…До сих пор не верю себе: была такая встреча или… Нет, конечно, была, ведь я изменился после нее. Хотя такого не может быть!
Редакция предлагает рассказ читателя о встрече с неведомым в нашей обработке.
Тачка была тяжелая и трудно двигалась по каменистой тропе. Наконец я вырулил на край обрыва над озером. Присел на минуту, глядя на свой очередной скульптурный «шедевр». Вроде все хорошо, но что-то не то!
Я решительно встал и опрокинул тачку. Скульптура покатилась по крутому склону и с громким всплеском погрузилась в воду. Я облегченно вздохнул, встал и развернул тачку, чтобы уйти.
Сзади раздался возглас:
– Какого черта!
Я оглянулся и присел от неожиданности: в озере по пояс в воде стоял человек и держал мою скульптуру, наполовину погруженную в воду. Он укоризненно качал головой и грозил мне пальцем.
Я спустился по тропе к берегу.
– Эх ты, Микеланджело! – человек вытащил мое произведение на берег.
Он устало вздохнул и сел на песок. Я был еще на взводе:
– Зачем вытащил? Здесь ему не место, только «в пучине морской», – я чуть не плакал.
– Ну, ну! Не печалься, – он похлопал меня по плечу.– У меня там, на дне, целая галерея твоих произведений.
Я удивленно поднял на него глаза. Он улыбнулся и развел руками.
– Вот не думал, что галеристом стану. Обычно люди всякий мусор скидывают, его я закапываю. Но бывает, что, пытаясь избавиться от неприятных воспоминаний, выкидывают в озерко весьма занятные вещички, некоторые даже очень ничего. С них и началась моя коллекция.
– Постой, постой. А зачем ты эти вещички собираешь?
– Придет время, вытащу на берег. Люди увидят их и поймут, что избавиться от прошлого невозможно, нужно лишь принять свой опыт, прожить эмоционально до конца, признать свои эмоции, и тогда…
– Что будет тогда?
– Тогда в них не будет необходимости, и я навечно спрячу их «в пучине морской», как ты выразился.
– Мудро. Да ты философ! А что, мои «шедевры» тоже вытащишь со временем?
– Нет. Ты слишком эмоционален. Придешь с кувалдой и начнешь крушить.
– Это верно. Приду и порушу, – я улыбнулся, представив картину.
Мой новый приятель предложил:
– Давай сейчас все осмотрим. Может, это поможет тебе.
– Как? Все же под водой.
– А мы нырнем! Погрузимся в твое прошлое, – подмигнул он мне.– Сможешь, не страшно.
– Нырять не страшно, увидеть страшно.
– Для того и ныряем. Пошли.
Мы нырнули. Мои скульптуры действительно стояли правильным полукругом. Здесь царил рассеянный водой свет, и по фигурам бегали блики от волн на поверхности. Вид завораживающий. Все те недостатки, которые я видел прежде, были сглажены, а порой и вовсе незаметны, впрочем, вру. Все на самом деле выглядело великолепно, чему я несказанно удивился!
Воздух закончился у меня в легких, и мы всплыли на поверхность.
– Как тебе это удалось – из моих отходов создать галерею великолепия?
– Поместил в иную среду, изменилось освещение. Изменился взгляд и восприятие. Все просто!
– Благодарю тебя. Теперь мои прошлые неудачи перестанут меня терзать.
Вдруг я заметил фигурку, идущую вдоль берега к нам. Она была далеко, но я ее узнал.
– Так, у меня мало времени. Сейчас будет вынос мозга. Моя Марина идет. Кто же будет любоваться сей красотой под водой?
– Тебе лучше не знать, но они есть, любители. Они выбрали воду для существования.
«Утопленники? – пронзила меня мысль, и понеслась цепочка ассоциаций.– Я творец для потусторонего мира?»
Мысли прервал мой приятель:
– Ты, как всякий творец, зациклен на идее показать свои творения миру, и прикладываешь к этому немало усилий.
– Ну да! А зачем иначе творить? – воскликнул я.
– Вот-вот! Вся энергия уходит у тебя на поиск зрителя, а посему и творишь неважно. Твори из всех возможных сил в данный момент, а зритель найдется для каждого произведения. Это не твоя забота – их искать.
Меня несколько покоробило это заявление.
– Но…
– Знаю все, что скажешь. Лучше скажу я – то, что ты не знаешь.
– Ладно, говори, – хмуро сказал я, хотя у меня кипели к нему вопросы.
– Чем лучше будешь творить, тем больше зрителей будет, причем они сами найдутся, у них нюх на настоящие творения. Но тебя ждет впереди разочарование. Когда ты создашь свои лучшие произведения – зрители в массовом количестве исчезнут, останутся немногие избранные. Твое эго будет возмущено и будет гнобить тебя за твои же шедевры.
– Ты меня совсем запутал и смял мои представления о мире. Что же делать? У меня опускаются руки.
– Твори же, черт возьми! Твори сам для себя и любуйся своими творениями. Всевышний увидит это и пошлет тебе зрителей. Много ли, мало ли, какая тебе разница. Сам процесс творения важен.
Меня тряхнуло внутри.
– Вот я дурак! Я все понял.
Рядом вынырнула девушка с красивыми темными волосами. Милая.
– Что же ты пропал, – обратилась она к моему собеседнику, – все ждут, а ты здесь прохлаждаешься.
Она посмотрела на меня и подмигнула:
– Мил человек, уж отпусти хозяина нашего, заворожил ты его своими произведениями. Мотается сюда к галерее своей каждый день. Впрочем, не зря. Я была тоже, видела. Недурственно, – и она засмеялась.– Да и подруги мои хорошо отзываются.
– Вот видишь, зритель у тебя есть, даже если ты все утопил, – улыбнулся мой приятель. – Не на свете божьем, так «в пучине морской».
Я опасливо посмотрел на него и осторожно спросил у девушки:
– Да, а кто он, хозяин? И кто ты?
– Тебе лучше не знать! Но тебе повезло, что встретился с ним, – она вновь захохотала.
Они нырнули в воду и скрылись, лишь мелькнул огромный рыбий хвост девушки… или не девушки совсем… Русалка!
– Ах ты гад такой! – раздался крик с берега.– Я вся извелась, а он тут с русалками развлекается. Только попробуй выйди, я тебя изничтожу!
Я оглянулся. Моя ненаглядная уже скинула платье и была готова пойти в воду, не дожидаясь моего выхода на берег. Повинную голову меч не сечет – решил я и быстро выскочил из воды. Инстинктивно съежился, готовый принять возмущение Марины. Но тут ее тон изменился. Внимание с русалок переключилось на другое:
– Все-таки не успел утопить, – она смотрела на вытащенную из воды скульптуру.
Для острастки она все же залепила мне оплеуху.
– За что?
– За то, что осмелился принести ее сюда и готовился утопить.
– А за то, что не успел утопить– получай это, – она вновь подскочила ко мне и поцеловала, улыбнулась.
Не успел я изумиться столь быстрой смене настроения, как она села на прибрежный песок и заплакала.
– О боже! А теперь что не так?
– Боюсь тебя расстроить, – всхлипывала она.
– Чем?
– Я как увидела эту скульптуру, так поняла, что хочу отправить своей сестре в Колыванск. Уже и пообещала ей. Но она человек своеобразный: ценит только свое восприятие творений, у нее целая коллекция всякой всячины. А вот авторов она не знает и не признает, не интересуется, кто создал. А тебе ведь будет обидно. Я тебя знаю.
– Отправляй, пусть сестра твоя любуется, не пиши ей, кто создал. Я теперь другой!
– Это что, русалка тебя так околдовала?– прищурилась Марина, я опять съежился от предчувствия удара.
– Нет, русалка тут ни причем, я с самим встречался, беседовал с… Водяным, наверно. Впрочем, не знаю с кем, но это и не важно.
– Ладно, ладно. Бог с ними, с русалкамии водяными. Я-то тебя ценю, мой Микеланджело, – она прижалась ко мне.– Тебе этого достаточно?
В ответ я поцеловал ее. Мы пошли домой.
– Сиди тут, мы придем за тобой, – она пригрозила пальцем моему «шедевру».
Игорь Губернаторов
#тайна жизни #водяной #художественная литература #истории #путь к себе #рассказы #короткие рассказы #необычные истории #творец #творчество