"Взбежал на вал народ черкасский
Взглянуть на стаи парусов -
На якорь встал корабль царский
Там пополудни в пять часов.
Ждут. Вся флотилия собралась
И плавно к пристани подалась,
Где сруб дубовый бросил тень
На охвативший вал плетень.
Навстречу с вала как с вершины,
Насеку, сжав как талисман,
Спешит черкасский атаман –
Минаев Фрол и с ним старшины: -
«Царь-батюшка, вручить позволь
Тебе радушно хлеб да соль!»
Лефорт и следом генералы
Спустились сразу за царём
И Меньшиков – денщик удалый,
Как тень слоняется при нём;
Граф Шереметьев тоже рядом;
За ним полковники отрядом,
Устав качаться по волнам,
Идут, глядят по сторонам:
Прошло почти, что четверть века
Как Разина здесь взяли в плен
И превратило время в тлен
Над кем не властна их опека.
Здесь в первый раз забыт завет
О том, что с Дона выдач нет.
Пошли все дружно сквозь ворота –
Вовсю глядят по сторонам,
Но вот, дойдя до поворота,
Узрели там сгоревший храм.
То был собор пяти престольный,
Там собирался город вольный.
Минуло восемь лет с тех пор
Как здесь прошли пожар и мор.
Царь Пётр взглянул не без укора,
Сказал: - «Глядите веселей!
Даю в начале сто рублей
На воскресение собора.
На то, чтоб в центре городка
Храм заструился в облака!»
Промолвил царь своё решенье;
Взглянул на город вдоль станиц,
Когда взошёл на возвышенье
И встал меж пушек и бойниц.
Вокруг пикеты, бастионы,
Раскаты – для врага препоны;
За городской двойной стеной
Вал возвышался земляной.
Для взора прелестью отрадной
Петру был Ратный городок,
Что шёл сквозь город на восток
К Преображенской церкви – Ратной.
За ней станица шла другая,
Звалась по месту – Дурновская.
Вон бастионы Прибылянской,
Черкасской, Павловской и три
У Раковских; вокруг Татарской,
Где высилась мечеть внутри;
У Тютеревской – Танькин ерик
Скрывал водою топкий берег;
Вдоль Скородумовской потом
Меж свай струился под мостом.
Здесь дружбы искренней примеры
Явил Черкасск им неспроста:
И Магоммада, и Христа –
Живительный оазис веры
Давал возможность вместе жить,
Любить, сражаться и дружить. (из моего романа "Переволока")