Средневековье… Когда всё этот началось и когда кончилось? Чтобы ответить на эти вопросы, надо понять, что же такое собственно Средневековье.
На мой взгляд, Средневековье в первую очередь характеризуется глобальным разделением людей. Разделением не только по имущественному и социальному, но и по образовательному и интеллектуальному уровням. Причем в отличие от Нового Средневековья, в Старом качество господствовало над количеством, а не наоборот, как сейчас.
В этом отношении законченную форму Средневековья являла Польша XVII века. Там даже черт был для всех разный. Был черт шляхетный и был быдлячий. Борута и Рокита (не верьте Википедии, это разные черти, а не один и тот же являвшийся в разных обличиях).
В общем, сосуществовали два человечества. Причем практически не пересекаясь. Их объединяла только Церковь. Именно Церковь, а не Вера, потому как и верили они (как выяснилось в итоге) в разные вещи.
А вот теперь легко ответить на вопрос, когда же кончилось Средневековье (и кончалось ли оно вообще).
Итог Старому Средневековью подвела Тридцатилетняя война (1618-1648 гг.)
То не война, то песня! Воевала вся Европа, боестолкновения имели место даже в Новом Свете и Индии.
Такого размаха еще не знала история человечества. Современники не уставали удивляться – как такое могло завертеться?!
Не удивлялись только голландцы, ибо для них это была не Тридцатилетняя война, а долгожданное окончание их бесконечной революции недосожженных (а ВСЁ поголовно население Объединенных провинций было объявлено еретиками), первой в мире (и самой кровавой) буржуазной революции. Если все предыдущие (и многие последующие) явления радикально-революционного плана были, как правило, направлены на достижение как можно большего равенства в обществе, буржуазные революции имели целью обратное – усиление неравенства.
Уравнительные протоидеологии имеют в своем основании манихейское представление о природе человека.
Все люди равны, все в первоначальном состоянии отвратительны, но в каждом заключены частицы божественного Света, пробуждение которых и есть задача живущих. Мешает этому в первую очередь всё материальное вплоть до собственного тела, потому, надо этой составляющей бытия уделять как можно меньше внимания.
Достичь этого можно путем устранения зависти по имущественному признаку – пусть материального будет у всех поровну. Некоторые направления (в частности, маздакизм) заходили и дальше – пусть и обладание женщиной не станет причиной для зависти. А то у одного жена молодая, умница и красавица, а у другого злобная карга. Пусть и женщины принадлежат всем (и обладают всеми), а не закрепляются за конкретным мужчиной на правах собственности.
Манихейство, в конечном итоге, стало прародителем и высшей (на данный момент) теории равенства в материальном (в смысле снятия материального) – коммунизма.
На борьбу с манихейскими идеалами власть и церковь призывали самые что ни на есть нехристианские силы – инстинкт собственности, жажду максимального потребления, эгоизм и стяжательство. Соответственно, эти ценности они и культивировали не только в обществе, но и в своей собственной среде. В итоге официальная церковь, как на Западе, так и на Востоке до такой степени погрузилась в быт, роскошь, лень и стяжательство, что не могло не последовать ответной реакции, хотя бы из соображений брезгливости.
Увлекшись борьбой с угрозой «слева», Средневековье пропустило удар справа. Мир традиции и опирающейся на нее иерархии пал в Тридцатилетней войне с идеологией тотального… неравенства!
Имя могильщика Средневековья – кальвинизм. Не буду останавливаться на истории его возникновения и на личности самого Кальвина. Обратимся к сути. В отличие от манихейских идей всеобщего равенства в грязи и наличия (и обязанности) у каждого возможности из нее выбраться, кальвинизм утверждал принцип предопределенности – бог уже решил, чьей душе уготованы райские кущи, а чьей адская сковородка. Есть избранные, что обретут Жизнь Вечную, а есть те, кто, как ни брыкайся, ее не обретут.
В дополнение к провозглашенного Лютером простому спасению через веру, Кальвин добавил новое понимание веры. Достаточная для спасения вера заключается не просто в самом факте веры, а в проверенной делами избранности. Избранность плюс дела – только это и есть спасительная вера.
Только воля божья, а не древность рода, сумма в банке, количество апельсиновых деревьев или число крепостных крестьян выделяет человека из общей массы и дает ему право занимать господствующее положение.
И лендлорд, и купец, и солдат и простой крестьянин – выбор мог пасть на любого. Точнее – уже выпал.
Получается, что человек обязан своей жизнью и своими свершениями проверить себя «на избранность», доказать свою веру и, скажем так, отслужить свою избранность.
Условно говоря – человек должен ставить перед собой как можно более серьезные цели и стремиться к их достижению. Получилось – ты избранный. Не получилось – извини. Причем тип целей не важен. Ты можешь быть крестьянином и поставить себе целью перекопать соседнюю целину и посадить там яблоневый сад, а можешь стать конкистадором и захапать всё золото инков, можешь стать проповедником и обратить к борьбе за избранность тысячи неофитов.
В итоге, кальвинизм требует от человека того же, что и манихейство, но только опираясь на понятия традиционной религии (потому и всегда побеждал «личной встрече», включая противостояние СССР – США).
Тебе мешает, что ты принадлежишь барону? Воткни ему вилы в брюхо и вперед к славе. Поп говорит, что ты раб? По лбу его щёлк! Монастыри? Кладбища душ, где люди бездействия «просиживают» своё спасение.
Всё, что препятствует человеку принять участие в «божественной лотерее» - проверить себя на избранность, доказать свою избранность и отслужить свою избранность – всё подлежит уничтожению.
Отсюда впервые ставшее тогда актуальным понятие Свободы. Свобода – это не возможность ничего не делать или делать что хочешь. Это отсутствие внешних ограничений для твоих дел, для возможности доказать избранность и таким образом обрести спасение.
Только таким образом снимается противоречие между личностью и государством. Именно это позволило шведскому королю-кальвинисту Густаву Адольфу начертать на своих знаменах – «Свобода и Империя!» .
Строго говоря, Тридцатилетняя война была войной кальвинистов (Нидерланды, отчасти Англия, часть германских государств и главное – Швеция) против всего того, что мешало Свободе.
Средневековье проиграло. Определились кальвинистские страны – сверхдержавы начинающегося Нового времени: Англия, Голландия, Швеция.
Империя Свободы - Швеция получила часть Померании с островом Рюген и устьями рек Одер, Эльба и Везер. А далеко за морем, на территории будущего штата Делавэр, была основана Новая Швеция, которая станет началом кальвинистской сверхдержавы нашего времени (самой Швеции не удалось и виной тому лютеранство, вытеснившее кальвинизм из Северной Европы).
Никто не отрицает, что кальвинизм в значительной степени изменился, раскололся на направления, в значительной степени утратил свой радикализм, но и сегодня протестантские страны превосходят любые – католические, православные, исламские. Теперь, наверное, вам уже понятно почему.
Говоря о России, есть два пути и один не путь.
- Отказаться от парализующего волю и разум православия в пользу различных форм религии действия («либералы-западники»).
- Перезапустить догоняющий манихейский проект равенства (умеренные и радикальные левые, отчасти ультраправые).
Или что предлагают "патриоты" и православные традиционалисты – Россия должна оставаться сама собой: вымирающей деградирующей державой, молящейся на дырку в земле, из которой пока еще идет газ...