Среди гостей имения Великого князя Георгия Михайловича "Харакс" , что в Крыму, находим немало коронованных персон. В августе 1908 г. Великий князь принимал у себя эмира Бухарского во время одной из его регулярных поездок в Россию, под вассалитетом которой находился Бухарский Эмират. Сеид Абдулахад-хан любил бывать в Крыму и даже был почетным гражданином Ялты:
«Вчера у нас завтраках эмир Бухарский, а сегодня я поеду отдавать ему визит. В Ялте все переполнено,"-писал в одном из посланий родне Великий князь Георгий Михайлович.
Восточный деспот, которого боялись жители Бухары, в России воспринимался как милый добродушный человек, раздававший "Орден Благородной Бухары" всем, кто ему показался симпатичным. Таковых обладателей экзотической награды набралось более полутора сотен. Две степени ордена были и у Великого князя Георгия Михайловича.
Эмир Бухарский бывал у Георгия Михайловича не раз, сначала в Санкт-Петербурге, а потом и в Крыму, в Хараксе.
Баронесса де Стёкль вспоминала некрасивый эпизод из биографии эмира, времен его посещения Георгия Михайловича в столице:
«Несколько дней спустя эмир Бухары объявил о своем желании посетить Великого князя и Великую княгиню. Подготовка была забавной и странной. В одной из приемных был накрыт большой стол с блюдами из сладкого мяса, фруктами и сиропами. То же самое готовили для себя в гостиной Великой княгини. Он прибыл одетым, как и его придворные, в самые великолепные одежды, и были нагружены дарами для его имперских хозяев. Великая Княгиня получила большое ожерелье, покрывающее ее до пояса, усеянное золотом с необработанными бриллиантами, на которых выделялись маленькие цепочки жемчуга, огромные изумруды и рубины;
Ей также подарили богатые меха, восточную скатерть, которую она отдала мне. Маленьким принцессам давали ожерелья, того же дизайна с рубинами, но много меньше по размеру. Все это, казалось, представляло огромную ценность, пока Великая Княгиня не выбрала один из камней и не провела его анализ у ювелира, который объявил его ложным. Это держалось в секрете, но как мы смеялись между собой!
По случаю визита эмира раздавали украшения. Мой муж получил одно, усыпанное бриллиантами, слуга Саши также получил украшение, которое ему очень понравилось. Но мы никогда не ценили их!»
Во время того же визита Управляющий делами Великого князя Федор Владимирович Дюбрейль-Эшаппар разыграл мужа мадам де Стёкль, явившись в образе эмира Бухарского:
«Однажды утром, когда мой муж принимал ванну, ему сообщили, что эмир лично попросил Сашу принять его прямо сейчас. Бедный Саша, будучи обнаженным, велел слуге лететь к Эшаппару и попросить его немедленно прийти к нему. Слуга открыл дверь и закричал:
«Вот Эмир!»
Эшаппар вошел в банном полотенце, драпированном на голове как тюрбан, держа подушку, на которой лежало украшение. Саша, будучи мокрым после ванной, не узнал его, и чуть не упал. Эшаппар злорадствовал по поводу своей шутки в течение нескольких дней.»
В 1910 г. Сеид Абдулахад-хан умер от почечной болезни, трон перешел к его сыну Сеи́д Мир Мухамме́д Али́м-хану, который продолжил служить русскому императору в качестве вассала и тоже бывал в Крыму, в том числе и в Хараксе. Наблюдательная баронесса де Стёкль видела его в 1911 г. на празднике в честь шестнадцатилетия старшей дочери Императора Ольги:
«Бухарский эмир был одним из гостей. Он сидел, взирая, как Будда, и никогда не произносил ни слова, ни звука. В одной руке он держал меч, в другой - большой букет цветов. Внезапно ко мне подлетел принц Христо, я стояла в большом кругу друзей, и закричал: «Эмир слишком взволнован!» Конечно, мы все спросили: «Почему?» «Он переменил букет и меч с одной руки на другую,»- ответил Христо. Как же мы смеялись!»
После революции этот милый человек встал на путь борьбы с Советской властью, будучи в эмиграции в Афганистане покровительствовал басмачам. Сейчас живут несколько сотен потомков Алим-хана и все они имеют право стать эмирами теперь уже Узбекистана.