49
Время, прошедшее от обретения памяти до прихода в дом Демида, княжич провёл в раздумьях. Вспоминал прошлую жизнь, корил себя за предательство, которое он неосознанно допустил по отношению к Цветане, женившись на по беспамятству на другой женщине, и не знал, что с этим всем делать.
Как поступить с Лебедяной, которая не знала его прошлого? Что делать с их детьми, которые оказались представителями княжеской семьи? И что за эти Солнца произошло с Цветаной - хранила ли она его память, вырастила ли сына или дочь? Если у неё родился сын, то он первый наследник, а если дочь, то наследником будет старший сын Лебедяны... Как к этому отнесётся княжна?
«Да и есть ли что наследовать», - с грустью думал Доброслав, оглядывая своё скромное жилище, - «кто я теперь? Кто пойдёт за мной после того, как мы проиграли битву? Имею ли я право возвращать себе северные земли, губя людей, отрывая их от семей и вновь посылая в бой?»
Ответов у него не было. А в сердце жила печаль. Он вспоминал милый сердцу образ Цветаны - её тонкий стан, полные нежности и согласия глаза, тихую, размеренную речь, их долгие беседы.
«Какой она стала? Ждёт ли меня или давно причислила к ушедшим? Как я скажу ей, что вновь прошёл свадебный огонь, ведь обещал ей не брать более жён, кроме неё», - думал мужчина.
Сердце болело и требовало встречи. А Лебедяна смотрела на него грустными глазами и не спрашивала ни о чём. Лишь прижималась ночами, даря своё тепло. Кто из женщин ему ближе, княжич решить не мог.
Дети, будто чувствуя напряжение между родителями, притихли. Их игры стали не такими резвыми, и ссоры не такими громкими.
Амулет на груди княжича иногда горел ярко, иногда затихал. В эти моменты Доброслав чувствовал, что происходит что-то важное, связанное с ним, и сердце его стремилось к старым знакомым. Он помнил, что оставил первую жену в доме своего друга, Демида, и только у него мог узнать, что дальше произошло с Цветаной.
Когда сбор урожая был закончен, а дань новому князю отдана, в их селение заполыхали свадебные костры. Увидев молодые пары, идущие навстречу своей судьбе, и вспомнив свою первую свадьбу, Доброслав решил всё же навестить Демида.
Селение друга было в другой стороне северных земель и добираться туда надо было на коне.
Выменяв у соседа его лучшего жеребца, и, истратив на это все скопленные за предыдущие Солнца сбережения, княжич собрался в путь.
Лебедяна со слезами на глазах смотрела на мужа, который после своего выздоровления стал совсем чужим. На его челе были думы, неподвластные ей. Женщина видела, что Ратислав, как она продолжала его называть, отдаляется, думает о вещах, далёких от неё и их сыновей, и это было мучительно.
Она смотрела на детей, которые продолжали тянуться к отцу, и плакала. Мальчики ещё не понимали, что папа уже не принадлежит им.
В один из вечеров княжич сказал ей, что собирается покинуть дом.
- Пока я не могу рассказать тебе всего, что вспомнил, - сказал он Лебедяне, - это опасно не только для меня, но в первую очередь для тебя и детей. Поэтому лучше оставайся в неведении. Знай, что я не снимаю с себя ответственности за нашу семью. И сделаю всё возможное, чтобы оградить вас от опасности и чтобы вы ни в чём не нуждались.
Жена смотрела на него и слышала, как изменился его тон. Никогда прежде в голосе мужа не звучали столько уверенные ноты, никогда ещё он не был так собран и целеустремлён.
«Вот что значит, что он вспомнил свои корни, обрёл свой род», - подумала она.
Перед ней сейчас был совершенно незнакомый ей человек, который только внешне был похож на её мужа.
- Я не могу удержать тебя, - сказала Лебедяна, - и ты вправе сам решать, где и с кем тебе быть Знай, что я всегда буду ждать тебя и наши сыновья тоже.
Доброслав обнял жену, привязал небольшую котомку с едой к седлу и подошёл к детям, чтобы попрощаться. Мальчики уже спали, прижавшись друг к другу. Мужчина взглянул на них, пообещав себе вернуться, как только будет возможность.
- Я уеду в ночь, - сказал он жене, - чтобы не привлекать внимание. Если соседи будут интересоваться, скажи, что я поехал в город.
Он вскочил на коня и умчался в сгустившихся сумерках. Лебедяна смотрела в след мужу, не пыталась сдерживать слезы.
«Вот и вновь я осталась одна», - подумала женщина, - «как много лет назад, когда ушли родители».
Но вернувшись в дом, и посмотрев на мирно спящих детей, она поняла, что не права. С ними она больше никогда не будет одна.
Спустя день дороги, княжич подъехал к княжескому граду, который когда-то был его домом. Около ворот стояла охрана, чего некогда не было в дни правления его семьи. Заехать внутрь мужчина не рискнул. Даже если его никто не узнает на улицах города, то тёмные силы могут дать новому князю указание на него. А рисковать Доброслав не хотел.
Поехав дальше, он вспоминал вечер бегства вместе с Цветаной на руках и своё решение вернуться к войску, чтобы предупредить отца о засаде на пути.
«Возможно это было ошибкой, которой и ждали от меня враги», - подумал он.
Пребывая в грустных думах, княжич двигался дальше. Ехал незаметными тропами, избегая больших дорог, чтобы не столкнуться с дружинниками князя, которые в это время возвращались с данью из крайних селений.
Доехав до дома Ведмурда, Доброслав спешился. Дом остался таким же, как он его помнил. Из-за высокого забора был виден верхний этаж, а сам забор зарос за это время травой и мелкими кустами.
Мужчина постучал в ворота, но ему никто не открыл. Он постучал ещё раз, но ответа вновь не последовало. Зато вдали, в центре селения, он разглядел зарево от высоких костров.
«Наверное, здесь ещё празднуют свадебный месяц», - подумал он и остался ждать хозяев у ворот, решив не показываться на празднике.
Ждать пришлось не долго. Вдали показалось очертания трёх фигур - одной мужской и двух женских. Они не спеша приближались к воротам дома. В одной из женщин Доброслав узнал свою первую жену. Он сделал несколько шагов ей навстречу. Цветана тоже заметила его и вскрикнув, начала оседать на землю.
Мужчина ускорил шаг, а ему навстречу направился тот, в ком княжич узнал Демида. Через некоторое время Доброслав уже нёс свою жену на руках, как и в последний раз перед их долгой разлукой и чувствовал, как дорога и лЮба ему княжна.