Источники и составные части успеха крымской экономики
Одни эксперты считают 2022 год началом кризиса, другие — периодом стабилизации. Тем временем экономические показатели Крыма, как и России в целом, выходят на докризисный уровень. В регионе наблюдаются увеличение объёма товарооборота, рост валового регионального продукта, налоговых и неналоговых поступлений. Снижаются безработица и число «теневых» предпринимателей.
По каким возможным сценариям может в дальнейшем развиваться экономика Крыма? Каков краткосрочный и долгосрочный прогноз? Можно ли ожидать у нас стабилизацию цен на продовольственные и непродовольственные товары? Какое дальнейшее развитие получит малый и средний бизнес? Об этих и других вопросах в ходе пресс-конференции в Симферополе говорили директор Института экономики и управления КФУ им. В. И. Вернадского Виктор РЕУТОВ, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Крымского филиала Российского государственного университета правосудия Сергей ЗЕМЛЯЧЕВ, президент Торгово-промышленной палаты Крыма Сергей ДИЮК и председатель правления Ассоциации содействия торговле Крыма Сергей МАКЕЕВ.
В самом начале встречи В. Реутов произнёс фразу, которая «зацепила»: рост цен, в том числе на продовольствие, — тенденция всей мировой экономики, в которую мы «пока ещё интегрированы». Да, хозяйственная жизнь России зависит от общемировых тенденций, и, судя по всему, иных перспектив нет, пояснил эксперт в ответ на уточняющий вопрос — неужели ситуация может измениться и каким именно образом? Россия — не закрытая страна; с этим связаны определённые проблемы, но плюсов всё же больше, чем минусов, уверен Реутов, и иных перспектив сегодня нет.
«Индекс цен на продовольствие в мире за прошлый год вырос на 25—28%. Не у нас, в мире такая ситуация. То же самое касается строительных материалов, других видов товаров. Центробанк контролирует процесс, на крымском уровне пытаются его регулировать, но мы никуда от общей тенденции не денемся», — рассуждает В. Реутов.
А потому приоритет деятельности власти республики — повышение уровня благосостояния крымчан, констатирует другой специалист, Сергей Землячев. Да, существуют проблемы объективного характера, но восстановление внутренней экономики должно способствовать их преодолению. Речь идёт в первую очередь о привлечении инвестиций в реальный сектор, увеличении доли высокотехнологичных производств, а также работающих в направлении импортозамещения, поддержке малого и среднего предпринимательства. «Если государство продолжит данную политику, мы вправе ожидать оживления экономики в Крыму, несмотря на отрицательные факторы. Возможности для этого есть», — уверен эксперт.
Готовы ли к новым вызовам сами предприятия? Глава ТПП признаёт, экономика — дама капризная, и любая новая вводная, будь то очередной штамм коронавируса или инструменты санкционного давления, влияют на её состояние и в Крыму, и в масштабах всей страны. «МСП трудно, горизонт планирования сократился буквально до месяца, но трудно сегодня всем. Нам нужно научиться жить вместе и эффективно взаимодействовать. Жизнь показала, что мы можем это делать», — говорит С. Диюк.
В качестве наших приоритетных отраслей эксперты ожидаемо называют туризм и сельское хозяйство, а также сопутствующие направления — переработку сельхозпродукции, медицину и курортологию, благоустройство территории. Упомянули также индустриальные парки, судостроение, поговорили о строительстве как мощном локомотиве, который сегодня, увы, не может разогнаться в полную силу из-за ограниченного кадрового ресурса.
Что ещё можно придумать? На поверхности лежит вопрос, о который сломано немало полемических копий: если рынок с трудом «выруливает» из потока существующих проблем, если сложно говорить о гибкости в ценообразовании, если инфляция ослабляет покупательную способность населения, может быть, стоит прибегнуть к более жёсткому и масштабному государственному планированию и регулированию? Мнения собеседников разделились. Скорее всего, истина, как обычно, где-то посередине.
— Был момент, когда президенту стало известно, что наша российская морковка на рынке дороже бананов, и он сказал: привезите больше. Таким образом, президент подтвердил, что рыночные механизмы работают лучше государственных, — напомнил В. Реутов. — Будет достаточное предложение — цены упадут. Если же мы запретим поднимать цену, допустим, на сахар, на следующий год производители просто не посеют сахарную свёклу в нужном объёме, мы увидим ещё больший дефицит продукции и ещё больше перспектив для роста цен. Так что я бы не стал говорить, что госрегулированием мы можем достигнуть желаемого результата. Для этого необходимы совместные усилия.
— Государственное регулирование нужно, но на основе плановой экономики, — полагает
С. Диюк. — Мы неправильно поступили, не забрав из советской истории этот механизм. Сегодня государство не знает, сколько нужно морковки, сколько бананов, сахара. Зато бизнес знает, что ему нужна валютная прибыль, и он готов продавать продукцию за рубеж. Продавать следует, но исключительно излишки, которые можно посчитать только при плановой экономике, не обваливая внутренний рынок. Есть страны, взявшие эту модель, и у них сегодня всё в порядке с достатком и доходами граждан.
Конечно же, рыночная экономика не подразумевает жёсткого регулирования, действовать необходимо точечно, плавно. Нужны научные институты, которые подскажут государству правильные цифры и механизмы. И заниматься ростом благосостояния своего населения. А народ проголосует рублём, решит, что покупать, морковку или банан».
— Государство в условиях рыночной экономики частично должно участвовать в формировании цен на продукты питания, — считает С. Макеев. — Так, у нас в торговле практически отсутствует оптовое звено, а именно оно для аграриев является плановым. Оптовики рассчитывают примерное потребление и заказывают производителям объём продукции на год вперёд. В мировой практике есть примеры, когда структуры оптовой торговли относятся исключительно к ведению государства, потому что это вопрос не бизнеса, а социальный. Можно было бы и у нас применять такой инструмент.
— Элементы планирования в рыночной экономике существуют, и процессы стратегического планирования приемлемы в экономике рыночных государств, — согласен с коллегами С. Землячев. — Это то, от чего мы, к сожалению, отказались, а вот Япония, к примеру, взяла на вооружение. Сегодня мы не вернёмся к плановой экономике — для этого нужно менять всю модель госустройства, но у нас есть отрасли, где государство выступает одним из игроков на рынке. В отдельных секторах доля госсобственности достаточно велика, там государство устанавливает правила игры и тоже получает прибыль, то есть занимается бизнесом. Элементы долгосрочного планирования в виде индикативных показателей учитываются и в госпрограммах, правда, сложно говорить о достижимости этих цифр. Для этого системе планирования должна сопутствовать система полноценного мониторинга, а она у нас до конца не отработана.
Усилением роли государства можно считать и использование возможностей мобилизационной экономики. К примеру, в пандемию военные строили госпитали быстрее и дешевле, чем бизнес. Это доказывает, что армия как механизм способна производить качественную продукцию. Почему бы не брать это в расчёт и на других направлениях и посмотреть на результат? Концентрация ресурсов в руках государства позволяет в нефтедобыче (в условиях роста мировых цен на нефть) получать сверхприбыль. Пусть государство её получает и направляет на выполнение своих обязательств в социальной сфере. Бизнес не будет этим заниматься.
В этом вопросе необходимо очень внимательно следить за развитием ситуации в экономике. Если рынок справляется и нормально функционирует, внедрение дополнительных регуляторных мер будет тормозить развитие предпринимательства. Но если не справляется и появляются проблемы структурного характера, тогда государству следует вмешаться.
Валентина КРАСНОПОЛЬСКАЯ
Фото с сайта РИА «Новости» и из редакционного архива