнутый в громко шуршащую газету бутерброд с докторской колбасой. Потом подмигивает всем и орёт что есть мочи: «Здра…уйте, девчарки!».
Ну потом профессор в обморочном состоянии, лекция пошла в тар тарары, одна Валечка довольная по самый мозжечок сидит и уминает бутер, вкусно запивая его сладким общажным чаем из старенького тульского термоса.
А ещё она была очень влюбчивой. У неё и в родном городе остался мальчик, про которого она мечтательно говорила, что он "ну оооочень вкусненький". Но это не мешало ей крутить московские романы с московскими студентиками. Учился у нас на курсе один студент из Будапешта. Ну Брэд Питт прямо нервно курил в стороне. Мы смотрели на него снизу вверх, открыв рты, как на небожителя.
Когда наш институтский Питт просто проходил мимо, оставляя после себя шлейф из какого-то жуть как иностранного парфюма, мы падали в предобморочное и сами себя в штабеля укладывали. Только не Валя. Она сразу приватизировала Брэдика, скармливала ему пряники, которые присылала ей мама из дома, поила чаем с брусничным вареньем и никому не позволяла приблизиться к Питту ближе чем на один метр. Прям самая настоящая дистанционка тогда была ею установлена.
Как-то так получилось, что, потеряв комнату в общаге по причинам, которые я сейчас и не вспомню, прибрели мы к Валюше на ПМЖ. Она сразу же выгнала из комнаты каких-то вьетнамок, предложив им какой-то взаимовыгодный обмен. И мы поселились на освободившихся кроватях. Жить с Валей было не просто весело. Это как жить на Вулкане. Для неё не существовало разделения суток на дневное и ночное время. Ночью она могла упорхнуть в неизвестном направлении, а днём дрыхнуть, да так, что даже пушечный выстрел возле уха вряд ли мог ей помешать. Если ей из дома присылали посылку, то она тут же созывала студенческую веселуху (пати, как говорят сегодня) и щедро делилась со всеми всем содержимым. Ещё она любила танцевать на столе, курить, сидя на общажном подоконнике, и читать нам стихи Цветаевой.
Почему я вспомнила её сегодня? Бог его знает. Очень жизнь она любила, эта маленькая Маша из советских Медведей. Всё ей было нипочём. Маленькая провинциальная девочка, приехавшая, как и все мы, покорять большущую Москву.
Не знаю, что с ней и где она. Уж точно, не скучает. Уж ей-то эмоциональное выгорание не грозит. Свои пожары она всегда тушила сама, не позволяя никому портить своё солнечное настроение.
Вот побольше бы таких солнечных людей. Которые в самый ненастный момент твоей жизни вдруг появятся в дверном проёме с огромным термосом в руках. И заорут что есть мочи: «Ну, плесень, вставай. Некогда прохлаждаться. Мы ещё даже Эверест не покорили, а она тут раскорячилась!».
#женские истории #советское студенчество #истории из жизни #юмористические рассказы #женская психология