Григорий и Дух добрались до Горсбурга за пять часов езды на машине, он был не так уж и далеко. Проблем с едой в поездке – никаких не возникло, ведь она была уже до этого в машине – шоколадные батончики и вода, которых вполне хватило. Когда, Гриша и голос добрались наконец до точки – Б. Григорий, выйдя из машины прям на сочную, ярко-зелёную – летнюю траву, он увидел то, каким страшным красным пламенем огня всё ещё горит город, несмотря на то, что уже целых шесть дней успело пройти после поджога. Гриша, увидев такую удручающую картину сказал:
- Ну, что же, Дух, как я и предположил. Они уже сжигают Горсбург.
- Точнее, они уже его сожгли.
- Неужели наша страна проиграла. Да, ведь такого не может быть.
- Про что я тебе и говорил – один в поле не воин. Ещё я скажу тебе, что у всех есть победы и поражения.
- Ты думаешь, что я отступлюсь – нет, ты ошибаешься. Я не буду трусить, ведь тогда, я не герой. Про что я тебе говорил. – правильно, здесь не важно количество, здесь важны: ум, смелость и хитрость. Это я так напомнил тебе, если ты забыл.
- Ну и что же ты собираешься отстаивать, когда уже всё проиграно? Отправишься в главный город страны-врага и будешь там отстаивать своё движение или же вернёшься домой – в Арсенбург. Да ведь всё это бесполезно, наш с тобой противник, даже по этим критериям – превосходит нас, ни то, что ловкости, тактике, умениям в бою. Ты и не забывай про эти вещи.
- Но и сложа руки я не собираюсь сидеть и трусить.
- Но, вот, как ты определишь по своей аналитике, в какую сторону ушли воины страны Ориволголии?
- Да не бойся ты, я что-нибудь придумаю.
- Придумаешь? Ага, конечно, опять какой-то бред выдумаешь, после – будешь отстаивать свои права, желания, стремления – передо мной.
- Хватит! Я обязательно решу то, что мы будем делать. Не беспокойся, у меня всегда есть решение.
- Но оно всегда у тебя неудачное, как я понял.
- Нет, я не неудачник и решения у меня были удачные в детстве. Если всё верно расставить, то чисто теоретически – можно ещё в каких никаких аспектах, но победить врага. Во всяком случае, я тебе уже приелся со своей позицией, но я всегда хочу ей соответствовать.
- О, я врубился. Интересно, даже стало, ты словами сейчас сказал такую глупость, если честно. Нет, если ты хочешь соответствовать победе, то оривольские воины – тебе должны в ноги поклониться и расцеловать, ну а там – уже не трогать тебя, даже мизинцем не притрагиваться. Друг мой, я всячески вижу в тебе только недостатки – прости, но это так, я пытаюсь поставить тебя на вторую лыжную доску, но ты не хочешь на неё вставать, всячески брыкаешься и отнекиваешься. А ведь, как ты съедешь со снежного склона – только с одной доской. Склон – большой, ты ведь разобьёшься к чертям. Если, что я просто попытался тебе показать то, как ты сейчас себя ведёшь, используя просто другой контекст.
- У меня тут сразу к тебе вопрос появился, также с другим контекстом, но к твоей истории. Вот, что ты положишь под ножку тумбы, если она её кривит и из-за этого, она получается неровной.
- Ну, там смотря по размеру, сколько нужно чего подложить под сломанную ножку. Но я бы положил несколько книжек, опять же, которые подойдут по размеру, если надо несколько.
- Вот, это я, пожалуй, и хотел от тебя услышать. Я много читал за свои пятьдесят лет и там набрался новых знаний для себя, мне хватит ума и хитрости, чтобы обставить своего противника.
- Но не таких же масштабов, как один против целой страны.
- Я думаю, что можно.
- Тогда, я вот, что скажу: Тут, мы с тобой только время теряем, пока у нас с тобой уходит то время, за которое, мы можем отвоевать страну. Если рассуждать правильно, то они ушли в сторону своей страны. Если конечно они поставили флаг в главном городе нашей страны, теперь они полноценно, пока мы тут болтаем, могут подчинить её.
- Ты прав, нужно действовать. Мы едем в Ориволголию.
- Ты спятил?
- А как мы тогда спасём нашу страну, я чего-то тебя недопонимаю.
- Ты понимаешь хоть сколько хотя бы лететь до главного города Ориволголии, на самолёте.
- Ну и сколько же?
- Пять, а то и шесть часов. А на машине так вообще – от шестнадцати до семнадцати часов. Знаешь такими темпами, мы всё потеряем.
- Я конечно понял о чём ты, но ведь главное – не сдаваться, понимаешь? Да и это время, ну, то, сказанное тобой количество часов, мне кажется, что оно выдуманное и ты слишком волнуешься обо мне своими отговорками от верного дела.
- Нет, я просто не понимаю, всё битва – проиграна, ты же не хочешь признать этого, это же сейчас – довольно очевидная вещь. Времени у нас осталось мало, а на путь нужно потратить – много. Да и вообще, я не вижу смысла ехать.
- Пожалуй ты прав. Мне не стоило становиться ПатриотМэном, из-за этого, я буквально отдал в чужие руки нашу страну.
- Да, нет, ты её не отдавал, это ты уже сам придумал. Просто знай, что поражение – это не конец пути. И да ты можешь называть себя патриотом, ведь ты до конца не сдавался и не смотря на многие проблемы, ты – шёл дальше и дальше, а значит ты поистине любишь свою страну. Даже так бывает в жизни, ты признай.
- Я должен начать новую жизнь.
- Ну, раз так, то куда ты теперь, Патриот?
- А махну-ка я, пожалуй, туда, где я действительно нужен.
- А это куда же?
- Как куда, в Америку.
- Но там ведь наверняка место уже кем-то занято или я чего-то не знаю.
- Ты прав, как всегда, ты чего-то не знаешь. Здесь же всё по-реальному. В Америке – развита преступность, а здесь – я, который с радостью с ней расправится.
- В общем, есть, где нам разойтись. Ну, что же, тогда не будем терять времени.
- Подожди, нужно же со страной проститься.
Григорий посмотрел на Горсбург тридцать секунд, после сказал:
- Всё, теперь Филгория в прошлом, а мы поехали в Америку.
Гриша сел в машину и завёл её.