С момента начала пандемии распространения короновируса я будучи фотожурналистом вел свою хронику борьбы с этой заразой. Снимал карантинные мероприятия, жизнь и работу людей в условиях пандемии, работу экстренных служб и волонтеров. И конечно же хотел отразить героический подвиг врачей в "красной зоне". Крайнюю съемку удалось осуществить когда сам в качестве пациента был госпитализирован в моногоспиталь. На своем примере я понял, что то, что врачи из «красной зоны" живут в гостиницах, — это сказки. Моя семья заразилась после контакта с отцом такого медработника. Из госпиталя врач не ведая, что инфицирован "принес" коронавирус к себе домой. Заразил родных, а они — нас.
Сначала по рекомендациям минздрава я неделю сидел дома с температурой 37,5 градуса. Участковый врач мне выписал антибиотики от бронхита. В проведении теста на коронавирус и направлении на компьютерную томографию мне наотрез отказали, сославшись на отсутствие показаний. Когда у меня пропало обоняние и стало трудно дышать, я по своей инициативе сдал тест в коммерческой лаборатории (1700 рублей) и прошел компьютерную томографию легких (2450 рублей). Томография (КТ) показала, что пневмония уже поразила легкие на 20%, тест на коронавирус оказался положительным..... Участковый доктор рекомендовал мне продолжить назначенное от бронхита лечение, пока я жду ковидную бригаду. Меня сразу предупредили, что спецбригада приедет только в течение трех суток.
Не дожидаясь увеличения поражения я сел за руль и сам приехал в моногоспиталь. В приемном отделении сказали, что мест нет, но смогут сделать анализы и расписать лечение на дому. Госпитализировать будут, только если поражение легких превысит 50%. Слава Богу, меня осматривал доктор — Человек с большой буквы. После беседы она нашла возможность отправить меня в стационар.
В моем моногоспитале более 15 отделений были "заточены" под лечение больных COVID-19 плюс еще реанимация. Чтобы медиков можно было различать, они одеты по-разному — медсестры и санитарки в синих скафандрах, а врачи — в белых. Увидеть доктора, а тем более поговорить с ним — большая удача, их с трудом находят собственные медсестры. Вероятно, загруженность работой катастрофическая а количество докторов не большое.
Я хорошо переносил лечение, из побочных эффектов была только жуткая головная боль, одышка и слабость. Соседу Олегу пришлось тяжелее. У него поражение легких 80%, он буквально "лез на стены", постоянно в кислородной маске и мечтал о переводе в реанимацию. Ему вливали плазму крови от переболевших коронавирусом доноров, но она была в дефиците. Через трое суток мечта Олега сбылась его перевели в реанимацию где он провел 11 дней, я нашел его спустя три месяца после выписки и тяжелая одышка и провалы в памяти еще затрудняли его восстановление. Лечение в стационаре по моим опросам пациентов длилось от 11 до 20 суток, а в некоторых случаях и дольше. Мне похоже очень повезло, на третьи сутки госпитализации меня выписали пояснив, что нахождение в помещениях с высокой вирусной нагрузкой только ухудшат мое состояние и я поехал долечиваться домой.
Медсестры, несмотря на физическую и моральную усталость, очень отзывчивые и доброжелательные. Они молятся, чтобы весь этот кошмар с коронавирусом закончился поскорее, и никаких премий никому уже не хочется. Руководство настраивает персонал, что в таком режиме им придется жить еще минимум год. Путь в реанимацию из нее либо снова в палату либо в морг.
Сейчас понимаю, что истина в том, что мы можем только предполагать о своей судьбе, а Бог — располагать. Мой сосед по палате перых госпитальных суток , 99-летний ветеран Великой Отечественной войны, скончался под утро. На медицинском посту на диване спит калачиком новый пациент — он ждет, пока кровать продезинфицируют после дедушки. Дедушка ждёт санитаров из морга в коридоре на каталке.
Жизнь продолжается.....
Сергей Русанов, фото автора (С)