1. Текст.
«Человеческое тело от природы смертно. Болезни поэтому неизбежны. Почему, однако, человек обращается к врачу только тогда, когда заболевает, а не когда он здоров? Потому что не только болезнь, но и самый врач уже есть зло. Постоянная врачебная опека превратила бы жизнь в зло, а человеческое тело — в объект упражнений для медицинских коллегий. Разве не желательнее смерть, нежели жизнь, состоящая только из мер предупреждения против смерти? Разве жизни не присуще также и свободное движение? Что такое болезнь, как не стеснённая в своей свободе жизнь? Неотступный врач уже сам по себе был бы болезнью, при которой даже не было бы надежды умереть, а оставалось бы только жить. Пусть жизнь и умирает, но смерть не должна жить. Разве дух не имеет больше прав, чем тело? Правда, часто толковали это право в том смысле, что умам, способным к свободному полёту, физическая свобода передвижения даже вредна, и их поэтому лишали этой свободы. Цензура исходит из того, что болезнь есть нормальное состояние, а нормальное состояние, свобода, есть болезнь. Цензура постоянно внушает печати, что она — печать — больна, и какие бы доказательства своего здорового состояния она ни давала, она всё же должна подвергать себя лечению. Но цензура даже и не учёный врач, применяющий различные внутренние средства, смотря по болезни. Она лишь деревенский хирург, знающий против всего лишь одно универсальное механическое средство — нож. Она даже не хирург, стремящийся к восстановлению моего здоровья, она — хирург-эстет, который считает на моём теле лишним всё то, что ему не нравится, и удаляет всё, что на него неприятно действует. Она — шарлатан, вгоняющий сыпь вовнутрь, чтобы не видеть её, не заботясь нисколько о том, что она может поразить более нежные внутренние части тела».
Маркс, К. Дебаты Шестого Рейнского ландтага. — Дебаты о свободе печати. — Маркс, К. Энгельс, Ф. Сочинения. Изд. 2. В 50 тт. Т. 1. М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 64.
2. К. Г. Маркс (1818.05.05 — 1883.03.14) обладал великим талантом мысли и её выражения. Пожалуй, никто из мирового уровня немецких философов от Г. В. Лейбница (1646.07.01 — 1716.11.14) до Г. В. Ф. Гегеля (1770.08.27 — 1831.11.14) не мог сравниться с ним в способности добраться до самого дна предмета с последующим возвратом на поверхность мысли и блестящим выражением исчерпывающе познанного предмета мысли в научно-художественном слове. Разве только А. Шопенгауэр (1788.02.22 — 1860.09.21), старший современник К. Г. Маркса, мог составить ему конкуренцию, а потом, конечно, и Ф. В. Ницше (1844.10.15 — 1900.08.25). Но, к сожалению, эти двое не были систематическими мыслителями-диалектиками. Только Ф. В. Й. Шеллинг (1775.01.27 — 1854.08.20) мог бы и сравняться с К. Г. Марксом, и превзойти его, но поздний Ф. В. Й Шеллинг постарел, закрылся и стал герметичен, хотя глубины мысли не потерял. Ф. В. Й Шеллинг до сих пор если не плохо познанный, то, несомненно, мыслитель плохо усвоенный и потому мало оценённый думающими людьми.
Конечно, все подобные рейтинги несколько наивны и, скорее, являются не столько итогом компаративистских исследований, сколько свидетельством бедности образования и нищеты ума составителя рейтинга, но без подобной иерархии предпочтений у людей их жизнь никогда не обходится, направленность личности — непременное качество человеческой личности.
3. «Пусть жизнь и умирает, но смерть не должна жить» — прекрасный лозунг. Он особенно актуален сейчас, когда мир разделили на привитых и непривитых, и эти разделённые части мира пребывают в непрерывной вражде друг с другом.
Мыслимы две тенденции развития этой ситуации, порождённой всего лишь одним вирусом.
(1) Жёсткость санитарных ограничений постепенно станет ослабляться и covid-19 со всеми своими многочисленными штаммами, не перестающими появляться всё вновь и вновь, со временем сойдёт на нет, и мир вернётся к прежней жизни, как он вернулся после СПИДа, лихорадки Эбола, птичьего гриппа, атипичной пневмонии и т. п. напастей. Все перечисленные болезни никуда не делись, как никуда не делся рак или многочисленные сердечно-сосудистые заболевания. Но человечество к ним привыкло, борется с ними и продолжает изобретать всё более и более эффективные средства лечения этих хворей.
(2) Жёсткость санитарных ограничений постепенно станет усиливаться и к ограничениям по covid-19 со всеми его многочисленными штаммами добавятся наиболее одиозные заразные, а потом и незаразные болезни. И тогда планета Земля превратится в сплошной концлагерь, выходить из которого, принимать решения по его режиму и охране смогут только избранные свободные люди — охранники концлагеря и его начальники. Впрочем, выходить им будет некуда. Если вся Земля — концлагерь, то куда же они пойдут? Вся жизнь их будет построена и будет фонтанировать вокруг и внутри концлагеря.
Мир окончательно превратится в «госпиталь неизлечимых» (А. Шопенгауэр). И если А. Шопенгауэр, автор этого выражения о мире, имел в виду прискорбную неспособность большинства людей к свободной мысли, хотя мыслить им никто не запрещает, то реальность будет ещё более прискорбная, чем в сознании А. Шопенгауэра: мир будет не просто госпиталем неизлечимых, подобием многофункционального и многопрофильного лепрозория, а лепрозорием тюремным, со всеми режимными требованиями пенитенциарного учреждения. Как в инфекционной клинике: все в своих боксах, все принимают таблетки и все ходят на горшок. Это и будет вся их жизнь. Общественно-необходимый труд тех, кто физически чуть поздоровее остальных, будет исполняться, но лишь для прокорма заключённых болезных страдальцев.
4. «Разве жизни не присуще также и свободное движение? Что такое болезнь, как не стеснённая в своей свободе жизнь?»
Вот за свободное движение бороться людям ещё предстоит. Если они не желают окончательно превратиться в животных даже не с пастбищным, а с сугубо стойловым содержанием.
Намеченные тенденции — логически возможные альтернативы. Вовсе необязательно, что в чистом виде воплотится одна или другая. Поскольку мирового правительства не существует, то в каждой стране решения будут приниматься соответствующими национальными управляющими структурами. Именно с этим связан разнобой и даже порой сущее неразумие решений национальных правительств по проблеме известного вируса.
Но и намеченные тенденции никуда не денутся. На то они и тенденции, а не чистые идеальные решения, actus purus, чтобы пролагать себе путь и через разнобой, и через неразумие, и через единство, и через адекватность правительственных и санитарных решений.
2022.01.27.