Сегодня, пожалуй, самый скучный пост - о цвете в литературе. Но я надеюсь, что история будет интересной не только для коллег или тех, кто любит читать. Вдруг некоторым интернет-лентяям тоже понравится?
Многообразие игр с видением цвета, конечно, есть в книгах. Особенность применения цвета в тексте состоит в том, что писатель не называет цвета всех и вся. То есть, не пишет: "Господин в сером пальто шел вдоль желтых домов и встретил знакомого в черном пальто. Они разговаривали и кивали головами в коричневых шляпах". Согласитесь, забавно?
Цветовые эпитеты – результат интуитивного выбора автора. Они нужны, чтобы выразить нечто, подчеркнуть важные детали. Например:
- ситуативный смысл - красный цвет лица – признак стыда или злости персонажа;
- описание - человек с густой черной шевелюрой - уточнение внешних черт, которые могут быть намеком на характер персонажа и даже развитие линии сюжета;
- марикровка эмоций - она побелела - вызов чувственного отклика читателя.
В художественном тексте писатель может взять весь спектр, применить десятки оттенков или выбрать прием моноцвета. Многоцветье, яркость практически всегда вызывают у нас ощущение радости, праздничности. Писательское "давление" на один цвет - создание максимально выпуклого образа (персонажа, чувств, ситуации).
В литературе действуют те же правила цветовых сочетаний, что и в живописи: одни цвета вызывают радость, другие – горе или уныние, третьи – злость. С чем связан такой эмоциональный отклик? С закрепившимися в культуре шаблонами цвета. Например, если в Средние века черный считался цветом дьявола, страшным цветом, то его применение в каком-нибудь средневековом тексте - даже без упоминания сатаны - вызывало опасение и тревогу. Частично эти представления сохранились до сегодняшнего дня.
Используемые словесные обозначения цвета воздействуют на нас так же эмоционально, как и краски художника. Иногда встречается в тексте "черный", а иногда - "смоляной". Бросается в глаза "красный", а тревожит "кровавый".
То есть, у писателей, как и у живописцев, колористика - многоуровневая метафора смыслов. И нет сомнения в том, что, воздействуя на наши мышление и чувства, творцы обращаются к культурному цветовому зрению.
Н.Гоголь, Л. Толстой, Ф. Достоевский, А.Горький, М.Булгаков. Э. Ремарк, Э. Хемингуэй, Г. Маркес. М.Цветаева, О.Мандельштам, Н.Гумилев, А.Ахматова, А.Блок. В. Пелевин. У них (да и всего литературного братства) тысячи цветных эпитетов. Мне даже однажды попалась диссертация, в которой исследователь буквально посчитала упоминания тех или иных цветов.
К черному цвету в литературе особенно часто обращались сказочники, реалисты, романтики и символисты. Среди отечественных поэтов Се- ребряного века, например, «черно-красный» А. Блок и его «Пляски смерти»:
Старый, старый сон. Из мрака
Фонари бегут – куда?
Там – лишь черная вода,
Там забвенье навсегда…
Скелет, до глаз закутанный плащом,
Чего-то ищет, скалясь черным ртом…
Живые спят. Мертвец встает из гроба.
И в банк идет, и в суд идет, в сенат…
Чем ночь белее, тем чернее злоба,
И перья торжествующе скрипят.
У С. Есенина были свои отношения с черным и его символикой. В строках одного из последних стихотворений звучали страшные предзнаменования личной трагедии:
Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек,
Черный, черный,
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.
Черный человек!
Ты прескверный гость.
Это слава давно
Про тебя разносится.
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу...
. . . . . . . . . . . . .
...Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один...
И разбитое зеркало...
У И. Бродского тоже есть «черные» стихотворения:
Был черный небосвод светлей тех ног,
И слиться с темнотою он не мог.
В тот вечер возле нашего огня
Увидели мы черного коня.
Не помню я чернее ничего.
Как уголь были ноги у него.
Он черен был, как ночь, как пустота.
Он черен был от гривы до хвоста.
Но черной по-другому уж была
Спина его, не знавшая седла.
Недвижно он стоял. Казалось, спит.
Пугала чернота его копыт.
Он черен был, не чувствовал теней.
Так черен, что не делался темней.
Так черен, как полуночная мгла.
Так черен, как внутри себя игла.
Так черен, как деревья впереди,
Как место между ребрами в груди.
Как ямка под землею, где зерно.
Я думаю: внутри у нас черно.
Но все-таки чернел он на глазах!
Была всего лишь полночь на часах.
Он к нам не приближался ни на шаг.
В паху его царил бездонный мрак.
Спина его была уж не видна.
Не оставалось светлого пятна.
Глаза его белели, как щелчок.
Еще страшнее был его зрачок.
Как будто был он чей-то негатив.
Зачем же он, свой бег остановив,
Меж нами оставался до утра?
Зачем не отходил он от костра?
Зачем он черным воздухом дышал?
Зачем во тьме он сучьями шуршал?
Зачем струил он черный свет из глаз?
Он всадника искал себе средь нас.
(1962 г.)
Сказочная колористика известна всем. "Синяя борода", "Красная шапока", "Белоснежка", "12 белых лебедей", "Золотая рыбка", "Изумрудный город" и проч.
Современный околосказочный фольклор - "страшилки" - наследник готических сказок и сказок романтиков. В этих текстах цвет очень важен - он бьет по чувствам:
Красное пятно
Одна семья переехала в новую квартиру. Все было хорошо, только на стене в комнате было красное пятно. Вот легли все спать. Вдруг из пятна вылетела рука и задушила папу. На следующую ночь красная рука задушила маму. Дети очень испугались. Они решили не ложиться ночью спать. Как только стемнело, рука показалась из пятна. Она была красная и светилась. Она полетала по комнатам, не нашла детей и вернулась в пятно. Утром дети позвали милиционера. Он пришел и выстрелил в пятно из пистолета. Оно тут же исчезло. Но когда милиционер пришел домой, на стене он увидел красное пятно...
Зелёная пластинка
Жила одна девочка. Когда у нее умирала бабушка, то сказала ей: "Не включай зеленую пластинку". Но девочка не послушалась, и, когда дома никого не было, включила пластинку. И голос с пластинки запел: "Бегут, бегут по стенке Зеленые глаза. Сейчас они задушат, Да, да, да!" Потом в дверь позвонили, и девочка выключила пластинку. Она открыла дверь, и вошла мама без одной руки. На следующий день все повторилось, и мама пришла без двух рук. Потом без ног. Мама сказала девочке: "Теперь ты погибнешь сама. Не включай зеленую пластинку". Но девочка все равно включила опять. Пластинка еще не кончилась, как девочка услышала звонок в дверь. Она посмотрела в глазок, но никого не увидела. Девочка открыла дверь. На пороге стояли Зеленые Глаза. Они сказали: "Ты не послушалась мать и теперь погибнешь". И они задушили девочку.
Чёрные занавески
Однажды мама девочку послала в магазин купить розовые занавески. Но дочка купила черные занавески. Дома мать повесила их, и они легли спать. И вот ночью занавески заговорили, обращаясь к отцу: "Отец, вставай!". Он встал. "Надевай тапочки", - он надел. "Подойди к столу". Он подошел, и занавески удушили его. То же они сделали с матерью и братом. Осталась одна дочь. Занавески говорят: "Дочь, вставай!" – она лежит. "Одевайся!" – она только встает. "Иди к столу!" Она одевается. Занавески и не удушили ее.
Вот так-то! Надеюсь, вы не перепугались и согласны прочитать продолжение историй о цвете. Будет архитектура.
Начало всей истории тут.