XIII век. Западная Европа
«Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит.
Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои.
Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь.»
Экклезиаст 10, 1.5-1.7
«Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах.»
Там же 3, 20
Как-то один из итальянских торговцев прослышал, что в городах Фландрии и Зеландии очень ценится вино из винограда, который произростал на родине торговца. Негоциант начал прикидывать как бы заработать на этом. Везти вино сушей – столько пошлин придется платить при переезде из одного владения сильного феодала в другое, что разоришься. А могут и вовсе отобрать: мало ли безземельных рыцарей разбойничали на большой дороге, поправляя свое материальное благополучие за счет купцов.
Везти морем вокруг Испании также рискованно: пиратов хватало.
Считал, прикидывал и решил, что разок рискнуть можно.
Ну, а раз он съездить в далекие земли лишь разок, а потом никогда более там не появиться, то почему бы не сжульничать и не заработать вдвойне?
Мысль понравилась.
И пару месяцев спустя купец грузил бочки с дорогим вином на большой корабль, плывущий во Фландрию. Сам лично отплыл с бочками – приказчиков посылать не стал. Да и нельзя было их посылать.
Посылать - это, значит, раскрыть перед ними секрет жульничества, а не раскрывать, так они могут все дело провалить. Суть сделки состояла в том, чтобы вино продать и сразу же, не задерживаясь, после его продажи уплыть с деньгами.
Дело было в том, что бочки с вином, которые вез купец, имели одну хитрость: они были с тройным дном. Сверху, где открывалась крышка бочки, было налито вино. Снизу, где крепился краник для пробы вина, было налито вино. А вот среднюю часть бочки заполняло не вино, а обычная вода. И таким образом, бочка была почти наполовину заполнена водой, только обнаружить это сразу можно было лишь случайно, в результате очень большого невезения для жулика-торговца.
Плавание прошло благополучно: ни штормов, ни пиратов.
Торговля прошла на «ура»: вино забрали все разом, оптом. Заплатили золотом по высоким тарифам.
Спустя какой-то час после продажи вина торговец находился на корабле, который вышел в открытое море, направляясь в Италию.
На следующий день счастливый торговец расхаживал по палубе, то и дело, заглядывая в свой, наполненный золотыми монетами, кошель и радуясь своей выдумке. Заработать вдвое больше, чем стоил товар - когда еще отвалится такая лафа?
Однако радость торговца была преждевременной.
У капитана корабля была ручная обезьяна, которая любила мотаться по кораблю, развлекая команду и пассажиров. Обезьяна заметила, как купец, то и дело заглядывает в свой кошель, и ей стало любопытно, что в нем такого.
Дождавшись, когда торговец отвлекся, обезьяна сорвала с его пояса кошель. Торговец погнался за ней. Да разве схватишь ту, что забралась на верхушку мачты и уселась на рею?
Торговец начал умолять обезьяну вернуть кошель или спуститься с ним, улещивая ее разными способами. Тщетно.
Моряки потешались над этим зрелища, с интересом ожидая, дальнейшего развития событий.
А дальше…
Обезьяна удобно устроилась высоко на мачте, открыла кошель, и стал вынимать из него одну монету за другой. Внимательно осматривала каждую монету и бросала её вниз. Одни монеты падали на корабль, где их спешно подбирал торговец, другие летели в море. Когда же кошель опустел, обезьяна швырнула и его так же на палубу и нашла себе другое развлечение.
Когда купец подсчитал монеты, что ему удалось вернуть после выходки обезьяны, то их оказалось столько, сколько он бы получил за проданное им на деле (без жульничества) вино, и ни одной монетой больше. Всё, полученное торговцем за воду – в воду же и улетело (в море).
А ведь и в самом деле - «суета сует».