Первое приближение
Важнейшим предметом для философии является бытие. С бытия и начнем.
Честно говоря, вот эта установка, что дело философии – «познать сущность вещей» или «особое отношение к миру, направленное на сущее как таковое» звучат как-то нескромно. По-европейски, но не по-человечески. Зачем так насильно? Бытие ведь, кажется, ничего нам плохого не сделало? Напротив. Оно позволило нам быть. Оно – нежно, великодушно, оно само в недоумении относительно своих прав на бытие. На то, чтобы давать бытие кому-то, да и на то, что само имеет право быть. Оно вполне довольно тем, что есть.
Да, бытие всесильно, бесконечно, вечно. Но ему противостоит бесконечно более бесконечная и сильная сила – небытие. Бытие всегда на грани, потому его так трудно уловить в понятие. Они вечно уничтожается, оно проходит, рушится, исчезает. Но оно торжествует в этом падении в ничто, оно цветет, искрится, грохочет. Оно – вызов небытию, а не «самая пустая категория».
Но наш логос гласит: то, что есть, то есть! Ну, и так далее. Бытие – самая общая категория, больше из нее вытянуть нечего. Но откуда в нас эта уверенность, что мы знаем что-то достоверного о бытии? Точнее, что это знание мы можем вытянуть из наших абстрактных понятий? Бытие в плане логической аподиктичности обладает всеобщим значением и непроницаемой мощью, оно сильнее всего на свете.
Но задумайтесь – ведь это не так уж и очевидно, нечего этим бахвалиться. Бытия могло и не быть. Вот ничто – это да, с ним ничего нельзя поделать, а с бытием можно по-всякому. Оно легко и пластично, оно податливо любой мысли, любой конструкции. Дуб раскалывается молнией, а травинка стелется перед любой бурею. Быть абсолютно крепким и прямым – это не по его. Если бы бытие было абсолютным, оно погибло бы, небытие уничтожило бы его в самом зародыше. Но бытие гибко, иначе бы оно не выстояло перед мощью ничто. И, если честно, оно этому радуется, оно играет с небытием. И побеждает!
Мы лукавим. В глубине нашего существа мы догадываемся, что такое бытие – лишь категория нашего метафизического образа мысли. Потому мы так смелы с ним, потому мы хорошо знаем совокупность его качеств и свойств, что мы его сами сконструировали. Оно, конечно, парадоксально, и, в общем объективно. Но так же объективны, например, числа и геометрические фигуры, или вот этот текст, который вы сейчас читаете. Мы восхищаемся парадоксальностью метафизической категории бытия, признаемся в его окончательной непонятности, морщим лбы и силимся разгадать с помощью логики и умственного напряжения. И проходим мимо бытия. Но гораздо проще, приятнее и, что важно – более по-философски будет отдаться бытию, окунуться в эту стихию. Наблюдать, как она будет раскрываться нашей мысли.
Отдаться бытию – не означает окунуться в гущу событий. Скорее наоборот. Нужно сначала уйти от событий, перестать на них отвечать, изолировать себя и, что более важно – уйти от социальной определенности самого себя, погрузиться в тот центр, на который навесили несметное количество ярлыков, паспортов, ролей, обязанностей и ложных самоопределений. Бытие – там. Там мы обнаружим его как нежную силу, которую мы воспринимаем как собственно бытие, без имени и без образа.
А вдруг бытие не железная необходимость, а младенец? Вдруг оно просто случилось? И его надо хранить и лелеять, а не подходить со всей строгостью метода? Может, к нему стоит – с душой, а не с логосом? Восхититься им, понежить, а не ломать на части и продавать?
Следует вначале усомниться в законности отношения к бытию как к всеобщему метафизическому понятию (поблагодарим схоластов за их труд, и пойдем дальше) и взглянуть на него не как на пустую категорию, связку в суждении, а как на живое существо, сущность, которая действительно вездесуща, и пребывает везде, в том числе и в тебе. В тебе, причем, в первую очередь и совсем особым образом. Только ты из всего существующего можешь знать его, и потому оно относится к тебе особым образом. Ты – избранник бытия. Оно тебя любит и лелеет пуще прочих творений.
Посмотри на бытие не как на сталь логоса, аподиктическую изнанку небытия, а как на порыв страсти, как на стремление побыть, выжить, и, при этом, получить наслаждение, которое вытекает из осознания абсурдности и рискованности этой попытки! Нет ему дела до всеобщих законов, бытие желает насладиться бытием.